Запад едва не задохнулся от изумления, он просто онемел от шока и возмущения. Еще бы! Кристина жила в сказочной роскоши, была немыслимо богата и при желании могла выбрать в мужья хоть короля испанского, хоть принца датского, хоть султана брунейского, ан нет же! Она вдруг остановила свой выбор на одноглазом, с редкими волосиками на голове русском мужике не первой свежести и перебралась в крошечную двухкомнатную «хрущобу» на окраине Москвы, где ей пришлось сожительствовать еще и со своей свекровью, матерью Каузова… – Невероятно! Неужели все так и было?! А что, собственно, побудило Кристину выйти замуж за русского? – от возбуждения Ганнибал стал передвигать стоявшие на столе приборы, пепельницы, теребить салфетку. – Представь себе, да! Все так и было на самом деле. От вступления в брак с «русским лапотником» Кристину отговаривали все ее великосветские друзья, поклонники и многочисленные родственники. Но она хоть и была взбалмошной женщиной, способной эпатировать окружение своими экстравагантными выходками, однако при всем том обладала кремневой волей и стальным характером своего отца. Особо рьяным оппонентам невеста со смехом отвечала: «Да, он русский! Да, он коммунист! Да, он агент КГБ! Но мне так хочется заглянуть внутрь этого ящика Пандоры, что я обязательно выйду за него замуж!» – Теперь тебе ясно, что побудило Кристину связать себя супружескими узами с «мужиком из страны березового ситца»? – Ясно… А как они познакомились? – Познакомились они в Москве, куда Кристина приехала по делам своих многочисленных фирм: она владела крупнейшим в мире танкерным флотом, а Каузов служил в отделе танкерных перевозок «Совфрахта». Ее сразу потянуло к этому умному, обаятельному, в некоторой степени даже застенчивому мужчине, выгодно отличавшемуся от своих коллег изысканными манерами, так не свойственными русскому человеку, хоть и москвичу, хоть и не раз побывавшему за границей и общавшемуся с весьма интеллигентными и воспитанными людьми. Мне кажется, Каузова навстречу Кристине подтолкнула какая-то сила… – Или его операторы из нашей конторы! – улыбаясь, подсказал Ганнибал. – Да пойми же, Аристотель, я хоть и проработал в конторе недолго, но успел кое-чему научиться. Нет в мире уважающей себя спецслужбы, которая бы оставила без внимания фигуру, подобную Кристине Онассис, и не предприняла усилий, чтобы вовлечь ее в свою орбиту. При удачном раскладе из бизнесвумен такого калибра можно со временем выпестовать такого агента, которому под силу не то что вносить изменения в мировую экономическую конъюнктуру, но и оказывать содействие определенным силам в перекраивании политической карты мира… Думаю, что московский Центр не мог упустить такой шанс и конечно же приступил к добыванию сведений о характере, привычках, склонностях, симпатиях и антипатиях владелицы «заводов, газет, пароходов». – Браво, Ганнибал! Ты преподнес все очень убедительно… Что ж, я не исключаю и такого варианта… Впрочем, нет! Думаю, комитет подключился позже, когда там убедились в серьезности намерения Кристины связать свою жизнь с Каузовым… Полагаю, и ты со мной согласишься, что как бы комитет ни подталкивал Каузова к установлению дружеских, а затем и любовных отношений с Кристиной, но последнее слово все-таки оставалось за ней. Недаром народная мудрость гласит «насильно мил не будешь», так ведь, Ганнибал? – Резонно! – Кроме того, тот факт, что Кристина вдруг воспылала любовью к безвестному русскому, надо рассматривать с учетом ее душевного состояния, в общем контексте ее личной драмы… Ну, ты только представь: от редчайшего заболевания, атрофии мышц, умирает ее отец. Все нажитое им несметное богатство переходит к его старшему сыну Александру, который спустя несколько месяцев со дня смерти Онассиса-старшего погибает при загадочных обстоятельствах, пилотируя личный спортивный самолет. После его гибели Кристина, согласно завещанию покойного «адмирала танкерного флота», становится единственной наследницей всего движимого и недвижимого имущества. Скептики посмеивались: «Не оказаться бы ей в роли удава, заглотившего эшелон с тушенкой. В глотку-то влезло, а переварить не получится». Оснований для этих сомнений хватало, ибо в хозяйстве Кристины помимо сотен танкеров была авиационная компания «Олимпия», несколько греческих периодических изданий, банковский, строительный и игорный бизнес. Она, несмотря на то что ее жизнь протекала в заповеднике благополучия, совсем не походила на богатых соплеменниц, чье бесцельное существование могли омрачить даже сломанный перед светским раутом ноготь или неудачно выбранная губная помада. Вопреки прогнозам скептиков, Кристина из взбалмошной девицы очень скоро превратилась в жесткую правительницу миллиардной империи. О таких