— Для тебя нет риска, — уверенно сказал наставник. — Мы почти полгода ведём эксперименты, так что точно знаем, что кровь тёмной богини уже не несёт в себе почти ничего божественного. В крови обычного человека она начинает себя вести как самый настоящий яд. Что касается некромантов… Возможны два варианта: либо ничего, либо ему становится доступна феолвартская часть некромантии. — Вы проводили эксперименты на людях? — неверяще спросила я. — И вам позволили? — Нет, обычным людям мы эту кровь не вводили, ограничивались взаимодействием в пробирке, — пожал плечами тот. — А вот некромантам после предварительной проверки — да. — Сколько человек в общем… Нет, не так, — я тряхнула волосами. — Сколько некромантов приняло участие в эксперименте? — и посмотрела почему–то на доселе молчавшего полуэльфа. — А я? то тут при чем? — искренне удивился тот. — Я в этом всем не участвовал, а здесь нахожусь исключительно потому, что наш параноик-Ник полностью доверяет только двум целителям. Я открыла, было, рот, чтобы спросить, кто второй, но так и захлопнула. Конечно же это Беллинда Даверлин, главный целитель Ульгрейма. Вот только сейчас всем заправляет её помощница Кариша, так как сама Беллинда беременна. У целителей вынашивание ребёнка — не самый лёгкий процесс, так что магия, да и любая излишняя активность ей категорически противопоказана. Потому вместо этого глупого вопроса, повторила первый: — Так сколько некромантов?.. — Четверо, — невозмутимо ответил магистр Кайндорф. — То есть, двоим эта кровь дала способности к феолвартской некромантии, а ещё двоим — ничего? — Не совсем, — склонил голову он. — Троим ничего, одному да, стала доступна феолвартская некромантия. Я резко кивнула и замерла, глубоко задумавшись. Итак… Риск всё–таки был. Четыре человека — слишком мало для какой–либо серьёзной выборки. С другой стороны… Риск — это то, с чем я живу каждый день. А уж если учесть, что впереди маячит принудительное лечение у мозгоправа, которое, вероятнее всего, закончится для меня очень плохо… — Яся, не переживай, — мягко проговорил Хенрим, вырывая меня из мыслей. — Я проверю все очень тщательно. Если будет хоть малейшая угроза твоему здоровью, я не позволю тебе ничего вводить. — Ладно, — выдохнула я, решив, что хуже точно не будет. — Только я хочу знать все, что покажет предварительный эксперимент с кровью, перед тем, как позволить ввести эту гадость в моё тело. — Разумеется, — блеснул белозубой улыбкой магистр Кайндорф. — Хенрим будет вести все этапы, так что не стесняйся задавать ему вопросы. А я… смотрела на ухмыляющегося полуэльфа и тоскливо думала о том, что, кажется, сама себе подложила громадную свинью. Но я слишком далеко зашла, чтобы сейчас отступить. — Тогда предлагаю оккупировать одну из лабораторий в целительском крыле, — проговорил наставник, поднимаясь со стула. — Быстро проведём первый этап проверки, чтобы понимать, на что надеяться. А уже потом Хенрим сможет продолжать один. — Только мне, пожалуй, надо будет, чтобы ты, Яся, каждое утро перед парами сдавала немного крови, — сложил руки на груди тот. — Я бы хотел хотя бы неделю понаблюдать за кровью перед тем, как принимать настолько серьёзное решение, как введение этой дряни в твой организм. — Я понимаю, — вздохнула я, напоминая себе, что это для моей же пользы. Главное: не поддаваться на провокации мозгоправа и не дать ему больше сведений, чем тот уже имеет. — Твоя покладистость меня настораживает, — рассмеялся он. — Ясмира просто, как и любой некромант, очень практична, — с какой–то непонятной мне гордостью проговорил магистр Кайндорф. — В данный момент это то, что очень нужно ей. Вот она и не противится. — М-да? — меня смерили каким–то нечитаемым