– Ничего. Я в порядке. А ты? – Не знаю. Не очень. То, что было дальше, я наблюдала, словно со стороны. Врачи выкатили каталку, на которой без сознания лежала мама Ярослава, бледная и осунувшаяся. Действия докторов были чёткими, отработанными до автоматизма. Без лишних разговоров они разместили дорогого нам пациента в реанимобиле. Окружили её, окутали какими-то проводами, поставили капельницу и, велев нам следовать за ними, захлопнули двери. Мы с Яром тотчас прыгнули в его машину и пристроились за скорой. Я махнула отцу, объяснив план действий. Он кивнул и поехал за нами. В дороге нам было не до разговоров. Зорко следили за реанимобилем, с которым нам связала невидимая нить. Трасса, с обеих сторон освещённая фонарями, напоминала бесконечный тоннель, по которому мчалась только наша команда. От металлического привкуса страха подташнивало. Глаза щипало от перенапряжения. Виски пульсировали от боли. Папа свободно заехал на территорию больницы по пропуску, а вот нам с Ярославом пришлось бросить машину на парковке для посетителей и нестись в приёмный покой на своих двоих. Здесь нас встретил отец. Он пожал руку Яру и сразу перешёл к делу: – Дорогу твоя мама перенесла хорошо. Её уже увезли в реанимацию. Ждите здесь. Я поднимусь туда. – Опять ждать? Я – сын, я имею право быть рядом с ней, – запротестовал Яр. – Тебя пропустят к ней, но не прямо сейчас. ОБА возьмите себя в руки. Выпейте кофе. Мы с Самариным скоро спустимся к вам. – Папа ещё раз пожал руку Ярославу, кивнул мне в знак поддержки. Он поднялся по ступеням и завернул за угол, скрывшись из виду. – Не так я представлял наше знакомство с родителями, – тряхнув головой, Яр отвёл взгляд и сдавил переносицу указательным и большим пальцем. – Пойдём, – я бережно взяла его за руку и проводила его к стульям, стоявшим слева от входа. Ярослав устало опустился на один из них, вытянул ноги, облокотился головой на стену и прикрыл глаза. – Присядь. Я сейчас. Когда я вернулась, держа в обеих руках по стаканчику с капучино, Яр сидел в той же позе. Подсела к нему и прошептала, осторожно коснувшись кончиками пальцев его руки: – Спишь? – Шутишь? – Парень с трудом разлепил глаза. Затуманенным взором обвёл помещение приёмного покоя, а затем положил голову мне на плечо. – Не чувствую усталости. Ничего не чувствую. Хотя нет. Вру. Я чувствую злость. Лютую ярость. Только не понимаю, на кого или на что именно. Взяла руку парня, положила на свою ладонь и прикрыла второй. Мне нечего было сказать. Хотела ответить «Понимаю», но это было бы ложью. Я не знала и не хотела знать, что испытывал парень. Все попытки встать на его место вводили меня в тяжёлое оцепенение и лишали самообладания, потому я запретила себя настолько погружаться в его чувства. Моя задача – поддерживать и помогать ему, а не впадать в истерику. Не представляла, сколько времени прошло. Нас оно не волновало. Сидели молча. Ярослав снова погрузился в свои мысли, тяжело вздыхал, потирал лоб и переносицу. Вскоре на него снова напала повышенная тревожность. Парень не находил себе места. Сначала крутился на стуле, ища удобное положение, потом вовсе принялся расхаживать из стороны в сторону. Мой папа и Самарин появились без предупреждения. Яр ломанулся к ним с немым вопросом в глазах. Самарин выставил руку ладонью вперёд и твёрдым голосом произнёс: – Ярослав, ваша мама стабильна. Показатели для её состояния нормальные. На данный момент ей ничего не угрожает. В любом случае, я буду лично контролировать её состояние в течение ближайших суток. – Спаси-ибо, – произнёс Яр одними губами и отклонился назад, задрав голову вверх. – Вы можете пройти к ней, но я бы рекомендовал для начала привести себя в порядок. Съездите домой, поспите пару часов, поешьте и возвращайтесь. Это лучшее, что вы можете сделать для своей мамы. Я буду здесь. Мы на связи. Ярослав отрицательно мотнул головой. А я быстро сообразила, в чём дело. Отвела папу в сторону и шепнула ему на ухо: – Он в студенческой общаге живёт. Его не пустят. – Я изобразила самую жалостливую из своих гримас и впилась взглядом в отца. – Боже мой, ладно. Не бросим же мы его, – вздохнул отец и скомандовал: – Молодые люди за мной. – Опережая возражения Яра добавил: – Это приказ. Вы слышали лечащего врача? Повинуемся, исполняем немедленно. – Я, пожалуй, здесь посижу. Всё нормально, – Ярослав повернулся к стульям, но я обхватила его локоть: – Не сопротивляйся, пожалуйста. Так уж вышло, что мы рядом. И не оставим тебя. – Слушай, а ты не знаешь, где Инга? – озадаченно спросил Яр. – Понятия не имею. Поехали к нам. По дороге разберёмся. Отец не позволил Ярославу сесть за руль. Когда мы устроились в папином кроссовере, Ярослав снова положил голову мне на плечо. Он чуть-чуть успокоился, отчего и мне стало немного легче. «Действительно, где Инга? Мы забыли её где-то?» – мелькнуло в голове, когда мы выезжали со служебной парковки больницы. Глава 44 Совесть разошлась не на шутку. Она пристыдила меня за то, что я бросила Ингу в позднее время, в незнакомом месте, вдали от города. Мы не были настоящими подругами, про неё забыла не только я, но и Яр, которого она, как раз-таки считала своим другом. Тем не менее, парень был не в себе из-за переживаний, ничего и никого, кроме реанимобиля не отображал. А вот мне следовало быть повнимательнее. Или нет? Упрёки совести подверглись сомнениям. Инициативная Инга сама пропала из поля зрения. Когда-то она без смущения лезла на первый план, а сегодня замешкалась, что на неё совсем не похоже. Правда, была вероятность, что мы просто-напросто не заметили её присутствия. Упрямая совесть победила. Я почувствовала себя виноватой. Ярослав не порывался выяснять, где Инга. По-моему, он вспомнил о ней лишь на мгновение и тут же забыл, сбитый с толку тяжёлыми мыслями. Взяла инициативу в свои руки и написала девушке короткое: «Привет, ты где?» Сообщение дошло, но Инга не прочитала его ни через пять, ни через десять, ни через пятнадцать минут, а после мы подъехали к дому, и мне снова стало не до неё. Измождённые, мы с Ярославом и отцом побрели к нам домой. Зайдя внутрь, я тотчас разомлела. Домашнее уютное тепло легло на плечи мягким пледом, согрев душу. Всё потому, что нас с особенной заботой встречала мама. – Яр, это моя мама, Мария Вячеславовна, – произнесла я. И тут до меня дошло, что с отцом я парня официально так и не познакомила: – Кстати, папу зовут Борис Леонидович. Мужчины обменялись рукопожатием. Как говорится, лучше поздно, чем никогда. – Вот и познакомились, – улыбнулась мама. – Как-то скомкано получилось, – виновато произнёс Ярослав. – Вы простите меня, что потревожил вас в поздний час. И вообще… столько всего. – Он потёр шею, потупив взгляд. – Сегодня был тяжёлый вечер. Но, как я понимаю, самое страшное позади. Всем нужно немного выдохнуть. Ярослав, отправляйся в душ, – мама указала рукой в сторону ванной комнаты. – Полотенце – на стиральной машине, гель для душа – на полке в углу. Разберёшься. Мы ждём тебя на кухне, – сообщила она. Парень беспрекословно отправился в ванную. Он зашёл на кухню через пятнадцать минут. Мы с родителями ждали его за столом. Яр сел рядом со мной. Посвежевший, но по-прежнему угрюмый. Было заметно, что силы Ярослава окончательно иссякли, изнурённый тревогой, он держался на энергосберегающем режиме. – Извините, я не голоден. – Яр поморщился, глядя на стоявшую перед ним тарелку с овощным рагу. Он отпил из кружки горячего чая, отодвинул её в сторону