в России испокон века говорили: «Эта баба не то что мужика – попа с обедни сдернет!» Вскоре, опять же при загадочных обстоятельствах, уходит из жизни мать Кристины. А накануне умерла любимая тетка, родная сестра отца. В течение года-двух все ближайшие родственники новоиспеченной миллиардерши переселились в фамильный склеп на острове Скорпиос. Жизнь для Кристины потеряла смысл, как вдруг Господин случай подставляет ей Каузова… – Или наша контора… – Опять ты за свое… Да, вполне может быть, но я не исключаю и другой вариант… Я допускаю, что в любви и браке с Каузовым Кристина пыталась обрести душевное равновесие, суеверно полагая, что смена быта, обстановки, наконец, окружения поможет остановить этот водопад несчастий, обрушившийся на род Онассисов… – Прямо мистика какая-то, Аристотель! – Нет, милый мой, это жизнь и… смерть! После первой встречи в Москве Каузов и Кристина вскоре сталкиваются в Париже. Думаю, что «сталкиваются» – слово, подходящее только для непосвященных в подоплеку их взаимоотношений. Скорее всего, Сергей по заданию своих шефов из Конторы Глубокого Бурения еще в Москве обусловил с ней встречу за границей. А тот факт, что они оказались в Париже, на мой взгляд, чистая случайность. Они тайком встречались в дешевых парижских гостиницах, в тех, которые обычно используются проститутками для работы со своими клиентами. Только для французских спецслужб и для ЦРУ это был секрет Полишинеля, ибо после знакомства Каузова с Кристиной в Москве они с нее глаз не спускали, хотя и были бессильны помешать развитию ее отношений с Сергеем… – Ну и чем же вся эта история закончилась? – Ганнибал заерзал в кресле от нетерпения. – Закончилась трагедией. Комитет, полагаю, разобрался наконец, что собой представляет Кристина Онассис. В Центре, возможно, поняли, что она настолько неуправляема, что сделать из нее агента влияния не сумеет ни сам Господь Бог, ни сатана… Каузов прожил с Кристиной около полутора лет. Его бывшей жене и двум дочерям госпожа Онассис купила четырехкомнатную кооперативную квартиру, муженьку же, чтобы подсластить пилюлю расставания, отстегнула несколько танкеров. Он, не будь дураком, получив отступные в виде нефтеналивных судов, сразу же организовал свою фирму. Невероятная история про Золушку и Альфонса в образе одноглазого чиновника из «Совфрахта» продолжается и по сей день… – Что? Каузов был еще и одноглазым? – удивлению Ганнибала не было предела. – Ганнибал, я об этом сказал в самом начале… Ты, видимо, был так ошарашен событием как таковым, что просто не обратил внимания на эту деталь. Ну да, один глаз у Каузова стеклянный… Последний раз о Сергее Каузове упомянула радиостанция «Свобода» в прошлом году: «Вчера на нью-йоркском пляже 60-летний русский миллионер Каузов, бывший муж Кристины Онассис, одноглазый, обрюзгший, лысый и с вставной челюстью тайный агент КГБ, приставал к несовершеннолетним школьникам. Дряхлеющий жиголо был так настойчив в своих домогательствах, что жертвам его вожделений пришлось призвать на помощь полицию». – А Кристина? Вновь вышла замуж или… – Или! Она бросилась в такой бесшабашный загул, что Северная и Южная Америки дрожали, как при землетрясении. Кристина не только умела зарабатывать деньги, но и знала, как их потратить. Клубы для избранной публики она меняла чаще, чем носовые платки в сумочке. Пила по-черному… В ноябре 1988-го ее бездыханное тело обнаружили в одном из клубов для лесбиянок в предместье Буэнос-Айреса. Ей было всего 38 лет. Ее родственники поспешили заявить, что она умерла от сердечного приступа. Потом западные папарацци запустили в массы новую версию: Кристина покончила с собой, приревновав свою партнершу-лесбиянку к сопернице… Впрочем, Ганнибал, у меня есть собственная версия смерти Кристины… – А именно? – Месть ЦРУ за отказ сотрудничать. – Вполне может быть. – Ганнибал укоризненно покачал головой. – Так что, как видишь, мой юный друг, – продолжил свои рассуждения «Константинов», – тайная война разведок не утратила своей актуальности даже в связи с кардинальными переменами, происшедшими в мире и в России за последние полтора десятилетия. Чтобы не быть голословным, приведу тебе некоторые высказывания моего друга, генерала Козлова, во время наших с ним посиделок за рюмкой чая у него на кухне: «Тайная война разведок отнюдь не прекращена, – говаривал Козлов, – она лишь вышла на качественно новый виток, несмотря на общее потепление атмосферы международной обстановки. Приобретение агентуры влияния продолжает оставаться на повестке дня всех держав, заботящихся не только о собственной безопасности, но и пытающихся подобраться к чужим секретам. В подтверждение этого тезиса некоторые аналитики из наших спецслужб отмечают расширение круга лиц, среди