— Сдохни, тварь! Вертихвост, закатив глаза, упал набок. И умер. — А ты боялся, братец… — улыбнулся Белый, сидя в кузове сзади и рассматривая молчащего Мэдмакса. Завод, Маслёнка и прошлое оставались за спиной. Бывшая благодетельница ушла сразу, как Вертихвост умер и больше не появлялась. Рэд и тот парняга, сделавший ставки на Мэдмакса, знатно выиграли, но сам отряд получил даже больше — Маслёнка данное слово всегда держала. — Нужно ждать дерьмеца под вечер, — буркнул Мэдмакс, — думаю, что… — Думаю, что Ёж с Бесом не зря отстали с час назад, братишка. — Белый подмигнул, — мы не пальцем же деланные, не первый день на свете живем. — Тоже верно. Рэд? — А? Красноволосая, ехавшая сбоку от мерно пылящего по грунтовке грузовичка, оглянулась. Вся из себя довольная и еще больше улыбающаяся. — Где моя половина? — За что?! — удивилась Рэд. — За выигрыш и за ставку, что ты сделала. У Маслёнки даже обычные работяги позванивают серебром, ты же кругляшей сто взяла, не меньше. — Я?! — Ты-ты. — фыркнула Кошка, наконец-то показавшаяся. Сразу после боя Мэдмакс даже немного испугался, глядя на неё. Кошка, белая как мел и закостенелая, обняла его и не отпускала, долго… минут пять, не меньше. И, вот прямо до этого самого момента, молчала всю дорогу. Почему-то казалось, что на привале стоит поговорить. Недосказанностей Мэдмакс не любил, с женщинами предпочитал честность, а Кошка в любви к нему вроде бы замечена не была. Вернее, дружила, помогала, спасала, но никогда раньше не была вот такой, как совсем недавно на Заводе. — Гони монету, рыжая. — От рыжей слышу, — оскалилась Рэд, — нос не суй. — О! — сказал Белый. — Ща бабы подерутся. — Мужлан! — возмутилась Кошка. — Козел, — констатировала Рэд, — как и все мужики. Мэдмакс кашлянул, все оглянулись на него. Жест пальцами, трущимися друг о друга, заставил Рэд смотреть в сторону, вздыхать и делать вид, что она тут не причем. — Двадцать. — Чего двадцать? — Процентов. Ты морально получил, тем более, друже, ты совершил праведную месть, как поняла из трепа местных. — Половину, говорю, красавица. — Сорок. — А давай, — согласился Макс, — сорок, так сорок. — Он же не любит торговаться, — хохотнула Кошка, — повелась, а-ха-ха. Рэд не ответила, стукнула коня каблуками и упылила вперед, в дозор. — Макс, — позвала Кошка, — ты… Белый, странно кхекнув, отправился к кабине. Тамбур, соединяющий пятиместку с кузовом, скрипнул под ним и Мэдмакс оказался наедине с врачом. — Ну? — Ты прости, я… — Не ожидал, — Мэдмкс пожал плечами, — даже вот не думал, что ты ко мне… — Чего я к тебе? — она вспыхнула. — Ну, дурак. Ты ж мне на самом деле, как брат, Макс. Я испугалась. Теперь Мэдмакс удивился сильнее: — Ты сколько раз меня штопала? А последний… Нога, слушай, совсем хорошо работает. Блин. — Доцент прав, — она кивнула, — он вообще всегда прав, а в твоем случае нужно просто немного разобраться. Штопала? Так то тебя то привозили, то сам приходил, результат налицо, но точно живой. А тут, ну, испугалась же. Дядька серьезный, ты в начале никак раскачаться не мог. Соматическое. — Что? — Он тебя учил, — Кошка уставилась на него с жалостью. — Ты его ненавидел, любил и боялся одновременно. Думал, что будет как раньше, а раньше этот Вертихвост, наверное, валял тебя как хотел. — Не то слово… Макс усмехнулся под нос и посмотрел на нее иначе. Боялась, как за брата? Это же здорово. — Спасибо, дорогая. Я догоню мою должницу, хорошо? — Конечно. — Кошка улыбнулась. — Меня Голь посторожит. Да, Голь? — Голем храбрый, — сказал Голем и вытащил на белый свет свою любимую громыхалку — единый армейский пулемет, найденный самим Максом в «консерве», вычищенный, отремонтированный и сейчас смотрящий на белый свет грустно, задумчиво и выжидательно. — Молодец, — серьезно согласился Макс, — неси службу бодро и ничем не отвлекаясь. Ему пришлось догонять Рэд. Та упылила далеко, виднеясь у самого начала первого овражка, судя по карте — должного стать истоком большого лабиринта из трещин земли. Солнце, к счастью, все же спряталось, воздух потихоньку остывал, в траве с кустами трещали жуки, а стрекоз вдруг стало видимо-невидимо. — Ручей внизу? Она обернулась, задумчивая и даже без тени недавнего смеха. Грызла травинку и глаза казались озабоченными. — Почти речка, лягвы квакали недавно. — Речка, это хорошо, воды наберем. — На. Рэд протянула звякнувший мешочек. — Там половина. На самом деле твоя, ты уж извини. — Да ладно. — Сильно ненавидел упыря? Мэдмакс усмехнулся и не ответил. Вертихвоста не было, но и Сойку он бы так и так не вернул. — Убил, да и черт с ним. Ты в этих местах была раньше? — Дальше. Там лесок будет и чистое место над речкой, может, именно этой. Да даже скорее всего. Думаю, к вечеру доберемся. — Ночевала тут? — Нет. — Рэд ехала рядом и больше не торопилась. — Тут деревенек не много, в основном хуторки, одна-две семьи, не больше. Вроде бы опасности нет, но я не рискнула бы в лесу оставаться, в лесу спрятаться проще. — Справимся. Про реку плохого никто не говорил? — Нет. Вот о степняках слышала, как раз от хуторян. Говорят, они здесь любят проходить, если на большой грабеж идут. — А с чего тогда эти твои знакомые не уберутся и как выжили? — Как-как, — она хищно блеснула зубами, — врали всяко-разно. В доле с ублюдками, думаю, вот и все. Прикрывают, раненых прячут, перепродают что-то. Не наше дело, пусть КВБ с жандармами занимается. Мэдмакс не спорил, Рэд была права. Каждый должен делать свое дело, тогда будет порядок. Играть в сыщиков и потрошить сельчан с фермерами дело глупое и заведомо проигрышное. В таких вот дальних темных углах тоже не дураки, знают, что постоянно на мушке и, значит, все схвачено. — Нам самим бы со степняками не столкнуться, если разведка, то ладно, а если банда… можем и не отстреляться. — Угу. Ты рыжую, главное, спасай сразу если чего.