Я, закусив губу, послушно кивнула, прекрасно понимая, что отпустить ситуацию так просто не смогу. Нужно время. — К новостям, — он заложил ногу на ногу. По мере рассказа магистра Кайндорфа мои глаза становились все больше, а осознание, как легко все закончилось — сильнее. Со второй смертью Курта О`Райнена, в Орвисе рассыпалось прахом больше двадцати некромантов. Вдуматься только! Эта тварь умудрилась за пять лет своей не–жизни втихаря убить и поднять столько народу! Причём список пестрел известными в мире некромантии именами. Майкл О`Райнен стало в нем последним. Судя по всему, старший вампир подловил его в поездке в Шэотаканский оазис, ведь вернувшись из него, преподаватель ни разу не появился в Ульгрейме. Ник винил себя, что не обратил на это внимания, поверив в какие–то мифические исследования. Зато стало понятно, каким образом Курт О`Райнен попал в Лиррвирен. Два мага иллюзии могли наворотить ещё и не такого. Эту неделю, что я провалялась в искусственном сне, прописанном леди Вейтервин, вся столица стояла на ушах. Дома рассыпавшихся некромантов перетрясали, искали живых, которых могли завербовать. Картинку полностью восстановить все ещё не вышло, но предварительные выводы уже были готовы. Курт О`Райнен явно хотел захватить власть. Причём в Содружестве, а не на Феолварте, как он мне сказал. В списке тех, кого он прибрал к рукам, значилось два члена Совета Содружества и три — Круга Некромантов. И отсюда следовало закономерное: обо всей задумке с его поимкой он прекрасно знал. И, судя по обрывочным сведениям, собирался воспользоваться ею, чтобы не только забрать меня, но и поднять вампиром магистра Кайндорфа. Сделать он это планировал очень просто… В его вещах в Лиррвирене нашли амулет, сделанный на моей крови — метка, но улучшенная. По этому амулету вампир мог переместиться ко мне, где бы я ни находилась. Они собирались зайти наставнику в тыл и нанести внезапный удар. Но я с Волли порушила ему все планы. Да, в этой истории осталось много белых пятен. Например, было неясно, как Курт О`Райнен держал в жёстком подчинении такую прорву высшей нежити. Ведь вампиры особо с создателями не считались, и сам феолвартец был этому примером. Тем не менее, последние пять лет в количество вампиров в Орвисе постепенно увеличивалось, а признаков этого практически не было. Второй вопрос, котоpый остался открытым: как он собирался сделать из меня вампира, не убивая? Магистр Кайндорф подозревал, что искать корни нужно было на Феолварте, но ещё не определился стоит ли это делать. Все же не то знание, которому нужно давать распространение… Закончив с государственными новостями, наставник перешёл на личные и радостно сообщил мне, что после смерти вампира мой критический уровень восстановил две третьих от своего изначального значения. И я, не сдержавшись, расхохоталась. Была своеобразная ирония в том, что раньше я не могла практиковать некромагию из–за низкого критического уровня, а теперь — из–за отсутствия руки. Кажется оттуда, сверху, мне настойчиво намекали, что о некромантии мне стоит забыть. Особенно если учесть, что насчёт моей неспособности к феолвартскому разделу некромантии вампир не соврал. — В общем, хорошо то, что хорошо закончилось, — резюмировал магистр Кайндорф. — Что касается руки… Не беспокойся. Этот грандиозный вызов наши целители не пропустят. Тем более, за дело взялась моя свекровь. А уж целитель она непревзойдённый. Хен тоже обещал подключиться… — Что? — я встрепенулась. — Он пришёл в себя?! — Приходил, — поправил меня наставник. — Через два дня. Но по настоянию леди Вейтервин и господина Миорена Тиллир его ввели в исцеляющий сон. Все же непосредственный