Но змеевас так и остался змеёй. Нерешительно качнувшись вперед. «Мама, все в порядке?» – взволнованно спросил он мысленно у меня. – Ыыыыыы, – простонала я, час разрешенной магии закончился, – Раф, у нас проблема, моей магии снова нет. «Ты по пути головой обо что-то стукнулась?» – деловито спросил ящер, – «что еще за «стань снова взрослым»?» – Ну, какой ты твердолобый олень! То есть дракон,… блин, саламандр! – раздраженно махнула на него рукой, – я могу желать что-либо и это сбывается. Как по-твоему у меня костюм этот появился или керосин? Не из воздуха же! Я рукой показала на свой восточный наряд. Нервно пригладила волосы. Вдохнула-выдохнула. – Так…надо успокоиться…уффф, и это… Раф, это я пожелала, чтоб могла тебя слышать, а не ты такой уникальный, уж извини, что правду говорю. И кровь у меня самая обычная. Саламандр недоверчиво уставился на меня, потом на змея. И я на него посмотрела, на змея. Как все сложно-то! «Малыш, я не твоя мама. Твоя мама похоже кукушка…неприятно это узнать, согласна, но врать тебе не хочу», – грустно улыбнулась змею. Встала и пошла в сторону ванной комнаты, запах керосина напрягал. Оставила этих двоих. Наскоро умылась, благо тут было что-то вроде мини водопада. А вода теплая. Умыкнула золотой пушистый халат змееваса. Вот же …откуда такая мания к золоту?! Зайдя в комнату увидела, что на постели сидит полу-змей полу-подросток. Саланандр настороженно следит за ним со стола. «Эммм, Лана…допустим, я тебе верю… с трудом, но верю. Нестыковок уж больно много. А змеевас начал взрослеть…как бы доступнее объяснить…на первом курсе этого не преподают, ты не можешь сама знать…змеевасы взрослеют по мере наступления каких-то тяжелых жизненных ситуаций. Если уходя ты видела недавно вылупленного из яйца, то теперь он на первой ступени к совершеннолетию», – медленно проговорил ящер. – Привет, – поздоровалась я с змеевасом, – ты меня помнишь? – Нет…но ты сказала, что не мама, – серьезно ответил ребенок, – я могу собирать информацию из эфира, начал по крайней мере. А мы знакомы? – Ммм, да, знакомы, не вижу смысла врать, – ответила я, закусив губу, обдумывая как быть дальше, – верни мне магию, пожалуйста. И позволь уйти отсюда филатини и русалам со мной и саламандром. – У меня нет магии, – у него поникли плечи и голос стал грустным, – папа оставил меня в Лабиринте Силы, как только я вылупился, сказал ждать мать… я ждал, а пришла ты… – Вот блиииин, – простонала я, – Раф, что он говорит? «Правду», – ответил мне ящер угрюмо, – «нет у змеевасов магии как таковой…они управляют сознанием жертвы. Похоже на наших ментальных магов, но немного другой угол воздействия. Одно плохо, этот навык приобретают после совершеннолетия» – И когда оно? – спросила глядя в упор на Рафа. «Если ты его сейчас серьезно чем-то огорчишь, то сейчас и повзрослеет. Но… тут же нас и прибьет. Со взрослением вернуться ВСЕ навыки и он с легкостью вспомнит того из-за кого вдруг помолодел», – поник мой зверек. Я подошла к подростку и села рядом, осторожно обняла за плечи. Он напрягся. – Не переживай! Попробуем выбраться сами, – сказала ему, – бедный ребенок…сколько же ты тут был? – Долго…несколько сотен ламп, – всхлипнул мальчишка змей, – а ты точно не моя мама? У меня защемило сердце. Блииин, все мои одноклассницы уже по паре деток имеют, а у меня вот не сложилось до сих пор. А змей выжидательно уставился мне в глаза своими синими глазищами. И глазки так подозрительно блестят… – Тааак! А ну, перестань! Отец сказал придет, значит должна придти! – уверенно сказала ребенку, хотя как таковой ее не ощущала, – он сам-то куда сва…ушел? – Рассыпался…, – выдохнул Лас и вытер рукой свой нос. – Как это? – задумалась я. – Я вылупился, отец дал мне имя и рассыпался золотым песком, – ответило голубоглазое чудо. Ну, как это чудо могло стать тем скотом, что я встретила в пустыне?! Захотелось придушить того, кто этому поспособствовал. Тут услышала тихое рычание со стороны стола, обернулась. Там мой саламандр царапал стол. – Ты чего? – спросила у Рафа удивленно. «Ничего…умер его отец, так умирают змеевасы. А бешусь, потому что золотым пеплом рассыпаются королевские змеевасы. Поздравляю! Ты теперь и правда его мать», – гаркнул саламандр. – Ты в порядке? – спросила ящера, продолжая наблюдать, как он портит стол, – С чего такой несуразный вывод? «Если отец рассыпался, значит мать погибла. Отец лишь дождался рождения ребенка. А первый кого увидит после смерти отца или матери змеевас, становится ему вторым родителем, образуется нерушимая связь. Если приключилась такая трагедия в королевской семье. И меня бесит, что это не я!» – прорычало у меня в голове. – Чего это он? – удивленно спросил успокоившейся подросток у меня, кинув взгляд на ящера.