Часть 3 из 40 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Спутницу жизни Льва, ведущую актрису крупнейшего столичного театра Марию Строеву, Крячко уважал и в глубине души немного побаивался. Будучи обаятельной, очень красивой женщиной, она обладала почти мужским характером. Не случайно одним из ее театральных прозвищ было «Кремень». Мария всего одним своим колким замечанием могла сразить наповал любого брутала.
Смеясь и пикируясь, приятели направились к машине, наблюдая за двумя горе-рыболовами, которые уже больше часа сидели в отдалении без единой поклевки. Увидев, что «рыбное место» освободилось, парни опрометью помчались туда.
Вернувшись уже к вечеру домой, Лев долго возился с рыбой – надо было и почистить, и что-то из нее приготовить, пока Мария в театре. Да, вчера на рыбу ушло часа три, не меньше. Зато благодаря вчерашнему улову сегодняшний завтрак получился супер-пупер.
На следующий день, покончив со всеми утренними делами, Гуров начал собираться в дорогу.
– На работу? – выходя из спальни, поинтересовалась Мария.
– Нет, радость моя, мы сегодня снова выходные! – многозначительно улыбнувшись, известил Лев, снимая с вешалки ветровку.
– А, со Стасом опять на рыбалку… – понимающе покачала головой Мария.
– Опять не угадала! У нас сегодня намечается поездка в одно, как мне кажется, чрезвычайно интересное место. Понимаешь, вчера мы со Стасом познакомились с весьма необычным человеком…
И Лев вкратце рассказал про Линкса, про услышанное от него о Виталии Лунном, о странной трансформации порноживописца Тюбика в инока, а не имеющего никаких дарований мазюкалки Мосла-Игоря – в весьма талантливого художника.
– То есть вы сегодня решили съездить в деревню Савиновку и уездный город Проклово? – глядя куда-то в окно, риторически произнесла Мария.
– Да, в Проклово, – подтвердил Гуров, и тут его осенило: – Слушай! А поехали с нами! А что? На провинцию посмотришь, на прокловский краеведческий музей…
– А поехали! – с какой-то бесшабашной улыбкой махнула рукой Мария. – У меня сегодня как раз день свободный, считай, до самого вечера. Пару минут можешь подождать, пока я соберусь?
Несколько обалдев от неожиданности, Гуров быстро взял себя в руки и торопливо кивнул:
– Да хоть пару часов! Собирайся, не спеши. Стас пока еще не приехал, времени у нас достаточно.
– А мы едем на его машине? – из глубины спальни спросила Маша.
– Видишь ли, вчера на рыбалку мы ездили на моем «Пежо». Поэтому он решил взять реванш и настоял, чтобы в Проклово мы поехали на его «мерине».
– Ну, на «мерине» так на «мерине»! – пробегая мимо него в ванную, хмыкнула она.
Быстро позавтракав и надев дорожный, спортивного типа костюм, Строева объявила:
– Я готова! Кстати, как выгляжу? Ничего?
– Ты – само очарование! – заверил Лев, ни на йоту не покривив душой.
Она и в самом деле смотрелась на «ять» с большущим плюсом. В этот момент зазвонил телефон Гурова. Это был Стас.
– Не разбудил? – с подначкой поинтересовался он.
– Мы с Марией Леонидовной дожидаемся тебя уже с полчаса! – с той же долей иронии официозным тоном проговорил Лев.
На мгновение в трубке воцарилось молчание. Потом, как видно, взяв себя в руки, Крячко откашлялся и ошарашенно спросил:
– Л-Лева, ты ей что, все рассказал?!! Я так понимаю, она решила ехать с нами, чтобы тебя проконтролировать? Представляю, что от нее сейчас услышу… Е-мое-о-о-о-о!!!
– Да нет! Она просто решила поехать посмотреть Подмосковье, побывать в новых местах, где еще не бывала… Чего ты переполошился?
– Ф-фу-у-у-у-х… Пронесло! Ну, тогда ладно! А то я, блин, дрейфанул: думал, что она сейчас начнет задавать мне «наводящие». Спускайтесь, жду вас!
Гуров и Мария вышли на лестничную площадку и, заперев дверь, направились к лифту.
– Что там за сомнения у Стаса? – чуть заметно улыбаясь, негромко поинтересовалась Маша.
– Он вчера брякнул, что вечером едет к какой-то из своих пассий, у которой имеется подружка, и я мог бы составить ему компанию… А я пригрозил, что об этом расскажу тебе. Ну, у Стаса тут же пропал весь его донжуанский энтузиазм. И вот он теперь боится, что ты можешь его очень крепко «заземлить»… – смеясь, пояснил Гуров.
– Ну, Стас! – входя в кабину лифта, тоже рассмеялась Мария. – Ладно уж… Простим этого «казанову-многостаночника».
Когда они вышли из подъезда, среди крон растущих вдоль дома тополей гулял свежий весенний ветерок. Лев обеспокоенно взглянул на жену:
– Слушай, а может, давай, я тебе что-нибудь потеплее принесу? Ветерок-то вовсе еще не летний. Как бы не простудилась!
Но она лишь беспечно качнула головой:
– Лева, не надо считать меня за неженку! Тем более что поедем в машине, а солнце-то вон уже как пригревает!
Стас, увидев Гурова и Марию, улыбаясь, вышел им навстречу и, по-восточному восхищенно поцокав языком, провозгласил:
– Кого я вижу?! Какую изумительную, какую великолепную женщину! Кстати, Марьюшка, – добавил он, чуть приглушив голос, – этот костюм тебе невероятно идет. Как бы тебя не отбили у Левы!
Крячко специально назвал Марию именем одной из когда-то, еще в начале актерской карьеры, сыгранных ею сказочных героинь, роль которой ей нравилась больше всего. По-дружески коснувшись губами его щеки, Мария улыбнулась и погрозила пальцем:
– Ох, Лис Патрикеевич! Как он мягко стелет! Ладно уж, я на тебя не могу сердиться, даже несмотря на то, что ты периодически пытаешься подбить моего Леву на супружескую измену.
– Но ты должна бы знать, многоуважаемая Мария Леонидовна, – часто закивал в ответ Стас, – что это я специально его провоцирую, вроде того: а не клюнет ли он на эту «блесну»? А не ослабла ли его любовь к тебе?
– Ну и как? – Мария испытующе взглянула на Льва.
– О-хо-хо!.. Бесполезно! – Крячко изобразил категоричный жест рукой. – Это – «железный дровосек» номер два! Эх, мне бы хоть немного его постоянства… – уже с искренним огорчением вздохнул он. – Ну что, едем?
И они помчались в сторону северо-восточной оконечности Москвы. Перемахнув через МКАД, вскоре миновали пригороды и теперь ехали по не самой новой, но еще более-менее сохранившейся дороге. Озирая окрестности, холмы, балки и перелески, Крячко уверенно вел машину и предавался философствованиям на самые разные темы.
– Как же все-таки с течением времени меняется мир! – глядя на проносящуюся мимо «деревню», представляемую почти одними лишь пятиэтажками, риторически недоумевал он. – По этим местам, мимо этого Заманухина, мы с Левой как-то уже проезжали. По-моему, лет пятнадцать назад…
– Да, ровно пятнадцать… – подтвердил Гуров.
– Что тут было? Настоящая сельская идиллия! Стояли нормальные деревенские дома, у того вон пруда паслось стадо коров, вон там, в низине, кто-то косил сено, а на том лугу пацаны гоняли мяч. А что сейчас? Пятиэтажки стоят, как казармы. Молодежь разбежалась… Теперь все берут из магазина – овощи, молоко, рыбу… А из чего они, с чем они?.. Молоко – из сои, овощи – с пестицидами, рыба – с антибиотиками и анаболиками… Ну, и к чему мы идем?
– К новым победам технологий! – рассмеявшись, с нарочитой торжественностью объявил Гуров. – Еда – полностью синтетическая, вода – синтетическая, и даже воздух – синтетический! Кстати! Радость моя, ты на «рассуждалки» Стаса внимания не обращай, не воспринимай это за что-то серьезное. Для нашего Гегеля Фейербаховича такие философствования дело обычное, стоит только выбраться за МКАД. Тут сразу же у него пробуждаются провинциальные гены и начинают одолевать мысли о вечном и нетленном…
– Да! – горделиво повел головой Станислав. – В отличие от некоторых «товарисчей», которым все это чуждо и безразлично, я хорошо помню, где мои корни…
– Ты, главное, не забывай, где твоя макушка, и следи за тем, чтобы в нее однажды не клюнул жареный петух! – назидательно воздел указательный палец Лев. – А то наш признанный ревнитель традиционного уклада без конца нарывается на приключения и сам ищет шишки на свою голову. Я не прав?
– Прав, прав, Лева! Ты всегда прав, даже когда вовсе не прав! – ернически парировал Крячко.
