– Травкин взял с собой телефон? – Я звонил, он не отвечает. Видать, под землей связи нет. – Там все по-другому, не то что на поверхности, – подтвердила учительница. – Мистика, да? Параллельные миры, порталы, тайные ветки метро, – усмехнулся Антон. – Не верю я в эти басни. А вы? Аля отвела глаза. Взгляд гимназиста был слишком откровенным, как у восторженного Ромео. Но она – не его Джульетта. Не хватало, чтобы он признался ей в любви. – Ты не замечал за Травкиным ничего подозрительного? – Он вел себя как обычно… – Вы с ним не обсуждали суицид? – Думаете, он решил покончить с собой? – поразился Антон. – Не-е-ет! Серый не собирался прыгать с крыши или вешаться. Он трусоват. Я вообще не понимаю, какого черта он это затеял! Теперь нас всех будут таскать на допросы, а родители совсем озвереют. – Некрасиво так о папе с мамой, Антон. – Извините… – Если Травкин не вернется на третьи сутки, его объявят в розыск. Только это ничего не даст. Каждый день в Москве пропадают люди. – Что вы предлагаете? Александра Лиджиевна наконец нашла общий язык с учеником. С учетом его явной симпатии к ней, выяснилась причина конфликта. Любовь в возрасте Антона вызывает неадекватные реакции. Надо быть предельно осторожной, чтобы не подать ему ложной надежды, но и не оттолкнуть от себя. – Я хочу поговорить с матерью Травкина. Пойдем к ней вместе? – Ну… теть Ксеня сейчас на нервах, – замялся Антон. – Не знаю, стоит ли ее беспокоить. – Она нуждается в нашей поддержке. – Ладно. Вам виднее… Глава 7 Сережка мысленно перенесся туда, откуда не чаял выбраться, и Лариса «увидела» все его глазами. Парень блуждал в потемках, чтобы не попасть под видеонаблюдение, пока не очутился в тесном коридорчике. «Ступеньки… – пробормотал он и рискнул включить фонарик. – Ведут вниз…» Он осторожно спускался, пока лестница не кончилась. Дальше тянулся туннель, где пахло пылью и чем-то затхлым. – Если придется повторить тот путь, я не смогу. Я плохо помню, что происходило. Я шел, шел, потом повернул, кажется… и осмотрелся. Потом опять повернул. Надо мной был сводчатый потолок, по бокам – стены из дикого камня. Мне стало так жутко, что хотелось выть… Наверное, я кричал, звал на помощь… – Наверное? – переспросил Ренат. – У меня в голове все помутилось. Я чувствовал себя как пьяный. Мне мерещились какие-то звуки, тени… Я шарахался от каждого шороха и боялся, что фонарик накроется, потому что сядут батарейки. – Видео ты где снимал? – На складе. Там были какие-то ящики… на полу валялись сломанные тренажеры, старые маты, грузы для штанги. Я достал айфон и начал снимать все подряд… пока он не вырубился. – Где твой гаджет? – оживилась Лариса. – Покажи. Травкин пошарил по карманам и смущенно хмыкнул: – Нету… – Потерял, что ли? – Не помню. Вроде сунул в карман… Может, выпал по дороге. Я в туннеле споткнулся обо что-то, упал и ударился. Короче, сколько лежал, не знаю… Когда пришел в себя, увидел свет. Возможно, я бредил… – Почему ты так решил? – Какой-то человек мелькал передо мной… Откуда ему было взяться? Он держал что-то в руке… Светильник, кажется. – Светильник или фонарь? – Точно не могу сказать. – Как он выглядел? – Я не присматривался. Должно быть, я пошел за ним… – Долго вы шли? – Не помню, – пригорюнился парень. – Я не заметил, как он исчез. Может, его и не было. Меня обуяла жуть, что я навсегда останусь под землей… – Ты запаниковал? – Еще как! У меня сердце екнуло от страха. Много всякого мерещилось… – Что, например? – Я слышал, как журчит вода… но воды не было. Потом… звучали голоса и раздавался какой-то звон… словно железо бьется о железо… * * * Ксения Травкина встретила гостей неприветливо. – Это вы? – удивилась она. С какой стати учительница истории пожаловала к ней вместе с дружком сына, Антоном? – Проходите. Чай будете? С тех пор как Сережа пропал, я места себе не нахожу. На работу не пошла и дома как на иголках. Вы извините за беспорядок… В кухне засвистел чайник. Печальный мопс вяло тявкнул на гостью и улегся на свою подстилку. – Скучает, – пояснила Травкина, заваривая чай. – Он очень к Сереже привязан. Да вы присаживайтесь… Она была в брюках и джемпере, волосы собрала в хвост. Глаза красные, отекшие. Видимо, долго плакала. Александра Лиджиевна присела на кухонный диванчик, Антон устроился рядом. – Почему вы в школу не пришли, Ксения Борисовна? – спросила учительница. – Надо было к ребятам обратиться. Может, кому-то известны планы вашего сына? – Если он Антону ничего не сказал, то другим и подавно. – Сколько времени он отсутствует? Травкина накрыла заварной чайник полотенцем и подала гостям чашки. На столе стояла конфетница, полная шоколадных конфет, и тарелка с печеньем. Но к угощению никто не притрагивался. – Вторые сутки, – всхлипнула женщина. – Ни слуху ни духу… Только бы с ним ничего не случилось! – Его кто-нибудь ищет? – Мне подруга порекомендовала одно агентство… – Детективное? – Не совсем. Они оказывают информационные услуги, – объяснила Травкина. – У них какой-то особый метод. Но результаты хорошие. – Уже есть новости? – Пока нет. Но я надеюсь… Она вытерла слезы и начала разливать чай в чашки. Антон сунул в рот конфету и принялся жевать. Учительница о чем-то задумалась. – Вот вы педагог, – повернулась к ней Травкина. – Скажите, что происходит с нашими детьми? Почему они с ума сходят? Сыты, одеты, обуты… у всех телефоны дорогущие, многих в гимназию на машинах привозят, как господ. Казалось бы, учись, радуйся жизни. Так нет! Наркоту им подавай, с крыш сигают, на электричках висят… От жиру, что ли, бесятся? Когда мы росли, ничего такого и близко не было! У человека идея должна быть, цель, смысл. А нынешние дети отравлены Интернетом…