взглядом. — Тогда нужно будет подумать… чем таким её соблазнить, чтобы она хоть немного, но приоткрыла завесу тайны. На это я лишь отвела глаза, решив, что самое умное в данном случае — промолчать. — Идёмте, — махнул рукой наставник, направляясь к двери. — Мне не терпится посмотреть, что покажет нам этот эксперимент. На дверях всех лабораторий предсказуемо висели таблички об их занятости. Все же сразу после пар — совсем не то время, когда учебные аудитории пустеют. Как я уже говорила, ульгреймовцы, в основном, любили свои будущие профессии, а потому учились с завидной отдачей. Впрочем, Хенриму, кажется, было наплевать, потому что он целенаправленно пошёл к последней лаборатории и рывком распахнул дверь. — Я прошу прощения, господа студенты, — громогласно заявил он, проходя внутрь. — Но я вынужден попросить вас покинуть помещение минут на двадцать. Пойдите пока что перекусите. А то знаю я вас, — добродушно хмыкнул. — Питаетесь плохо и нерегулярно. А в качестве компенсации я потом останусь с вами и отвечу на любые вопросы. — И по мозгоправскому профилю? Я узнала звонкий голосок соседки и едва сдержала улыбку. Ну конечно же, она не могла упустить такой шанс. Странно, но сейчас выбор специализации Мии не вызывал такого отторжения и паники, как позавчера. То ли я смирилась, то ли Мия значила для меня гораздо больше, чем я сама думала. — О, вы моя будущая коллега? — оживился Хенрим. — Ну… Я пока только выбираю специализацию, — застенчиво отозвалась соседка. — Но хочу попробовать сдать экзамен именно по этому профилю. — В таком случае лично для вас я готов выделить час времени на индивидуальную консультацию, — благосклонно сообщил полуэльф. И вот здесь мне поплохело. Плододающая… Пожалуйста… Если ты слышишь… Не дай этим двоим найти общий язык! Иначе мне придётся бежать из Ульгрейма в леса Шэотаканского оазиса! Но богиня либо не слышала, либо ей самой было интересно так надо мной издеваться, несмотря на то, что она являлась светлой. Потому что Мия выбежала из лаборатории и, заметив меня, просияла улыбкой и воскликнула: — Яся, какая встреча! И, будто этого проявления близости было мало, кинулась мне на шею. Задумчивый взгляд Хенрима я истолковала как начало больших неприятностей для меня лично. Потому прошипела Мие на ухо: — Если ты хоть что–то ему обо мне расскажешь, ты мне больше не друг! — А я тебе друг? — хихикнула эта зараза, не спеша отстраняться. — Помнится, ты мне ещё недели две назад говорила, что хотя я тебе очень близка, но у тебя нет друзей. Я едва сдержалась, чтобы не скрипнуть зубами. Все же у Мии всегда были замашки мозгоправа, как я раньше этого не рассмотрела? Но сейчас не время было юлить, потому я, скрепя сердце, тяжело выдохнула: — Друг. Я… — Я пошутила, не дави из себя, — соседка отстранилась и закатила глаза. — Я знаю, что у тебя все очень сложно с отношениями с людьми. Мне потребовался год, чтобы быть включённой в твой личный круг. Так что я подожду, пока признание меня другом станет для тебя естественным, а не вынужденным, — и, подмигнув, шепнула: — А мастер Керриви ничего о тебе от меня не узнает. Можешь не переживать, я уважаю твои личные тайны. — Спасибо, — я порывисто её обняла, ощущая, как мне… тепло. — За все. — Не за что, — рассмеялась Мия, обнимая меня в ответ. — В конце концов, помогать друг другу — это нормально для друзей. И, отстранившись, опять подмигнула и торопливо убежала за однокурсниками. А я замерла, понимая, сколько всего было в этой последней фразе. Как минимум то, что она ценит мою своеобразную заботу и знает, сколько pаз я ей помогала. Стесняясь, делая вид, что это не я или что получилось случайно. Пожалуй, из Мии выйдет отличный мозгоправ. — Твоя