которых секретные сообщества, как Запада, так и Востока, изыскивают возможности отобрать себе лакомый кусочек – кандидатов в особо оберегаемые источники. Кроме политиков, общественных и государственных деятелей сегодня они проявляют пристальный интерес к российским капитанам индустрии, крупным бизнесменам, ближайшему окружению руководителей наших естественных монополий и к отечественным олигархам». – Вот видишь, Аристотель! Иностранные спецслужбы наступают по всему фронту, значит, нам тоже нужно не обороняться, а идти в контрнаступление… Раз уж мы смогли провернуть такую мощную пропагандистскую операцию с помощью африканского вурдалака Бокассы I и привлечь к сотрудничеству эстетствующего интеллектуала – Гюнтера Гийома, то, значит, можем! Было бы желание. Я никогда не поверю, что и сегодня у нас нет кандидатов в агенты влияния среди государственных деятелей Западной Европы. Есть, наверняка есть! Надо только дать задание нашим разведчикам, находящимся за рубежом, – и дело в шляпе! – Эх, Ганнибал, Ганнибал! Твоими бы устами да мед пить… Расскажу тебе еще одну историю, услышанную от генерала Козлова. Пятнадцать лет назад его сын поступал в КГБ. Чтобы попасть в контору, он прошел тщательное медицинское обследование, тестирование и беседу с психологом и психиатром. И что ты думаешь? Начальник медицинской службы КГБ, будучи в приятельских отношениях с Козловым, наставлял его так: «Пусть твой сын, Боже упаси, не обнаруживает слишком высоких показателей при тестировании! Если он покажется комиссии слишком умным, его не примут. Потому что наш лозунг: „Дураки с ума не сходят. КГБ нужны здоровые, но недалекие парни“. Если у нашего разведчика вдруг „поедет крыша“, начнутся проверки, разбирательства. А кому из начальства это нужно? Да никому! Поэтому они и стараются принимать на службу людей серых, заурядных, звезд с неба не хватающих, отлично понимая, что оперативники с утонченной душевной структурой наиболее подвержены всякого рода психическим расстройствам. Поэтому, Леонид Иосифович, еще раз прошу тебя, втолкуй своему отроку, чтобы он во время прохождения тестирования ни в коем случае не высовывался и не раскрывал своих дарований в полной мере. Он должен прикинуться мышкой, серой мышкой – тогда будет беспрепятственно принят на службу в органы госбезопасности, усвоил?!» «Вот потому-то, – негодовал Козлов, – за последние пятьдесят лет наша разведка не предложила оригинального решения ни одной мало-мальски значимой международной проблемы! А все потому, что наши разведчики, генетически связанные с советским тоталитарным государством, только и думают о том, чтобы не потерять работу за рубежом, а чтобы рискнуть, заварив какую-нибудь кашу, – увольте. Пусть рискуют новички!» – В общем, Ганнибал, выводы делай сам – я умываю руки… Аристотель раскурил сигарету, посмотрел на одиноко сидящую Ширин, потягивающую апельсиновый сок из очередного бокала, и вернулся к начатому разговору об Антуане Бокассе. – Ну, как считаешь, сможем мы с тобой сделать из наследного принца агента влияния? – Нет! – коротко ответил Ганнибал. – На мой взгляд, в настоящее время он ни для нас, ни для иных спецслужб уже не представляет ни малейшего интереса, так как к делам бывшей империи не имеет абсолютно никакого отношения. Да и вообще, он недосягаем! – То есть как это – недосягаем? – Потому, что Антуан Жан-Бедель Бокасса по решению консилиума всемирно известных психоневрологов и сексопатологов и с одобрения президента Франции был пожизненно госпитализирован в одну из психиатрических клиник в предместье Парижа с диагнозом: «социально опасный сексуальный маньяк с каннибальскими наклонностями». – Ничего себе, сюрприз! – «Константинов» потянулся за новой сигаретой. Часть пятая. Можно совершить ошибку, но умирать дураком нельзя! Глава первая. Селлерс принимает решение Весь день Селлерс бродил по Парижу, выбирая самые тихие улочки. Неожиданно вспомнил, что дома на столе оставил в пепельнице непогашенную сигару. «Да черт с ней, с сигарой, есть дела важнее возможного пожара… Боже, как я был наивен, начиная работать в „Фирме“! Мне, как и многим моим сверстникам, представлялось, что судьба разведчика – это бесконечная череда ночных клубов в Рио-де-Жанейро, Риме и Париже, где ты походя вербуешь обворожительных стриптизерш, которые в перерывах между сексуальными забавами в постели с министрами и политиками играючи выуживают у них государственные секреты, а затем „сливают“ их тебе. А по окончании успешно выполненного задания ты получаешь огромное вознаграждение и, набив свой бумажник хрустящими банкнотами, отправляешься в какой-нибудь клуб для особо важных персон, где за рюмкой коньяка вербуешь заезжих министров и депутатов парламента недружественных стран…