– Я как раз приводил в порядок раздевалку девочек, когда раздался звонок; все ребята выбрались из раздевалки и отправились на следующий урок. После того как эта толпа рассосалась, я пошел в служебное помещение за кофе… – Учитель на мгновение замолчал. – Если б только я не пошел… – А разве вы не знали о том, что Шон любит задерживаться? – перебила его инспектор. Хейверс прекратил посыпать голову пеплом. – Да, он часто оставался в раздевалке последним, но все дело в том, что я никогда не обращал на него внимания. После такого откровения по его лицу пробежала тень вины. Ким уже начала подозревать, что это была обычная ситуация с Шоном. Он был совершенно обыкновенным, с какой стороны ни посмотри. Его не отличали ни успехи в учебе, ни физическое развитие, и он никогда никому не доставлял никаких проблем. – Итак, вы вернулись около… – продолжила Стоун расспросы. – Грубо говоря, минут десять четвертого. Я остановился поговорить… Инспектору не нужны были объяснения Филипа. Если она согласится их выслушать, в дальнейшем он будет ожидать от нее понимания и какой-то эмпатии, чего она не была готова ему дать. Физрук забыл о ребенке, и за это она не могла его простить. Шона Коффи-Тодда на целых пятнадцать минут оставили одного, и теперь он был мертв, так что Ким не собиралась миловать провинившихся. Казалось, что мистер Хейверс хочет еще что-то сказать – извиниться или объясниться… Но Стоун пришла сюда не за этим. – Вы можете точно показать нам то место, где нашли Шона? – спросила она. – Я уже показывал экспертам… – Вы нам очень поможете. – С этими словами Ким приподняла ленту, чтобы он мог пройти в раздевалку. Вслед за ним они миновали выложенный плиткой коридор, выходивший непосредственно в раздевалку. В шкафчиках для одежды, отделявшихся от остального помещения деревянными скамьями, торчали ключи. Вдоль дальней стены размещались шесть душевых кабинок. – Просто покажите пальцем, – попросила инспектор, не обращая внимания на экспертов, которые осуждающе смотрели на нее. Она ничего не нарушает. В комнате и так повсюду будет ДНК Хейверса. – Мистер Хейверс, а вам в тот день, случайно, не попадался на глаза подросток по имени Кристиан Феллоуз? – задала Стоун еще один вопрос. Учитель нахмурился, пытаясь вспомнить. И покачал головой. – Все остальные ушли… – Кристиана Феллоуза послали за Шоном, – пояснила Ким. – Нет, я его не видел, инспектор. – Ладно. Спасибо за беседу, мистер Хейверс. А теперь, если вы нас оставите… Филип, кивнув, вышел из помещения, а Стоун направилась к душевым кабинам. * * * Расстояние от ближайшей кабинки до места упокоения Шона было около тридцати футов[57], которые бедняга прополз на коленях, в отчаянии пытаясь добраться до единственной вещи, которая могла его спасти. – Что же такого мог совершить этот паренек, чтобы так разозлить кого-то? – задал вопрос сержант. – В том-то и дело, что ничего, Брайант. Для этого он был недостаточно значителен. В ее словах послышалась злость. Стоун подозревала, что место в Пиковой масти Шону досталось лишь благодаря его знаменитому отцу. – Он не сделал ничего плохого. И в отличие от Сэди никому не доставлял неудобств. Не был ни плохишом, ни забиякой. И врагов у него не было. Но все-таки кто-то захотел, чтобы он умер. С Сэди его ничего не связывало – они были совершенно разными детьми. Ким вернулась к входу в душевой блок, где тот разделялся на душевые для девочек и для мальчиков, и еще раз медленно прошла по коридору. Повернув за первый угол, она увидела себя в полноразмерном зеркале. В нем же отражалось то самое место, где Шон сделал свой последний вздох. – И о чем ты сейчас думаешь? – спросил ее коллега, встав рядом с ней. – Он что-то увидел, Брайант, – сказала детектив. Они вернулись в зал как раз в тот момент, когда Хейверс скрылся в главном коридоре. – Кристиан Феллоуз явно что-то видел, и нам необходимо его разыскать. Глава 51 Доусон припарковал свою машину рядом с «Рейнджровер Дискавери», который стоял перед просторным домом, словно переделанным из здоровенного зернохранилища. В его понимании это больше соответствовало адресу, по