Половинка фрукта едва не улетела прочь, но удачно приземлилась обратно в тарелку. *** В этом году зима наступила раньше обычного: обычная ветровка уже не спасала ни от легкого мороза, ни от первого снега. Хотя за окном только середина октября. Из-за гололеда люди ходили медленно и аккуратно, что по-своему даже успокаивало – никакой спешки вокруг. Влад вышел из здания в начале седьмого, но не торопился уходить домой. Вдохнув зимнего воздуха, он посмотрел на небо, надеясь увидеть звезды. Пусто. Все они попадали с небес и теперь, освещенные ночными фонарями, кружили среди людей. Выдохнув, Влад медленно пошел в сторону дома, размышляя о том, как провести остаток вечера. Вариантов была масса, но половина из них отвергалась тем, что завтра вторник, а значит надо с утра идти на работу; а вторая половина подразумевала компанию. Так уж сложилось, что из всех друзей и знакомых только Вита оставалась той, с кем он общался регулярно. Да и вряд ли она сегодня свободна. Вчера ее было не узнать – неужели она так сильно переживала из-за переезда к подруге? Интересно, как прошел их разговор? Обычно, если у Виты возникали какие-то проблемы, что случалось нечасто, она звонила Владу или, в крайнем случае, присылала сообщение с просьбой встретиться. Со вчерашнего дня от нее не было никаких вестей. Значит ли это, что все сложилось удачно? Он достал мобильник из кармана брюк, нашел номер Виты и нажал на вызов. Вместо гудков он услышал: – Телефон выключен или находится вне зоны действия сети. Вы можете оставить голосовое сообщение после сигнала. Влад едва не сбросил вызов, но в последний момент передумал: – …Да, Вита, привет. Слушай, я… просто хотел узнать, как все прошло? Перезвони или напиши, как… найдешь время. Сброс. Выходя из офиса, он собирался пройтись до дома пешком, но появившаяся тоска заставила его сменить планы. На его пути как раз была остановка и Влад сел в первый попавшийся автобус, чтобы проехать три небольших остановки. *** – Ты в этом точно уверена? – Да. – Ты понимаешь, что у нас в конце месяца важный концерт? – Я прошу тебя дать мне всего несколько дней. Неужели это так сложно? – Нет, не сложно, но мне что-то не верится, что тебе хватит нескольких дней. – Я тебя когда-нибудь подводила, Марк? Мужчина задумался. – Так… ладно. Хорошо. Я дам тебе четыре дня, надеюсь, тебе хватит… – Более чем. – Это не одолжение, а страховка от форс-мажоров. Но ты должна будешь прилететь сразу в Чикаго – мы уже будем там, – чтобы нам хватило времени на репетиции. – Хорошо. – Четыре. Дня. – Я поняла. – Виолончель можешь с собой не брать – мы сами перевезем ее со всеми остальными инструментами. – Спасибо. Девушка уже скрывалась за порогом, когда к той обратился руководитель оркестра: – Эмили. Она остановилась. – Почему тебе так срочно понадобилось возвращаться в Россию? Перед тем как скрыться из виду, девушка ответила: – Мне нужно повидаться с другом. Глава 4 – ДА! МЫ ЖИВЫЕ! Вита была в ударе, в своей стихии. На сцене ей не было равных. Из микшера через колонки лилась та музыка, которую способна создать только она. Вся эта энергия, страсть, отдача – Вита буквально обнажала душу перед сотнями незнакомцев. Она не могла просто стоять, слегка покачиваясь и редко поднимая руки вверх. Вита танцевала, призывая людей на танцполе делать то же самое. Ее движения шли в такт с ритмами трека, а светомузыка лишь дополняла это представление, изумляя и взрывая сознание. Это шоу принадлежало ей. Здесь она – звезда. Могла ли она предположить, когда переехала в этот город почти семь лет назад, что музыка станет для нее делом жизни? Ведь, пока она училась в школе, такой предмет как «Музыка» не вызывал восторга. Вот «Рисование» – другое дело! Хотя тут многое зависело, в первую очередь, от учителей. Уроки музыки преподавал весьма немолодой мужчина, который был помешан на тематике Великой Отечественной войны и не упускал возможности включить ученикам песни Шульженко и Бернеса. Что же до уроков рисования… здесь была полная противоположность: только-только закончившая институт девушка, небольшого роста, обладающая вьющимися рыжими волосами и самым обольстительным