подруга? — раздался над головой голос полуэльфа и я, не успев до конца вынырнуть из мыслей, механически ответила: — Да. Лучшая и единственная. И только после этого осознала, кому и что сказала. Встрепенулась и слегка насторожено глянула на подозрительно довольного мужчину. — Ты боишься мозгоправов, но в лучших подругах у тебя девушка с яркой склонностью к этой специализации, — он вскинул тонкие брови. — Тебя саму не смущает это противоречие? — О том, что Мия хочет стать мозгоправом, я узнала только позавчера, — я взяла себя в руки, а потом мой голос звучал ровно. — А другом она мне стала гораздо раньше. — Это хорошо, что она у тебя есть, — одобрительно кивнул магистр Кайндорф. — Одного Марка для личного круга маловато, к тому же он тоже некромант. Хенрим вдруг склонился к моему уху и будоражащим низким шёпотом проговорил: — Я хочу тебя сразу предупредить, что она тебе не поможет. Ей нужно минимум четыре года, чтобы научиться работать с такими случаями, как у тебя. А в идеале — все шесть. Ты просто не доживёшь до этого момента. Не знаю, хотел ли он меня напугать, но если так, у него не получилось. Кажется, я просто устала нервничать и бояться. — У меня и мысли не было просить её о помощи, — фыркнула я, отстраняясь. Он как–то устало провёл пальцами по собственному пирсингованому уху, а затем мазнул кончиками по моему лбу: — У тебя опять болит голова. И, прежде чем я успела что–то сказать, скрылся в лаборатории. Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Лаборатория представляла собой большое светлое помещение с двумя длинными столами, заставленными разными приборами, пробирками и целыми системами колб. У стен высилось несколько шкафов, сквозь стеклянные дверцы которых были видны травы, инструменты и тщательно уложенные свитки, а чуть поодаль стояли три холодильные камеры. У окна расположилось четыре кресла с накладными столиками. Я с любопытством вертела головой, потому что никогда раньше здесь не была. — Так-с, — Хенрим быстро прошёл к одному из столов и принялся рассматривать то, что на нем лежало. — Эта подойдёт, — он схватил одну из пробирок. — Ник, мне нужна твоя помощь. — Да? — тот подошёл ближе к другу. — Надо две трети крови, — постучал пальцем по стеклу. — Сам я, как ты понимаешь, набрать не смогу. Магистр Кайндорф понимающе кивнул и, забрав пробирку, пошёл ко мне. А я отстраненно подумала о том, что в каком–то плане обладание даром становится ещё и неудобной особенностью. Как некромант я знала все отрицательные аспекты некромагии, коих было более чем достаточно. Но такие имелись не только у нас. Например, те же целители не могли причинить вред. Их начинало морально ломать только из–за мыслей, что можно ударить человека. Конечно, это зависело ещё и от силы дара, чем он был слабее, тем меньше влиял на неспособность к насилию. Но Хенрим был сильным целителем, потому… Ему нужна моя кровь, но он вынужден просить друга, потому что сам не способен сделать даже небольшой надрез на моем пальце. Я без лишних слов протянула наставнику руку, а потом с интересом наблюдала, как целитель накладывает анестезирующее заклятье на палец. Заботливый. Сам же магистр Кайндорф, не мудрствуя лукаво, создал тонкую острую полоску льда и осторожно сделал глубокий надрез на моей ладони. Я тут же перевернула кровоточащую кисть так, чтобы большая часть красной жидкости все же стекала в пробирку, а не на пол. — Все, достаточно, — скомандовал полуэльф и нежно провёл пальцами вдоль пореза, отчего тот тут же затянулся, словно его и не было никогда. — Дайте мне десять минут, — проговорил он, крепко держа пробирку. И торопливо ушёл к столам. Магистр Кайндорф приглашающе махнул в сторону кресел и любезно произнёс: