– Нет. Лабиринт не выпустит, они знали на что шли, – сказал Лас, подползая ко мне и кладя голову мне на колени. Незаметно для себя начала перебирать пряди, темные, что удивительно, ведь он был светлый изначально. – Грустно, но и я не мать Тереза, – резюмировала я, – возвращаемся к нашим баранам. Как мне вернуть мою магию? – Вспомнить о ней, – расслабленно ответил змеевас, – я не отнимал ее, просто заставил поверить, что отнял. – И все таки гипноз, – сказала я больше самой себе, – А как вспомнить? Я про нее и не забывала. – Я не могу пока воздействовать на твое сознание, чтобы помочь. А как еще помочь не знаю, – почувствовала, как он слегка пожал плечами. «Дело ясное, что дело темное», – подумала я и тут мой организм решил действовать иначе, громко заурчав. – Лас, а как нам поесть? Тут столовая есть…ой, а как мы выйдем? ты же теперь намного моложе выглядишь, – расстроилась я. – Об этом можно не переживать, – усмехнулся как-то зло юноша, – мой замок скрывает настоящий мой облик. Никто не обратит на изменения внимания, для все я по прежнему выгляжу как раньще. Вспомни, когда мы встретились, я показался тебе огромным. – Ты вспомнил? – занервничала я, все же не совсем у нас удачное начало знакомства было. – Нет, эфир показал, как ты ощущала себя около меня. На самом деле я могу увеличиваться в размерах не более, чем в два раза, все остальное – воздействие на сознание, – хмыкнул сын. – Страшный тут эфир, и Лабиринт ваш страшный. А почему ты не хочешь здесь остаться, кстати? – решила выяснить еще один момент, пока мы шли по коридору в направлении столовой. – Я больше не могу служить Лабиринту. Теперь, когда у меня есть ты, – ответил просто сын, – Все наместники – сироты, те, кто никому не нужен, те, за кого некому заступиться. Лабиринт делает нас жестокими. Я замолчала, Лас тоже, а саламандра я вообще уже давно не слышала. Вот ведь…ящер. Как можно страдать по той причине, что он озвучил? Мимо нас шли те же девушки, которых я видела ранее, те, что с сочувствием смотрели на меня. Сейчас они вообще глаз от пола не поднимали, идя рядом со стеной. Так ж попался один магелан, поклонившийся низко Ласу и заставшим взглядом уставившийся ему в глаза. Змеевас наклонил голову вправо и магелан поклонившись вновь, ушел. Позже я узнала, что магеланы не имеют права общаться с ним, только жесты или мысленные приказы. Сейчас сын использовал жест, означающий уйти с дороги и не мешать. Спросила для чего такие заморочки с жестами. Сын ответил, что бывали дни, когда из-за атак поступивших магов, он был не в состоянии мысленно общаться, поэтому Лабиринт заложил базовые жесты всем обитателям замка змееваса. Столовая порадовала своим наличием и тем, что Повелителя здесь ждали всегда в полном вооружении. Блюда выносили те же магеланы. При чем я сделала неприятное для себя открытие, все магеланы были на одно лицо. Что подтвердил сын. Он сказал, что отчасти магеланы, это маги, которые как-либо выкупили свою душу у Лабиринта, но он оставил их внутри, прислуживать и защищать наместников. Большего сын не знал. Что ж, это в любом случае лучше смерти от безумия. Поели мы вкусно и сытно, я попросила Ласа набрать вяленого мяса, хлеба и сыра с собой в дорогу. Мало ли. Он отдал приказ и тут же его исполнили, я смотрела на внушительную корзину и думала как же мы ее потащим. Но, оставила эту проблему на потом. Сейчас главное вернуть свою магию. Напрягла память, вспоминая все, что я знала о гипнозе. Знала до обидного мало. Не интересовала меня эта тема ранее. Максимум, что я помнила из фильмов, только то, что есть какое-то слово-код, благодаря которому пациенту в мозг вводили определенную команду или задачу для выполнения. Чушь, конечно, но это все. – Лас, а ты мысленно какое-то слово при гипнозе используешь, ну, когда воздействуешь на сознание? – решила спросить сына. – Нет, кажется, – задумался змеевас, – никогда не задумывался, если честно. – И еще вопрос: ты всегда голый ходишь? – кивнула я на его голый торс. Мне в принципе фиолетово, не пятилетний малыш, но вдруг заболеет. «О, режим «МАМА» включился», – съехидничал внутренний мой голос. Лас удивленно оглядел себя, посмотрел на меня в футболке и джинсах, и надетого поверх всего этого великолепия плащ. Я же отстраненно подумала, что футболка ему бы тоже подошла. Задумался на миг и вуаля, на его человеческой части образовалась футболка. – Как ты это сделал? – выдохнула я, – магии же у тебя нет. – Это не я, – улыбнулся парень-змей, – это ты. Я ощутил отголоски тепла твоей магии, так приятно, будто снова по волосам гладишь. – Вот как, – удивилась я, – странно. Очень странно. «Хочу вернуться к Ор-Ро со всеми, кого обещала отсюда забрать!» – мысленно сильно пожелала я и, даже глаза зажмурила. Тишина. Открыла глаза. Стоим втроем: я, Лас и Раф все в том же коридоре, около столовой. Блин блинский, ну, почему?! Ладно, хватит рефлексировать! – Пойдем к девушке-метаморфу, – буркнула я. И мы пошли-поползли-побежали. Когда около камеры оказались, меня опять всю передернуло от ощущения безысходности, царящего здесь. Дверь в камеру нам открыл очередной лысый магелан, поклонился Ласу и исчез, испарившись в воздухе. «Они вообще материальны?» – мелькнула странная мысль, но тут же исчезла, ведь один такой нес меня на руках. Девушка все так же сидела вжавшись в стену. Я с разрешения сына подошла к ней вплотную и взяла за руку, чтобы поднять. Меня тут же прошило от головы до пяток дикой болью. Но боль была не моя, а ее – Ари. Перед моим мысленным взором проносились картины того, как девушка попала сюда. Вот ее провожает отец, улыбается и говорит, что ждет на выходе. Ари хохочет, что вернется быстрее, чем отец успеет соскучиться, и с группой своих сокурсников заходит в лабиринт. Ари меняет облик на парня, так как девушки редко проходят Лабиринт Силы. Вот они с двумя девушками попадают в ловушку с деревьями, которые умеют ходить (!). И каждая медленно теряет сознание, теряется в корнях, а Ари сопротивляется. Вот она видит своего сокурсника Рика, который разрубает обвившую шею девушки ветвь и вытягивает ее из смертельных объятий. Вспышка, Ари и Рик попали в очередную ловушку, попали в теневую паутину. Вперед выползает огромный страшный паук. Паук мысленно задает вопрос, на что они готовы, чтобы выжить. Предательство Рика, боль от осознания.