В его голове раздавались странные звуки, вспыхивали яркие видения, которые тут же меркли и пропадали. Он не мог выделить из этой какофонии и пестроты ничего, способного навести на причину загадочных смертей. Ренат остановился и внимательно огляделся по сторонам. Редкие прохожие спешили по своим делам; задние фасады зданий, в отличие от передних, имели жалкий вид, на грязных каменных карнизах сидели голуби, газоны заросли сорняками. Первые этажи были заняты офисами, магазинчиками или ждали ремонта. Ренат думал о Ларисе и Варламове. Поддастся ли тот ее чарам? Если да, то как будут развиваться их отношения? Не дай бог, с ней что-нибудь случится. – Я себе не прощу… Над домами плыли рыхлые тучи. Где-то внутри сизых клубов зарождалась гроза. Начало накрапывать. У Рената не было зонтика, и он заторопился назад, к машине. На углу здания, где находился фитнес-клуб, он заметил мужчину и женщину, которые оживленно беседовали. Ренат скользнул за ствол дерева и затаился. – Не знала, что ты здесь работаешь, – проговорила женщина. – Куда ты пропал, Паша? Женился небось? Детьми обзавелся? – Нет. А ты? – Я преподаю историю в частной гимназии. – Замужем? – С этим пока не сложилось. – Не нашла своего единственного? – Я в поиске, – засмеялась она. – Помнишь, как мы лазали по старым подвалам? Искали золото, а нам попадались ржавые железяки? Ты ужасно огорчалась… – А ты смеялся надо мной! – Не представляешь, как я рад тебя видеть, Аля… – И я тебя. Ты стал такой важный, серьезный… и в завидной физической форме. – Стараюсь. А ты очень похорошела. Просто красавица! – Да ладно… заставляешь меня краснеть. – Тебе идет румянец… Мужчину Ренат сразу узнал: это был Шубин, тренер по фитнесу, с которым они вчера разговаривали. Его собеседнице было лет двадцать пять, среднего роста, стройная, одетая в узкие брюки и жакет. – Ой, капает! – воскликнула она. – Давай спрячемся! Они отошли в сторону и встали под пластиковый козырек над дверью какого-то офиса. Ренат переместился поближе, не обращая внимания на падающие капли. – Возьмешься за меня? Хочу привести в порядок фигуру. – По-моему, это лишнее, – улыбнулся Шубин. – Ты чудесно выглядишь. – Спасибо за комплимент, но… – Я говорю правду, – перебил он. – Кстати, в зале можно не сбросить вес, а, наоборот, набрать. Слышала о таком эффекте? – Ты мне отказываешь? – обиделась она. – Тогда я обращусь к другому тренеру. – Как хочешь. – В вашем клубе есть кто-нибудь не такой вредный, как ты? – Мы не занимаемся с женщинами, – объяснил Шубин. – У нас мужской контингент. – Не сделаешь для меня исключения? – В клубе с этим строго. Хозяин узнает – уволит к чертовой матери. – Ого! Он у вас зверь. – Хуже. Бывший боксер, из бандосов. Зато платит хорошо. Я за год по два места работы менял, а тут меня все устраивает. Хочешь, я дам тебе адрес нашего филиала, где тренируются девушки? – Я уже на тебя настроилась, – разочарованно протянула Аля. – Может, позанимаемся на дому? По старой дружбе. – У тебя есть тренажеры? – Нет. – Вот видишь? – Я поняла. Ты меня отшиваешь. – Ничего подобного. Просто для продуктивных занятий нужны условия. Я привык работать в комфорте. – Кстати, ты что-нибудь слышал о группах смерти?.. Глава 13 Картина «Медвежий сад» оказалась ключом. Вернер на своих лекциях любил повторять: «Ищите ключ!» До Ларисы наконец дошло, что он имел в виду. Информационное поле имеет код доступа. Этим «кодом» может быть что угодно: слово, предмет, мимолетное воспоминание, даже физическое ощущение… Когда понимаешь, что перед тобой – зашифрованное послание, остается лишь воспользоваться кодом. Вряд ли художник осознавал, что создает ключ. Но это необязательно. Код служит тому, кто способен «войти в базу данных». Раньше полотно в кабинете Варламова не привлекало внимания женщин. Впрочем, они тут редко бывали. Девушка с ресепшена, уборщица, и пару раз сюда заглянула жена. Так повелось, что Варламов держал ее подальше от своего бизнеса. Сначала из соображений безопасности, потом по привычке. – Это же не бокс! – воскликнула гостья, рассматривая изображенную на холсте сцену. – Что в руках у бойцов? Шпаги? – В то время врачи не умели лечить глубокие уколы, нанесенные шпагами. А широкие порезы и рубленые раны от палаша заживали. Правда, на теле оставались ужасные шрамы. – Значит, они дерутся на палашах? – В данном случае нет. – Я угадала, – обрадовалась Лариса. – У них шпаги. – Как ни странно, художник изобразил здесь именно шпаги, – кивнул Варламов. – Творческая прихоть! На деревянном помосте, окруженном зрителями, сражались двое мужчин. Без всякой защитной амуниции. – Они ничем не прикрыты, – поразилась Лариса. – Никаких кольчуг или чего-то подобного. Так было принято? – Некоторые обматывали головы, руки и ноги полосками кожи, – объяснил Варламов. – Часто бойцы пренебрегали даже этим и выходили на поединок обнаженными по пояс. – На картине они в рубашках… – И в коротких штанах по тогдашней моде. Это Лондон семнадцатого века. Фехтование уже перестало быть искусством и привилегией аристократов. Вместо благородных джентльменов на арену мог выйти любой человек, владеющий стальным оружием. Люди простых сословий собирались в «Медвежьем саду» в центре города и за скромную плату наслаждались потрясающим зрелищем. Бои были не смертельными, но довольно жестокими. – «Медвежий сад» – название бойцовского клуба? Варламов поморщился. – В то время не было такого понятия, как бойцовский клуб. Скорее, крытый амфитеатр для поединков. Гладиаторы сражались на восьми видах оружия по три раунда с каждым. Деньги зрителям разрешалось бросать прямо на помост в перерывах между раундами. Участники бились в полную силу, с риском для жизни. В большинстве своем это были обыкновенные ремесленники или отставные солдаты. – А вы знаток! – с восхищением заметила Лариса. – Самой яркой звездой «Медвежьего сада» был некий Джеймс Фигг. Он провел больше трехсот боев и получил почетное прозвище «Титан со шпагой». Еще Джеймс увлекался кулачным боем и считается одним из основателей английского бокса. – Это ваш кумир? – Я не создаю себе кумиров, – усмехнулся бывший боксер. – И вам не советую. Опасная штука! – В чем же опасность? Окна кабинета заливал дождь. Было слышно, как капли стучат в стекла и барабанят по отливам. Лампы дневного света придавали помещению некоторую мрачность. Вопрос Ларисы повис в воздухе. Варламов неожиданно предложил ей кофе. Таким способом он уклонился от ответа и, по его мнению, не нарушил законов вежливости. – У вас нет секретарши, – улыбнулась гостья. – А девушка с ресепшена не умеет готовить венский кофе со сливками.