контакт с тьмой для светлого мага ещё то испытание. Он сказал почти слово в слово то, что и тёмная богиня, и я ощутила, как заныло сердце. — С ним же все в порядке? — несчастно прошептала я, комкая пальцами покрывало. — Да, он уже восстановился. После контакта с тьмой у него были проблемы с собственным светом, но за неделю все улеглось, и теперь только клеймо на ауре напоминает про знакомство с чужеродной стихией. — Клеймо на ауре? Это как? — изумилась я. — О, это интересная вещь, — оживился наставник. — Я читал об этом в феолвартских хрониках, но тогда решил, что местные древние некроманты выжигали на членах своего личного круга настоящие клейма. Посчитал, что это дикое варварство и забыл. Но, судя по всему, речь была не об этом… У Хена, Ясмира, на ауре сейчас стоит твоя некромантская метка. — Как у нежити? — нервно рассмеялась я. — Не совсем, — улыбаясь, покачал он головой. — Метка нежити — знак подчинения и возможность убить. У Хена просто знак, от которого веет твоей силой. Судя по тому, что я читал в древних хрониках, теперь ты будешь чуять, если ему будет угрожать опасность, сможешь ощущать направление, где он находится, а так же сумеешь в случае чего удержать душу, даже если будешь не рядом. Полезная штука. — Слушайте, а можно как–то остальных заклеймить, но более щадящим методом? — задумчиво спросила я, оценив перспективы. — Наша девочка, — расплылся в хищной ухмылке старший некромант. — И я, и Марк, и Шейн сразу же задались этим же вопросом. Будем искать. — Если я могу помочь… — Обязательно, — кивнул он. — Что касается Хена… Я не уверен, но есть подозрение, что теперь он сможет вытаскивать тебя даже из–за критического уровня без особых проблем. — Учитывая, что у него это уже один раз получилось, не удивлюсь… — пробормотала я. — Это то, что мы обязательно проверим, — пообещал магистр Кайндорф и сочувственно добавил: — Мне вас даже немного жаль. Совет некромантов с вас теперь просто не слезет. — Ох, наставник, — я на миг прикрыла глаза. — Все это такая ерунда по сравнению… — – многозначительно промолчала. — Конечно же, ты права, — он поднялся. — Вроде бы я сказал все, что должен был… Сейчас к тебе, наверняка, примчится вся делегация. Не удивлюсь, если они уже под дверью стоят. Так что поправляйся и наслаждайся отдыхом. И правда — стоило наставнику выйти, как в палату толпой ввалились мои друзья. Я даже прослезилась, рассматривая корантцев и ульгреймовцев. — Сестричка, ты… я тебя побить хочу, — мрачно заявил Марк, останавливаясь рядом. — Почему ты не рассказала?! — Не дави на неё, дубина, — Фираэт отвесила жениху подзатыльник. — Вот именно, ей и так несладко, — кивнула Глория. — Закончилось и хорошо, — сказала Мия, за спиной которой улыбались близнецы. — Зато я теперь могу хвастать тем, что одна из моих подруг подняла вампира и осталась живой! — оптимистично воскликнула Кей. — Даже не смей, — ткнула её в плечо Тильда. — Об этом вообще лучше молчать. — Да, а то у Яси ещё проблемы будут, — произнесла Ханна. — Уже не должны, но лучше не распространяться, — вздохнул брат и невесомо потрепал меня по голове. — В следующий раз вспомни вовремя, что ты не одна, хорошо? — Я попробую, — рассмеялась я, удобнее усаживаясь в кровати. — Какие новости? Все дружно замолчали, а затем корантская часть моей компании ехидно посмотрела на Мию и близнецов. Подруга сразу же вспыхнула и спрятала взгляд. Эльфы же оскалились в ещё более довольных улыбках. — Интересно, — протянула я весело. — Мия, ты решила, что хорошего должно быть много? — Я решила? — возмущённо посмотрела на меня она и гневно махнула назад. — Они решили! Коварно воспользовались тем, что я была в нестабильном