и облокотился на спинку стула, не поднимая взгляда. – Закинь в желудок хотя бы бутерброд с сыром. Организм нуждается в поддержке, – посоветовала мама. – Спасибо. Но не сейчас. Не могу есть. Совсем. – Ярослав отрицательно покачал головой. – Парню надо покемарить немного. Утром перекусит. И поедем в больницу, – произнёс отец. – Юля, проводи Ярослава в гостиную. Я ему уже постелила. Благодарно кивнув маме, я кивком пригласила Яра проследовать за мной. Зайдя в комнату, прикрыла за нами дверь. Ярослав выключил свет, сел на кровать, поставил локти на колени и опустил голову на ладони. Он тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Опустилась рядом и положила голову на плечо парню, обхватив его левый локоть. Он не шелохнулся. Страшно представить, что испытывал Яр в данный момент. Мне было нестерпимо больно смотреть на его мучения. Но как их облегчить? Какие слова смогут снять хоть толику страданий, беспрестанно терзавших парня? Его спасёт только одно – известие, что мама пришла в сознание и пошла на поправку. Пока этого не случится, никто не сможет ему помочь, а пустые заверения в духе «всё будет хорошо», скоро начнут его раздражать. Слишком упорно я твердила, что будет именно так, а сама понятия не имела, что нас ждёт. Он это прекрасно знал. Подняв голову, Ярослав оглядел залитую лунным светом комнату, а затем отодвинул меня на дальний край дивана. Онемев, в смятении наблюдала за ним, не зная, что предпринять, уйти прямо сейчас и оставить его в покое или остаться ещё на какое-то время. Кто подскажет, что говорить, что делать? Интуиция и та впала в растерянное молчание. Ярослав встал и, скрестив руки за головой, начал нервно расхаживать по комнате туда-обратно. Он снова шумно вздыхал. Тяжёлое молчание давило и угнетало. Напряжение росло. На душе буйствовали кошки, царапая сердце. Лучше бы он не держал в себе эти страшные эмоции, а высказал их мне, выпустил наружу свои мысли. Но Яр – мужчина. Он себе такой роскоши не позволит, не проявит слабость, не покажет, что сломлен. Я бы на его месте уже билась в истерике. Вернувшись на диван, парень лёг головой на мои колени. Он обхватил себя руками и уставился в потолок. Переполненная нежностью, я ласково гладила его волосы. Без понятия, сколько времени прошло. Но в таком положении нас застала мама. Она заглянула в комнату и прошептала: – Юля, ты ещё здесь? Дай Ярославу отдохнуть. Завтра рано вставать. – Мам, я ему не мешаю. Я уже сейчас пойду спать. Спокойной ночи, – ответила так же тихо. – Не сейчас, а сейчас же, – строго ответила мама. На этот раз тяжело вздохнула я. Ярослав перелёг на подушку. Повернувшись к парню, прикоснулась губами к его щеке и шепнула: «Я рядом. Если что, зови или пиши». Глава 45 Меня разбудил звон посуды, доносившийся с кухни. Открыла глаза. Потолок украшали яркие солнечные ленты. Сон тотчас выветрился. Меня будто кто-то грубо толкнул, и я подскочила на кровати, вспомнив, что будильник до сих пор не осчастливил меня своей мелодией. Наверное, я слишком крепко спала и не услышала его или вовсе, будучи смертельно уставшей, неправильно настроила время звонка. Со мной такое случалось. Как-то я перепутала даты и поставила будильник на будние дни, а надо было на субботу. Тогда… «Божечки. Проспала. Яр уже уехал». Схватила телефон и пригляделась. Часы на дисплее и успокоили и удивили: время только перевалило за шесть утра, воскресного утра. Обычно в это время я досматривала десятый сон и планировала увидеть ещё, как минимум пять. О них не могло быть и речи. Ведь в соседней комнате спал ОН. Ярослав провёл целую ночь в нашей квартире. Нас разделяла всего пара стен. Немыслимо. Я была бы бесконечно счастлива. Если бы не беда, настырно сблизившая нас.