которому мог жить ученик Академии Хиткрест. Дверь открыла женщина, которой Кевин дал бы лет шестьдесят с небольшим. Ее короткие, совершенно седые волосы контрастировали с темной кожей. В ушах у нее были простые сережки-гвоздики, а серебряная цепочка подчеркивала естественный загар кожи человека, который много времени проводит на свежем воздухе. Но эта женщина была слишком старой для того, чтобы являться матерью мальчика, которого он разыскивал. – Чем могу служить? – спросила она приятным голосом. – Простите, но я ищу Тристана Рока, – сказал сержант. Скорее всего, за те девять месяцев, что прошли с того момента, как мальчик ушел из школы, его семья переехала. – Вы знаете Тристана? – спросила женщина, делая шаг в сторону. Войдя, Доусон отрицательно покачал головой. – А Тристан здесь? – в свою очередь спросил он. Хозяйка дома, кивнув, протянула ему руку. – Луиза Рок, – представилась она. – Бабушка Тристана по отцу. Полицейский пожал руку и назвал себя. Озадаченная женщина предложила ему сесть. – Какие у вас могут быть дела с моим внуком? – спросила она, взяв с кофейного столика крохотную фарфоровую чашку. – Если можно, я бы хотел переговорить или с вашим внуком, или с его родителями, – ответил Кевин, полагая, что Луиза живет в доме своего сына. «Если Тристан сейчас дома, – подумал он, – то, возможно, перешел на домашнюю форму обучения». – Боюсь, что родителей Тристана здесь нет. Это мой дом, и Тристан живет в нем со мной, – ответила миссис Рок, как бы защищаясь от него. – Я этого не знал. Вы – его официальный опекун? – спросил сержант, стараясь скрыть вызов в своем голосе. В школе происходили какие-то страшные вещи, которые могли быть, а могли и не быть связаны со смертью двоих детей, и у него было ощущение, что Тристан Рок может помочь ему в расследовании. – Тристан живет со мной с четырех лет, потому что мой дом расположен близко к школе. И потому, что его родители очень редко появляются в этой стране, – сказала Луиза, не скрывая неодобрительного тона. – Мой сын проживает наследство, доставшееся ему от отца, который, боюсь, оставил ему слишком много денег, но забыл вложить в голову хоть каплю разума. В голове у Кевина начала вырисовываться некая картина. – Они не хотели Тристана? – спросил он, понизив голос. – В шепоте нет никакой необходимости – он вас не слышит. Сначала хотели, но потом Тристан стал помехой их привычному образу жизни. Должна признаться, что мой сын слишком избалован и в своей жизни не проработал ни дня. Он нашел себе такую же ветреную жену – у них очень много общего. И главное то, что оба они любят себя больше, чем кого бы то ни было в этом мире. Доусон не смог сдержать улыбку. – Миссис Рок, ваша искренность похожа на глоток свежего воздуха. – Во всем я, конечно, виню себя и своего покойного мужа. Никто не хочет, чтобы их чадо мучилось в этой жизни, но наличие финансовых возможностей, позволяющих оградить его от земных проблем, иногда оказывает ребенку медвежью услугу. – Тристан видится со своими родителями? – спросил Кевин. Откровенность его собеседницы была такова, что он решил, что может спросить ее о чем угодно. – Они не виделись вот уже несколько месяцев, – ответила Луиза. Доусон вдруг понял, что пока не обнаружил ничего, чему можно было бы позавидовать в жизни этих привилегированных детишек в Хиткресте. Ему, например, удалось пережить все тяготы школьной жизни лишь благодаря помощи семьи. – Вы так и не объяснили мне, зачем хотите встретиться с моим внуком, – напомнила Луиза, – и не привели ни одной причины, почему я должна вам это позволить. Что ж, возможно, Тристан и лишен любви своих родителей, но эту женщину Доусон не хотел бы иметь своим врагом. Слава богу, что у мальчика есть кто-то, кто готов за него постоять! Прямота хозяйки дома заставила его так же прямо ответить на ее вопрос: – Миссис Рок, в школе произошли некоторые события, которые мы сейчас расследуем. И во время этого расследования мы столкнулись с тем, что в школе имели место случаи издевательств, дедовщины, унижений. Так что, может быть, ваш внук поможет мне лучше понять, что же там происходит?