состоянии и… — Ой, только не надо уши нам полировать, — сварливо перебила её Тильда. — То–то ты уже несколько дней такая пришибленно счастливая ходишь! Мия насупилась и покраснела ещё сильнее. — Сразу видно — друзья, — едва сдерживая смех, просипел Марк. — Вы простых путей не ищете, — покачала головой улыбающаяся Глория и лукаво посмотрела на близнецов: — Раз уж вы приняли такое решение, понимаете, что придётся нести за него ответственность? — Мы готовы, — серьёзно кивнул Конни. — Мы вообще–то изначально такое развитие обсуждали, но не знали, согласится ли она, — поделился Нейри. — С ума сойти, как все весело, — проворчала я. — Кей, я надеюсь, ты замуж не вышла, пока я без сознания валялась? — Нет, что ты! — замахала руками та. Друзья пробыли у меня полчаса, а потом быстро ушли, когда прибыли мои родители. Мама долго плакала, дрожащими пальцами гладя механическую руку, и винила себя в том, что недосмотрела, не помогла, не уберегла. Пришлось нам с отцом её успокаивать. Папа всегда был более сдержанным… Но по нему было заметно, что он нервничал — лицо осунулось, посерело, под глазами залегли глубокие тени. И сказал мне только одно: — Я горжусь тобой. И как дочерью, и как некромантом. На следующий день леди Вейтервин, лично следившая за моим состоянием, разрешила мне встать, и я сразу же отправилась к Хенриму. Я замерла, рассматривая безмятежное лицо спящего полуэльфа. Выглядел он… не так плохо, как я себе представляла. Несмотря на почти недельный сон, он не казался истощённым. Ровный цвет лица, глубокое мерное дыхание… Повреждённая моей магией рука лежала поверх покрывала в целительском коконе и я до крови прикусила губу, отмечая глубокие поджившие язвы, покрывающие все предплечье. Метки, оставленные магией… Жаль, что я не целитель, способный забирать боль… Устало опустившись на табуретку у койки, я сгорбилась и закрыла лицо руками. Как бы меня не успокаивали, что я себя не контролировала и Хенрим знал, на что шёл… Я чуть не убила его. Я была готова это сделать. Помню это слишком хорошо, чтобы считать себя невиновной. Не знаю, сколько я так просидела, погруженная в тяжёлые думы. Но чуть не подскочила, когда ощутила лёгкое касание к волосам. — Ты так упоённо страдаешь, что я почуял это даже сквозь сон, — прохрипел полуэльф. Я вскинула голову и слова застряли в моем горле: на меня насмешливо смотрели чернильно–чёрные глаза. Словно два глубоких колодца тьмы в обрамлении голубоватого белка. — Твои глаза… — просипела я. — Ты меня пометила, — как–то слишком довольно усмехнулся Хенрим. — Учитывая, что из–за контакта с тьмой я мог не только потерять силу, но и умереть, глаза — сущая ерунда. Мне даже нравится. — Прости меня… — я, закрыв лицо ладонями, всхлипнула. — Эй, прекрати, — он мягко потянул меня к себе целой рукой. Я забралась на койку, которая явно не была рассчитана на двоих, и обняла своего полуэльфа крепко–крепко. — Теперь все будет хорошо, — шептал он, мягко поглаживая меня по голове. — Твоей жизни больше ничего не угрожает, а остальное исправимо. И руку тебе мы тоже вернём, обязательно. Он шептал что–то ещё, но я почти не понимала, убаюканная любимым голосом и тёплыми объятиями. В моей жизни всегда все было непросто… Но сейчас почему–то хотелось верить, что тяжёлые времена минули окончательно и впереди ждёт только хорошее. Я начинала этот путь одиночкой, закрывшейся в собственном чувстве вины и нежелании навредить окружающим. Кто бы мог подумать, что закончу его вот так, имея сильную поддержку друзей и возлюбленного? — Я посплю немного? — промямлила я сонно. — Отдыхай, — невесомый поцелуй в макушку. — Теперь у нас полным–полно времени впереди. КОНЕЦ! СНОСКИ: