Тогда Жанна крикнула поверх его плеча: – Инга! Мне нужно с вами поговорить. Это важно! Слава сжал губы, стало понятно, что сейчас дверь перед ней захлопнется. – Пусти, Слав. – За спиной охранника показался женский силуэт. С неодобрительным вздохом охранник открыл дверь, пуская незваную гостью. В женщине с распухшим носом и красными глазами с трудом можно было узнать красавицу Ингу. Она села на диван, даже не села – упала. – Я вас слушаю. Жанна покосилась на Славу. Инга едва заметно качнула головой. Видимо, это означало, что придется говорить при нем. Никуда он не уйдет. – Что с Олегом Валерьевичем? – Он в больнице. Малинин с ним. Ничего не получилось. Я так и знала. Им плевать на ребенка. – Лицо Инги сморщилось. Прежде чем она успела заплакать, Жанна быстро прошептала: – Я была там и знаю, где Рони. Глаза Инги широко распахнулись. Жанна схватила ее за руку и крепко сжала. – С ним все хорошо. Мы его вытащим. Но мне нужна ваша помощь. Какие документы требуют похитители? Инга смотрела на нее долго, так долго, казалось, что она уже забыла, о чем был вопрос. – Не знаю, – медленно ответила она. – Что-то связанное с компанией. Какой-то договор. Сегодня у Олега было назначено совещание с местными акционерами. Он хотел заручиться их согласием на что-то. Вчера днем заезжал Рони проведать, так все с кем-то по телефону детали обсуждал. – А с Татьяной Штырц он знаком? – С кем? А… эта журналистка. Возможно. Самара – город маленький. Здесь все друг друга знают. Как в деревне. Тусовка, если понимаете, о чем я. Если вы знаете, где Рони, надо срочно сказать Олегу. И… Малинину. – Нельзя. Они ринутся туда с оружием, преступники могут… ну… вы понимаете. Еще у них в заложниках наш пилот. Камаев. Единственный выход – это отдать им документы. Инга хохотнула и тут же зажала рот руками. – Простите. У меня с головой не все хорошо. Мне все кажется, что это сон. Что я попала в один из своих кошмаров. Мне последнее время снилось ужасное. Теперь понятно… почему. Меня предупреждали. – Инга подняла глаза к потолку. Жанна мысленно вздохнула. Хотя она тоже искала ответы на вопросы после смерти Тани. В религии, в эзотерике, у психотерапевтов. Человеку хочется понять, почему произошло то, что произошло. И нет ли в этом его вины. И как все исправить. Исправить ничего нельзя, но можно переложить вину на других. Или обвинять себя. Все это – путь в никуда. Инга права – документов у них нет. И найти их невозможно. Во всяком случае, не за то короткое время, что ей отпущено. Наверное, надо сообщить обо всем Малинину. Это хоть какой-то шанс спасти мальчика и Камаева. Уши заложило ватным облаком, приглушив голос Инги до неразличимого гула. Перед глазами мелькали кадры – Малинин, Белковский, экран ноутбука. Женщина в форме, идущая по коридору. Жанна вздрогнула, потерла лицо. Повернула голову, нашла Славу, который смотрел в окно, скрестив руки на груди. Было неизвестно, слышал ли он их разговор. Если и слышал, то виду не подавал. – Мне нужно посмотреть запись с камеры. Ту, которую показывал Малинин утром. Слава, вы можете мне ее показать? Слава повернулся, оглядел ее несколько удивленно: – Обратитесь к Анатолию Борисовичу. Если он разрешит… Инга встала. Лицо ее выражало решимость. Она подошла и дотронулась до его плеча. – Я прошу, Слава. Ты же не допустишь, чтобы с моим сыном что-то случилось? Жанне показалось, что Слава чуть отшатнулся. – Послушайте, Слава, в этом же нет ничего страшного. На этой записи нет никаких секретов. Но мне нужно увидеть ту женщину, что заходила в номер. Просто посмотреть. – Без разрешения… – Брось, Слава, – Инга провела рукой по лацкану его пиджака, – никто не узнает. Я прошу тебя. В этом «прошу тебя» таилось что-то такое, что заставило Жанну опустить глаза. Нет, не нужны ей чужие тайны. Со своими бы разобраться. – Хорошо… – Слава отвел руку Инги каким-то несколько небрежным жестом. – Ждите. Через несколько минут он вернулся. Включил ноутбук, стоящий на столе, вставил в него флешку, пощелкал мышкой, вывел видео на экран. – А есть видео, где видно, как она выходит из отеля? – спросила Жанна, просмотрев короткую запись. Да, вот Штырц идет по коридору, прижимая к себе папку, низко опустив голову. Слава пожал плечами, принялся снова щелкать, открывать записи. – Вот! – остановила его Жанна. – Вот это разверните на весь экран. Штырц показалась в холле отеля, прошла мимо стойки администратора, толкнула дверь, вышла. Жанна открутила запись чуть назад. Посмотрела еще раз. – Ну что? – Слава взялся за крышку ноутбука. – Все? Жанна кивнула. Все. Да. Слава с явным облегчением закрыл ноутбук, вытащил флешку и унес. – Что? – с надеждой спросила Инга. – Пока не знаю. – Жанна глянула на часы. Прошел час из отпущенных трех. – Я позвоню Олегу… – пробормотала Инга. – Идемте. – Жанна взяла ее под локоть. – Надо кое-что проверить. В вестибюле отеля все еще сновали туристы. Англичанка в джинсовой панаме терзала Мурилова вопросами. Тот, растягивая рот в улыбке, на бойком английском предлагал даме возможные варианты экскурсий. Акцент у него был чудовищный, что ничуть не смущало обоих. Жанна постояла, потом вернулась к лифту. Вот отсюда вышла Штырц, мелькнула на камере и пропала из поля зрения, на минуту или чуть больше. Потом прошла через холл и вышла через стеклянные двустворчатые двери на улицу. Жанна повторила ее маршрут. Вернулась и повторила еще раз. Англичанка удивленно приподняла брови. Жанна положила ладонь на створку двери (Штырц толкнула ее от себя правой рукой). Жанна прикрыла глаза и застыла. Если она правильно увидела на видео, то Штырц в этот момент ничего не держала в руках. Ничего. Она вышла из номера с папкой, а на улице появилась уже без нее. Так? В это время дверь распахнулась, Жанна отпрыгнула. Малинин смотрел на нее в упор, за его спиной стоял поникший Белковский. – Олег! – Инга бросилась к нему, обхватила за внушительный торс и повела как санитарка раненого бойца. По дороге Белковский задел стойку с рекламными журналами и буклетами. Она зашаталась. Малинин перехватил стойку, придал ей устойчивое положение. Потом крепко взял Жанну за плечо. – Пустите! – Она попыталась вырваться, но безуспешно. – Сначала вы кое-что мне расскажете. Глава 12 – Итак, что вы делали на теплоходе? Не отпирайтесь. Мои парни вели съемку. Я узнал вас. Жанна сидела на краешке дивана, сложив руки на коленях. Напротив, на диване, полулежал Белковский, глаза его на лице цвета сырого теста были закрыты. Инга тигрицей ходила по комнате, бросая на Жанну и Малинина быстрые взгляды. – Если они вели съемку, наверняка видели, как все было. Я ничего не делала, просто любовалась красотами. Малинин наклонился так резко, что она отшатнулась. – Не тратьте мое время! Повторяю, что вы делали на теплоходе? Пакет с документами взяли вы? Кому вы их отдали? Кто с вами в сговоре? Камаев? Вопросы сыпались горохом, не давая даже секундной паузы для ответов. Да она и не стремилась отвечать. Понятно, что у Малинина сложилась вполне четкая и вроде бы логичная картина: они с Камаевым причастны к похищению. Доказывать бесполезно. Инга остановилась и теперь смотрела на Жанну несколько озадаченно. Жанна глазами постаралась ответить на ее вопрос. Хотя, как показывает практика, мало кто понимает ее намеки. Скорее никто не понимает. Почему люди не умеют читать мысли? Инга приоткрыла рот, и стало ясно, что она сейчас скажет то, что навсегда перекроет возможность спасти Камаева и мальчика. Жанна еле заметно покачала головой: «Молчи, ради бога!» Инга, как и многие рыжеволосые люди, краснела быстро, волной. Она приложила руку к груди и несколько раз глубоко вздохнула. Это дало Жанне секундную возможность принять единственно верное решение. – Я знаю, кто убил Штырц. Малинин выпрямился, Белковский чуть приоткрыл глаза и шевельнул рукой, безвольно лежащей на диване. Жанна сунула руку в карман, нашарила скомканную тряпку. – Вот это я нашла в квартире журналистки на полу. Пока она разворачивала платок, Малинин чуть иронично кривил губы. Потом нахмурился, вытянул шею, потрогал пальцем помятый кусок коричневой субстанции. За полдня в кармане окурок превратился в труху. – Вы можете не верить, но это остатки сигариллы, вы даже наверняка знаете… чьей. Малинин протянул руку, Жанна отдала платок. Он поднес его к носу, втянул воздух, чуть пошевелил тонкими ноздрями, сморщился. Потом усмехнулся: – Понимаю вашу логику. Если Олег Валерьевич был в доме, где живет… жила Штырц, то он и убил? Потрясающе! Ей пришлось сделать усилие, чтобы не повысить голос, не сорваться. – Моя логика в том, что Олег Валерьевич знал убитую. Знал, где она живет. Как он мог не опознать ее на видео? Зачем было ломать комедию, обвиняя нас? Журналистка утром проникла в номер, взяла документы, приехала домой, там ее убили почти сразу. Она даже форму стюардессы не успела снять. Может, там ее уже ждал господин Белковский?