голосом, что Вита когда-либо слышала. Екатерина Александровна… Вспоминая ее, Вита всегда видит себя того времени: неуверенную, тихую, застенчивую, ничем не примечательную школьницу. Но, как ни странно, ей не неловко за ту себя. Даже наоборот. Именно тогда она начала разбираться в себе и в своих чувствах. Когда впервые кого-то полюбила. Вполне обычная ситуация, когда ученик влюбляется в учительницу или ученица в учителя. Но когда ученица влюбляется в учительницу, – это уже необычно, странно, а для кого-то и вовсе отвратительно. Что до оставшегося варианта – такое некоторым даже страшно представить. Вита долго не могла понять, что это за чувство, охватывающее на каждом уроке рисования. Почему голос учительницы отдавался сладким, словно мед, бальзамом? Почему от встречи их глаз, пусть на секунду, сердце замедлялось, а то и, кажется, останавливалось? Почему она зацикливалась на каждой черточке, на любой маленькой детали в каждом рисунке, чтобы получить такую необходимую, как воздух, похвалу? Почему по ночам она не спала, а представляла их вдвоем где-нибудь наедине: от пустого кабинета, до экзотического курорта? Первая любовь – она незабываема. Но все же, почему музыка? Когда Вита переехала сюда, у нее не было особого выбора, куда идти. В институт она поступить не могла, так как не было аттестата о законченном среднем образовании. Да и вообще мысль об учебе приходила к ней в последнюю очередь. Ей нужен был заработок, ей нужно было жилье. Благодаря немногим деньгам, что ей удалось накопить к тому времени (и сколько из них осталось, после переезда из маленького городка в более крупный), она сняла комнату в общежитии, где не было ничего, кроме односпальной кровати, небольшого стола, двух стульев, тумбочки и старенького холодильника. За ту сумму, что просили хозяева за съем, – это был наилучший вариант. Первые ночи проходили ужасно. Дискомфорт, что был повсюду, наводил на депрессивные мысли, но не убивал крохотную надежду, что все это – одна дурацкая шутка. Холодная ночь оборачивалась серым днем и наоборот. Вита плакала, била единственную подушку, проклинала себя за слабость и свою мать за то, что неспособна принять единственную дочь такой, какая она есть. Работу Вита нашла без особых проблем, что, конечно же, обнадеживало. Ей дали должность продавца-кассира в магазине электротоваров. Она соглашалась на любую подработку, дополнительные смены – главное, чтобы зарплаты хватало на съем комнаты, на простую еду и самые необходимые вещи гигиены. Чтобы не испытывать проблем с ухаживанием за волосами, она коротко подстриглась, а одежду, хоть и редко, покупала на рынках. Так она и жила полгода. Днем – работа в магазине, вечером – отдых на старенькой кровати с ноутбуком на коленях. Ноутбук – одна из немногих вещей, что Вита привезла из дома. Ни о каком Интернете и речи быть не могло. Вита довольствовалась тем, что ей скачивали на флеш-диск коллеги. Так как вкусы у всех были разные, а выбора особого не было, Вита тогда пересмотрела и переслушала много кинолент и альбомов, различных жанров и качества. В один из таких вечеров Вита в наушниках, чтобы не тревожить соседей, она услышала ремикс на знакомую ей песню – она играла в одном из ее любимейших фильмов. Виту поразило, как медленный, и грустный рок превратился в очень неплохую танцевальную композицию. Причем, это не было однообразной «долбилкой», которую просто растянули на три минуты. В ремиксе присутствовал строго-выверенный темп: поначалу медленное вступление, которое накапливало собой напряжение; затем шел сэмпл, что, словно сердцебиение, задавал ритм; трек становился невероятно-размеренной силой, вызывающей то печаль, то эйфорию. Это было поразительно. Музыка, слова, эмоции, вызываемые ими. Вита, которая никогда не верила в сверхъестественное, почувствовала, что ей дали знак свыше. По совпадению, в ее ноутбуке была установлена программа для создания музыки из заготовленных кусочков мелодий и звуков. Год назад одноклассник, с которым она тогда хорошо общалась, высказался об идее создании электронной музыки. Рассказывал он с таким энтузиазмом, что это даже вызывало незлобный смех. Его слова