Пикируясь и подначивая друг друга, путники ехали еще часа два, пока не увидели впереди, за перелеском, настоящие деревенские крыши и столб с табличкой «Савиновка» у развилки дорог с ветховатым асфальтом.
– О! Кажется, мы приехали! – обрадовалась Мария, глядя на указатель.
– Гм… Я вот что думаю…. – Крячко сбавил скорость. – Проклово будет дальше, километрах в двадцати. Первым делом сюда заглянем?
– Да, давай сюда… Почему бы нет? Глянем на Савиновку. О! Стас, гляди-ка! Вон, в леске, стадо ходит… Настоящее! – Лев указал пальцем на нескольких коров, расхаживающих в зарослях ивняка.
– Ха! Тоже мне, стадо! – саркастично фыркнул Стас, сворачивая на развилке вправо. – Полторы коровы – это стадо? Уж хотя бы с полсотни… Впрочем… Здесь и в самом деле деревня – настоящая, деревенская, так сказать. А то, блин, понастряпали черт-те чего – и от земли людей оторвали, и настоящего городского быта не наладили. «Тяп-ляпинг» какой-то…
Въехав в Савиновку, Крячко спросил у первого встречного местного жителя – мужчины лет пятидесяти в камуфляже, – как им найти дом, в котором жил Виталий Лунный. Тот, окинув его удивленным взглядом, нахмурился и настороженно спросил:
– А-а-а… Вы его наследники?
– Нет, мы просто хотели увидеть дом, в котором жил этот художник.
– М-м-м!.. Я-а-а-сно! Дом Виталия Игнатьевича – вон, в конце этой улицы, с правой стороны. Правда, там сейчас живет вдова с четырьмя детьми. У них в позапрошлом году дом сгорел, и сельская администрация отдала его дом им. Он же сам распорядился в завещании, чтобы после его смерти дом передали нуждающимся.
– Скажите, а вот вы спросили, не наследники ли мы? Сюда что, приезжали люди, которые назвались наследниками Лунного? – выйдя из машины, спросил Гуров. – Видите ли… В Савиновку мы приехали просто как интересующиеся его творчеством люди. Но профессионально мы работаем в угрозыске, и нам не совсем понятны обстоятельства его кончины. Хотелось бы как-то с этим разобраться.
Он показал сельчанину свое удостоверение. Тот, взглянув на «корочку», произнес задумчивое «Хм-м-м…» и, потерев лоб, ответил, осторожно подбирая слова:
– Ну, насчет того, почему он умер, – вы правы. Тут многие до сих пор ломают над этим голову. Он ведь и в гробу-то лежал, как будто спал. И даже улыбался… Его все тут хоронили. Всем селом провожали, как будто своего, самого родного.
– Постойте! Но если он лежал, как будто спал, то, может быть, он и не мертвый был вовсе? Что, если у него была летаргия? Такого не могло случиться, что его похоронили живым? – переглянувшись с Гуровым, спросил Станислав.
Несколько даже отшатнувшись, их собеседник заметно переменился в лице, мелко перекрестился и пробормотал:
– Господи, помилуй и спаси! Нет, вы знаете, его возили в райцентр на вскрытие. Да! Возили! А после вскрытия он вряд ли в живых мог остаться. Нет, нет, нет! Думаю, он умер – сто процентов.
– А его тело, после того как привезли из райцентра, кто-нибудь осматривал? – продолжал дотошничать Стас.
– Вот этого я не знаю… Это лучше спросить у нашего фельдшера Юлии Васильевны Ризновой. Может, она осматривала? – развел руками сельчанин. – Вон, видите кирпичный домик с шиферной крышей? Это наш медпункт. А что касается наследников… Примерно через месяц после похорон приезжали двое на иномарке. Какие-то вертлявые, дерганые, по морде видно, что «мутные» хлопцы.
– И что они тут делали? – прищурился Гуров.
– Сначала по деревне колесили, вызнавали, где дом Лунного. Сказали, что они его близкие родственники. Ну, мужики наши – и я там тоже был – сразу взяли их в оборот, затребовали у них документы. Они и давай вертеться, как уж под вилами, вроде того: мы его племянники, а вы кто такие, чтобы документы проверять? Ну, мы по телефону вызвали участкового. Они просекли такое дело и сразу как дали деру, только их и видели! Больше никто не появлялся.
Поблагодарив сельчанина за очень важную информацию, Лев на прощание попросил его назвать свои имя и фамилию, а также номер телефона.