- Сохранение мира между всеми расами, - Шторм загнул палец и вопросительно посмотрел на Главу. - Да, и для этой цели мы стали главными судьями в мире бессмертных. Но есть ещё две, не менее значимые для Высших. Это сохранение Асфентуса во власти нейтралов и охрана сундука. - Сундука или его содержимого? - Сундука с его содержимым. Они неделимы. Одно без другого не представляет для Высших никакой ценности. Подозреваю, что содержимое вполне может испортиться без контейнера. - Но что именно спрятано в нём? - Кровь и плоть наших создателей. Или одного из них. Шторм стиснул зубы, а Глава пожал плечами. - В любом случае – нечто, за что я, а теперь и ты, отвечаем не только собственной головой, но и головами своих близких. И мои риски, Шторм, в отличие от твоих, в этой войне горааааздо меньше. Самуил медленно выдохнул, прикрывая ресницами глаза и снова гася порывы ветров, закружившихся в тёмной окружности его зрачков. - Каким образом можно было украсть сундук у Нейтралитета? Курд замолчал. Он не захотел рассказывать о том, что спрятал тогда сундук, решив оставить его при себе как гарантию безопасности, если история с побегом Морта и Свирски откроется. Правда, тогда он пошёл на этот шаг только после появления в его комнате одного из Высших, удивительно похожего на человека и в то же время неуловимо отличавшегося от людей. Только мощь, бушевавшая в каждой клетке тела того существа и то, что оно смогло беспрепятственно не только найти горы, но и оказаться прямо возле кровати Главы, позволила тому понять, кто перед ним. Тогда Высший на человеческом языке намекнул Курду, что сундук можно придержать и у себя, не отдавая тому существу, который обычно вызывал к себе Главу. Дьявол раздери этих тварей, Думитру понятия не имел, какую игру между собой вели эти существа, но он понимал, что невольно оказался в самом эпицентре их игры, и посчитал разумным предложение второго Высшего. Он спрятал сундук в месте, в которое никто и никогда не заходил добровольно. В этом самом Проклятом лесу. На самой окраине, вырыв глубокую яму в промерзшей земле неприметной с первого взгляда пещеры. Туда, куда ублюдку Морту по всем законам физики не следовало соваться после произошедшего здесь. Но эта мразь всё же сунулась. Сунулась и выкрала сундук вместе со своим помощником – сербом и королём. Каким образом бывший князь узнал о месте захоронения сундука, Курд старался не думать. Хоть и понимал – способ был только один – подонок прочитал Главу…а тот даже не ощутил проникновения в свой мозг, так как даже не знал, в какой момент это произошло. От яростного рёва Главы содрогнулись даже горы, когда тот обнаружил пропажу. И только его верный источник раскрыл, кто совершил это преступление. Вот почему получить голову Влада Воронова стало для Курда целью не менее важной, чем вернуть сундук. Воронова и его не в меру наглого братца. Но если второго Курд более или менее изучил и знал, на какие рычаги давить, то первый представлял для него всё же больше проблем. Особенно, если учитывать, что до недавних времён Морт активно скрывал брата и семью от гнева Главы. - Когда ты один из сильнейших нейтралов, тебе подвластно почти всё. - Курд смерил парня долгим взглядом, - а Морт именно один из них. Второй. Сэм замолчал, обдумывая полученную информация, и Курд позволил отпрыску Мокану спокойно предаться этому занятию. Потом заговорил. - У нас есть подозрения о возможном месте хранения сундука. И мы отправимся туда сразу после того, как я… - Подожди, - Шторм зашипел, приподнимаясь на колени, - я согласился стать нейтралом не для того, чтобы стать твоим помощником. Вспомни, что ты обещал мне, Думитру, - его голос менялся, становясь ниже, переходя на рык. - Ты нейтрал и не имеешь права отказываться нести свою службу, Шторм. В противном случае – смерть. - Мне плевать, - звериные нотки, отскакивающие от темных влажных стен, продирающиеся сквозь кожу оппонента, пробирающие до костей, - сначала дай мне разобраться с отцом… Курд подобрался, выпрямляясь. - Твой отец исчез. Вместе с твоей матерью, Шторм. Парень зарычал и кинулся на Главу прямо через пламя костра, повалил его на землю, не обращая внимания на загоревшееся пальто. - Сукин сын, ты обещал мне…Почему ты не уследил? Курд отшвырнул его от себя, и тот ударился об стену, сползая на пол и тут же вскакивая, чтобы броситься на оппонента. Идиотская дерзость для того, кто совсем недавно подыхал обессиленным на этой самой земле. - Тебе не победить меня, Шторм. Не в таком состоянии. А значит, - Курд недовольно поморщился, вынужденный сказать следующее, - тебе не победить своего отца. Того, кто перестал себя считать таковым. И увидит в тебе лишь доказательство предательства своей женщины. Что захочет сделать он с тобой? Размозжит об эту стену как слепого котёнка. При всех своих способностях чанкра, ты не умеешь пользоваться новообретёнными возможностями. Ты чувствуешь мощь, которая бурлит сейчас в твоей крови, но ты не умеешь пользоваться ею. Более того, твоё тело физически ещё не готово полностью овладеть этим даром. Я буду искать пути к твоим родителям, а ты возьми время для того, чтобы хотя бы приблизиться в своей силе к Морту. Потому что могущественнее него сейчас на этой планете нет никого. Сэм некоторое время молчал, и Курд знал, что делает парень – пытается обуздать рвущиеся эмоции, обдумывает своё дальнейшее поведение. Через несколько мгновений он, как ни в чём ни бывало, снова подсел к костру и, протянув руки к пламени, спросил, посмотрев на Курда так, что Глава невольно стиснул челюсти. - В таком случае у тебя есть возможность честно рассказать мне, Думитру, каким образом удалось моему отцу, говоря твоими словами – второму по своей силе нейтралу изгнать первого из его же дворца. И если ты будешь максимально честен со мной, я даже обещаю не смеяться над тем, с какой лёгкостью тебя предали те, кто ещё недавно дрожали, как осиновые листы, только от звука твоего имени. Мерзавец прочёл его в тот момент, когда набросился. А, возможно, именно поэтому и позволил себе сорваться, чтобы вскрыть щиты Главы. И еще вчера бы Курд вырвал сердце хама одним движением руки, но сегодня Самуил должен был стать важной деталью в машине его мести Мокану. Да, Шторм сказал правду. Курду пришлось бежать из собственного дворца. Бежать, потому что Морт поднял восстание. Собрав под своим предводительством большую часть нейтралов, ублюдок собирался осуществить покушение и на самого Думитру, после которого Курда должны были обезглавить. Об этом ему донёс один из вершителей, подыгравший Морту после того, как тот уничтожил львиную долю несогласных с новым предводителем. Перебежчик подал ментальный сигнал бывшему Главе и тем самым спас ему жизнь. Сейчас к подножию гор Нейтралитета было не подступиться. По периметру Морт выставил охрану из недовольных режимом Курда солдат, обозлённых и имевший на руках один приказ – убить всех бессмертных, поддерживавших Думитру, а самого свергнутого привести к Морту живым. Сейчас же Курд смотрел на Шторма и думал о том, что поддержка отпрыска Мокану ему будет очень кстати в этой ситуации. Возможно, потому что он сам уже ощущал эту силу, от которой вспенивалась кровь молодого Мокану. А возможно, потому что знал – таким, как этот ублюдок, наполненным яростью и ненавистью, потребуется катастрофически мало времени для того, чтобы обуздать свои способности. *** Влад смотрел, как падает снег, как опускается он безмятежно на волосы дочери, сверкавшие самым настоящим золотом на морозном солнце, и думал о том, как давно не прижимал её к груди. Бросил взгляд на Габриэля, улыбнувшегося