долгое время не выходили из головы Виты, и она, найдя одну из тех программ, про которые говорил одноклассник, в магазине компьютерных дисков и установила ее на свой ноутбук. Но тогда она не стала особо в ней разбираться, поскольку все выглядело чересчур сложным. Да и желание куда-то испарилось… …чтобы в тот вечер вспыхнуть вновь, подобно фениксу. Теперь Витой двигало не только любопытство и интерес. Теперь ею двигала страсть, подобная самой жизни, – музыка стала смыслом всего. Прошли долгие дни бесчисленных проб и ошибок, прежде чем она сделала свой первый ремикс. То, что тогда почувствовала Вита, невозможно было с чем-либо сравнить. «Вот оно, вот оно! – говорила она себе. – Это то, что я и должна делать!» – Дерьмо, – кратко подвел диджей, а по совместительству еще и управляющий клуба, в который пришла Вита со своим творением. Он даже не прослушал до конца и выключил где-то на середине. Обида, горе и гнев перемешались в голове девушки. Хотелось плакать, хотелось запереться в своей маленькой комнатке и никогда больше оттуда не выходить, смирившись с тем, что, возможно, мать была права, и ей уготована судьба не более, чем жалкого ничтожества. – Но, – внезапно продолжил он, – потенциал в тебе есть. Его звали Кирилл, и он предложил Вите провести несколько персональных уроков, как он сам сказал: «Настоящего искусства», а именно – игре на профессиональном микшере. То, что началось, как обычное подкатывание к девушке, с целью уложить ту в постель (что, естественно, не вышло), закончилось тем, что Вита из обычного любителя быстро перешла в когорту профессионалов и уже на следующий год выносила на суд публике свои первые музыкальные творения. А с Кириллом, несмотря на его первоначальные планы, они и по сей день неплохо общаются и как коллеги, и как хорошие знакомые. Именно с того первого выступления жизнь Виты начала налаживаться. Деньги, что платили в клубе, были существенно выше заработка в магазине, поэтому перед ней не стоял выбор, как поступить. Она переехала в однокомнатную квартиру, существенней комфортней, чем та комнатушка в общежитии. Добротный ремонт, мягкая кровать, приличная кухня, доступ к сети, личная ванна и туалет – после общежития, это походило на сказку. Зарплаты теперь хватало не только на все самое необходимое, но и на новую одежду. Еще и на развлечения оставалось. Вита постепенно обретала бо?льшую уверенность в себе, стала более раскрепощенной; она уже не была той школьницей, которую собственная мать выкинула из квартиры на произвол судьбы. Благодаря своему таланту, упорству и даже наглости, она стала той, кем является сейчас – одним из известнейших диджеев города. И она не прекращала доказывать, что достойна этого звания. Поражаясь гибкости и скорости рук Виты, переключающей кнопки на пульте, Влад стоял у бара с коктейлем в руках и, не смея сопротивляться, слегка кивал головой под музыку. Он не являлся частым посетителем клубов, но время от времени приходил конкретно в этот, чтобы посмотреть на очередное невообразимое выступление лучшего друга. – Любуешься? Влад обернулся. Перед ним стояла Кира. Каждый раз, при встрече с ней, им овладевала белая зависть. Изящная фигура, вьющиеся темные волосы, мягкое лицо, всегда красивая и дорогая одежда. Сегодня на ней было великолепно-сидящее синее платье с простым, но потому и привлекательным дизайном. Вите несказанно повезло. Она сама их познакомила несколько месяцев назад, когда они все вместе устроили двойное свидание, которое неоднократно повторялось. Поначалу Влад чувствовал неловкость со стороны своей – уже бывшей – девушки. Но позже неловкость переросла в откровенное избегание встреч, ссылаясь на якобы плохое самочувствие. В день расставания она прямо заявила, что ее «тошнит от этих его подружек-извращенок». Влад не рассказывал об этом Вите, не видел в этом смысла. Да и она сама наверняка догадывалась, поскольку часто пыталась наладить с его девушкой контакт, но та оставалась непробиваемой, изображая безразличие и ни участвуя, ни даже пытаясь вступить в диалог. В последнее время Влад, Вита и Кира редко собирались вместе. Но сегодняшний день стал исключением.