Вернувшись в машину, Йохан сделал короткую пометку в записной книжке и со вздохом отложил ее в сторону: — Жаль, что у повара сегодня выходной. А то опросили бы и ее. Лена решительно повернула ключ в замке зажигания и ответила: — Знаешь, а мне нравится, когда между опросами проходит некоторое время. Можно спокойно проанализировать услышанное. Иногда какая-нибудь мелочь приобретает совсем другое значение. Поговорим с поваром завтра, ничего страшного. Они вернулись на центральную дорогу Нордорфа, пересекли селение и направились на юг. — Сейчас побеседуем с поверенным, а потом заглянем в похоронное бюро. Может, там нам повезет. — Хорошо, — с энтузиазмом сказал Йохан. — Кстати, я с трудом уговорил поверенного на встречу. Он согласился принять нас только тогда, когда я пригрозил вызвать его на допрос в Хусум, и тут же подчеркнул, что должен соблюдать профессиональную тайну. — Ого! Похоже, он настроен серьезно. Ох и любят же они прикрываться профессиональной тайной… Вообще-то можно запросить ордер… но когда мы его получим — это уже другой вопрос. А потом начнется квест по изучению всей документации. Поэтому предлагаю надавить на этого поверенного. — Лена вздохнула. — Ну что, в бой? Йохан кивнул, а потом спросил: — Мы будем опрашивать сегодня кого-нибудь, кроме поверенного и гробовщика? — Пока не знаю. Попытайся разузнать что-нибудь об этой Изабель Мюллер. Откуда она, где училась, кто ее родители, братья, сестры… Пробей по базе, может, на нее что-нибудь есть. И то же самое с Сабиной Болен. А, чуть не забыла! Еще узнай об Анне Бауэр, предшественнице Изабель. Мне интересно, почему она так внезапно уволилась. — Так точно. Но это займет некоторое время. — Знаю, но у нас нет выбора. Не могу избавиться от ощущения, что за этим убийством кроется какая-то тайна. Если это, конечно, убийство… — А что насчет Раймерса? Его тоже пробить? — Нет, Раймерсом займусь я, — отозвалась Лена и окинула Йохана пронзительным взглядом. — И еще кое-что. Без моего ведома никому не рассказывай о расследовании. Никому! Ни коллегам из Фленсбурга, ни своему начальнику. Йохан как будто съежился. — Я не собирался… — Не пойми меня неправильно, — продолжала Лена. — Я доверяю тебе, но ты знаешь, как легко случайно сболтнуть лишнее. Особенно в разговоре с коллегами. Если твой начальник будет о чем-то спрашивать, отвечай, что я взяла с тебя обет молчания. Пусть звонит мне, если у него будут вопросы. — Хорошо, — нерешительно проговорил Йохан. К этому времени они доехали до Небеля. Лена сбросила скорость и указала на белое здание, к которому примыкало кладбище. То, что это церковь, было видно издали — по колокольне. — Здесь меня крестили. Если будет время, я обязательно покажу тебе амрумские «говорящие надгробия». Туристы от них в восторге. — Это что-то из области высоких технологий? Лена рассмеялась. — И ты получаешь… ноль баллов! Ладно, скоро сам все увидишь. А еще я отведу тебя на маяк. На Северном море мало маяков, куда разрешено подниматься туристам, и этот — один из них. Вид оттуда открывается фантастический. Йохан промолчал, и Лена широко улыбнулась. — Ну а что? Вдруг это поможет установить истину! Кто знает, вдруг пастор что-то знает? К сожалению, смотритель маяка давно умер… — Почему мы проверяем Изабель Мюллер? — неожиданно спросил Йохан. — Она показалась тебе подозрительной? — У меня предчувствие в отношении нее. К тому же у нас сейчас ничего нет, поэтому мы должны проверить всех. — Предчувствие? Я бы не стал полагаться на предчувствие. — Может, я ошибаюсь, но Изабель показалась мне слишком разговорчивой. Обычно люди относятся к нам настороженно. Это естественно, ведь нам приходится строить догадки, проверять факты, копаться в их прошлом, чтобы одного за другим исключить из подозреваемых. Не люблю, когда в расследовании появляются сюрпризы, которых можно было бы избежать, собрав информацию заранее. — Ясно, — сказал Йохан, но убежденным не выглядел. Проехав мимо коттеджей в начале Витдюна, Лена свернула с главной дороги и остановилась возле неприметного двухэтажного дома. Они с Йоханом вышли из машины и направились к двери. — Если этот господин начнет упираться и ссылаться на профессиональную тайну, придется на него надавить. Разыграем обычное представление, — сказала Лена и, когда Йохан нерешительно кивнул, улыбнулась: — Все получится, дорогой напарник. Давай в этот раз ты возьмешь на себя роль «плохого копа»? — Я не… — хотел было возразить Йохан, но Лена подняла руку и повторила: — У тебя все получится. Просто импровизируй. Если я пойму, что он заговорит только наедине, то попрошу тебя принести что-нибудь из машины. Или придумай отговорку сам. Смотри по ситуации. — Хорошо — отозвался Йохан и нажал на дверной звонок. — Тамме Люшен, — представился мужчина в бежевом костюме и дежурно улыбнулся, протягивая Лене руку. Средний рост, аккуратно зачесанные назад волосы, возраст — около сорока лет. — Вы пришли в связи со смертью Хайна Болена? Лена представилась сама и представила Йохана. Похоже, Тамме Люшен не собирался пускать их дальше в приемной. — Мы можем поговорить? — спросила Лена. — Конечно. — Люшен посторонился. — Пройдемте в мой кабинет. Первая дверь направо. После того как все расселись, Люшен предложил детективам выпить. — Нет, спасибо, — ответила Лена. — Значит, вы были налоговым поверенным господина Болена? — Совершенно верно. С тех самых пор, как он открыл детский приют четырнадцать… — Люшен на мгновение задумался. — Да, четырнадцать лет назад. Все это время я был рядом. — Вы с господином Боленом дружили? — Мы были деловыми партнерами и хорошими знакомыми, — ответил Люшен, откинувшись на спинку стула. — Но друзьями я бы нас не назвал. — Как часто вы встречались? — Примерно раз в год. Чтобы обсудить годовой отчет. Иногда чаще, если того требовали обстоятельства. — Что вы имеете в виду? — Детские приюты тоже подвергаются налоговым проверкам. Тогда приходится встретиться, чтобы обсудить подробности. — Нам пока не удалось установить, что делал господин Болен в день своей смерти. Его жена предположила, что он приходил к вам. Это так? — Нет, он не записывался на прием, да и без записи не приходил. В тот день мы не виделись. — Когда детский приют в последний раз подвергался налоговой проверке? — прямо спросила Лена. — Я не хочу да и не могу ответить на ваш вопрос. Профессиональная тайна, сами понимаете. — Вам уже пришли результаты проверки? Люшен наклонился вперед и блеснул хищной улыбкой. — Неужели я выразился недостаточно ясно? Вам известно, что я не имею права предоставлять какую-либо информацию без согласия клиента. Полагаю, госпожа Боулен своего согласия не давала. Иного я бы ей и не советовал. Думаю, разговор окончен. Лена проигнорировала его слова и тоже улыбнулась. — Какая жалость. — Господин Люшен, — кашлянув, вмешался Йохан, — ходят слухи, что детский приют находится в тяжелом финансовом положении. Люшен театрально отпрянул и ахнул. — Неужели? Чего только не болтают! Удивительно! Кто вам такое сказал? — Получить ордер будет проще простого, — невозмутимо продолжал Йохан. — Это всего лишь вопрос времени. Вы же понимаете, что случится потом? — О чем вы? — насторожился Люшен. — Конечно, под ордер попадут и ваши документы. Другими словами, мы с парочкой офицеров будем часами обыскивать вашу фирму, пытаясь найти что-нибудь полезное. Сомневаюсь, что такой пиар пойдет вам на пользу. Взгляд Люшена лихорадочно заметался между Леной и Йоханом. — Вы шутите? Лена расправила плечи и сказала: — Уверена, этого можно избежать.