в ответ на какую-то шутку Кристины. Вот почему. Рядом с ней был мужчина, который теперь обнимал его принцессу, который стал её надёжным плечом и опорой. - Пааап, - Кристина улыбнулась, смотря прямо в глаза отца, - почему ты смотришь так на нас? Он и забыл, насколько красивая улыбка у его девочки. В последнее время на её лице прочно поселились печаль и боль. Влад подошёл и молча обнял дочь, медленно выдохнув, когда ты просунула тонкие руки под его руками и обняла в ответ. Подняла голову, в синих глазах изумление и настороженность. - Пааап? -Что? – Влад прикоснулся губами ко лбу дочери, - разве я не могу обнять собственную дочь? Даже если у нее у самой есть дети и муж, она навсегда останется моей маленькой девочкой. Кристина уткнулась лицом в грудь отца, расслабляясь в его объятиях. Сколько им пришлось пережить вместе. Такая сильная его девочка. Даже в этой войне ни разу не показала своей слабости. Ни рядом с повзрослевшим сыном, ставшим куда выше и сильнее неё, ни рядом с мужем, стеной стоявшим за её спиной, она не позволяла себе вот так обмякнуть всем телом, вот так обнажить свои страхи, цепляясь тонкими пальчиками за спину отца. Сколько раз он прижимал к себе Анну, эгоистично и чисто по-мужски окутывая её своей силой. И сейчас оказалось таким правильным завернуть в кокон своей силы и дочь. Хотя бы одну из них. Сердце болезненно сжалось при мысли о второй. Дьявол, где она была сейчас? И с кем? Больше всего боялся Влад самого очевидного ответа – с самим Дьяволом и была. С тем, которому поверила в очередной раз и которому король отказывался отдать жизни любимых. - Пап, не думай об этом, - Кристина погладила его по спине, вскидывая голову и глядя в потемневшие глаза Влада. Боль, отразившаяся в них, отдалась эхом в её собственных, - я не говорю, что это правильно…то, что мы оставили, - сдерживает рвущийся из горла всхлип, - оставили её. Но мы не можем рисковать нашими детьми. - Я знаю, моя девочка, - ещё одно прикосновение губами ко лбу дочери, - тем более, Мстислав, Рино, Сэм и Велес, они там, - сжал сильнее руки, когда Тина всё же всхлипнула на имени сына, - они сильные, они добудут оружие… Безысходность. Вот что чувствовал каждый из них. Нет ничего хуже, чем оставить своего ребенка в смертельной опасности и отправиться в неизвестность. Но они несли ответственность и за других своих детей. За тех, которые не могли самостоятельно сражаться. Хотя здесь, вдали от них, в абсолютном неведении это оправдание казалось таким жалким, что король еле сдерживался от желания сорваться и вернуться назад, оставив Габриэля с женщинами и детьми. Назад, где он встанет бок о бок с Изгоем, с Рино и со своими внуками, сильными крепкими мужчинами, лицом к лицу против своего брата, будь проклят этот ублюдок, превративший их жизнь в настоящий Ад. Вот только понимание, что раненый он принесёт не пользы, а только вред солдатам сопротивления, не позволяло сделать это. Да, короля ранили в одной из стычек с нейтрадами. Дорога в Арказар и в мирное время не казалась лёгкой прогулкой, а в разгар войны стала самой настоящей дорогой смерти. Они потеряли почти всех, кто ещё оставался с ними после побега из Асфентуса. Мужчины и женщины. Ослабленные голодом, истощённые противостоянием с нейтралами, они брели по казавшимся, на первый взгляд, пустынными дорогам, тяжело подволакивая ноги. Брели обречённо, но не смея бросить своего короля. Кто-то из верности. Кто-то из страха за свою жизнь. Кто-то из осознания – нейтралы не оставят живыми никого. Каждое ранение в условиях тотального голода означало медленную смерть. Сейчас они были едва лишь сильнее горстки смертных. Их организмы практически утратили способность к регенерации. И мужчины были вынуждены думать не только о защите своих женщин и детей, но и о пропитании. - Есть известия от Изгоя? – Габриэль спросил тихо, стараясь не смотреть на Диану, побледневшую, превратившуюся в жалкую тень самой себя. Вглядываясь в даль, она стояла возле импровизированной палатки, которую они разбили на этом привале и в которой спали дети. Сложив руки на груди и не отрываясь от линии леса, оставленной за спинами. Со впалыми щеками и тёмными кругами под глазами. В первую очередь, женщины кормили детей и настояли, чтобы питались мужчины. Их защитники. Воронов отпустил дочь и подошёл к зятю, стиснув зубы от боли, пульсировавшей в боку при каждом шаге. - Никаких. Молчание по всем фронтам. Габриэль закрыл глаза, прислоняясь к дереву. Король намеренно не говорил ничего про Зорича, которому было поручено какое-то важное задание. Нечто, что тщательно скрывалось от всех членов семьи, и все понимали – это делалось только ради их же безопасности. Но сейчас…сейчас Габриэля злила эта неизвестность. Это бездействие. Побег. Он был вынужден бежать, оставив в опасности детей, только потому что умудрился получить ранение, и до конца ещё не окреп. Резко распахнул глаза, почувствовав сильную ладонь короля на своём плече. - Не думай об этом! Ты думаешь, тебе было бы легче, находись ты там? Разве не думал бы ты о дочери и о жене? Сколько раз нас едва не убили в дороге? Охотники и ликаны, вампиры-предатели. Сколько раз лично ты спас свою дочь от верной смерти? - Мы бежим! Бежим, Влад! Вместо того, чтобы дать бой, мы бросили в самом пекле наших близких. - Тех, кто способен постоять как за себя, так и за нас. Что сделали бы нейтралы с Кристиной или с Зариной? А с Фэй? С Анной? С Дианой? – Влад стиснул зубы, впиваясь в плечо парня всё сильнее пальцами, - Да, я тоже недоволен этим выбором. Но у нас не было другого. - Как мне смотреть в глаза тем, кто остался по ту сторону, Влааад? Ты сможешь смотреть в глаза Изгою? А Рино? - Я смогу! Когда спрячу Викки и его маленького сына в безопасном месте! Изгой наравне с тобой спасал свою женщину. Так верни ему долг – спаси его женщину. Ты был ранен, Габ! На поле боя он думал бы о том, как страховать тебя, а не о врагах. - А я не смогу! Не смогу сам…в свои собственные смотреть и труса видеть. Влад встряхнул его за плечо и сам же поморщился, когда от движения снова заныла рана. - Оглянись, Габриэль! Сколько мужчин осталось с нами? Я, ты, ещё парочка? Нас даже не хватит, чтобы прикрыть спинами женщин и детей. Им даже не спрятаться за нами. Думай об этом, парень. Рино, Изгой, Велес…ни один из них не простит, если мы не справимся с нашей задачей. Ни один не простит. *** Сэма трясло. Его колотило так, что стучали зубы, и этот звук здесь, в продуваемом всеми ветрами поле, в котором стоял небольшой отряд карателей, отдавался зловещим набатом. Он и забыл, когда спал настолько спокойным и безмятежным сном, удивительно непривычным в условиях войны. Пока его голову не пронзила картина, настолько страшная, что парня подбросило с лежанки, на которой он лежал. Он шарил раскрытой ладонью по земле рядом с собой, пытаясь найти оружие. Резким движением выхватил нож и кинул его, едва прицелившись куда-то в пустоту. Только после этого пришёл в себя, ошарашенно оглядываясь по сторонам. Сосредоточившись, пытаясь настроить на расстоянии связь с королём и проклиная себя за то, что ни разу за всё это время не пытался сделать это. Боялся после обращения невольно сдать его местонахождение Курду. А теперь…теперь этот страх оказался настолько незначительным. «Влад…Влад…отзовись. Влаааааад, прошу тебя, - пытаясь заглушить стон, ощущая, как начинает щипать глаза от сдерживаемых слёз, - Влад, отзовись. Прошу тебя…». Молчание. Снова молчание. Далеко. Неужели король настолько далеко? «Ками…Ками, девочка моя. Отзовись. «Криииис…Кристина, прошу. Тииина…Габ...» Тишина. Тишина. Мёртвая тишина.