Доусону неожиданно захотелось скатать из бумаги шарик и запустить им в Стейси. По выражению лица констебля он понимал, что девушке это не понравится, но Кевин верил, что постепенно она придет в себя и они снова смогут обмениваться понимающими взглядами за спинами «взрослых», как это случалось раньше. Кев знал, что раздражен он из-за того, что брифинг сегодня проводит Брайант. Несмотря на то что Доусон тоже был в звании сержанта, к нему с такой просьбой никто не обращался. И вот сейчас его коллега стоит перед ними и старается соответствовать занимаемому положению, но у него ничего не получается. Кевин понимал, что несправедлив по отношению к Брайанту, а кроме того, никак не мог забыть фразу: «Будьте осторожны со своими желаниями…»[52] Не так давно он пожаловался боссу, что устал работать в одиночку[53], но всего один день, проведенный с Брайантом, полностью изменил его отношение к самостоятельности. В присутствии своего коллеги Доусон чувствовал себя стесненным в действиях, как будто каждый его шаг подвергается строгому анализу. А это сильно влияло на то, как он выполнял свою работу. Теперь его единственным желанием было, чтобы шеф вернулась и освободила его от присутствия Брайанта. – Что-нибудь прояснилось с тем номером, с которого Хенрику послали предложение о левой работе? – спросил ведущий брифинг сержант. – Нет, – Стейси покачала головой. – Но я почти обнаружила тот номер, с которого посылались расистские угрозы. – Отлично, – похвалил ее Брайант. Но Доусон знал, что ничего отличного в этом нет. Если один номер установить было невозможно, а другой определялся легко, то можно спорить, что принадлежат они двум разным людям. И как бы ему ни хотелось узнать, кто посылал расистские угрозы на телефон Хенрика, Кевин сомневался, что этот же человек напал на поляка на парковке. – Свяжись с криминалистами, Стейси. Выясни, что вообще у них есть, – сказал Брайант. – Хорошо. – Может быть, стоит еще раз поговорить со свидетельницей? Вдруг она еще что-то вспомнила? – предложил Доусон. – Думаю, что нам лучше заняться камерами наружного наблюдения, – покачал головой Брайант. «Отлично, только этого мне не хватало! – подумал Кевин. – Часами таращиться на крупнозернистые изображения, пытаясь обнаружить ничем не примечательного белого парня, одетого в черное… Как раз к ланчу и управимся». – Это сосед, – неожиданно сказала Вуд. – Чего? – нахмурился Доусон. – Угрозы. Эти тошнотворные тексты посылал сосед Ковальски, Гэри Флинт, который живет в соседнем доме. – Ты не шутишь? – Брайант откинулся на спинку стула. Стейси ответила ему суровым взглядом. – Прямо в соседнем доме? – переспросил Кевин, чувствуя, как к горлу у него подступает тошнота. Тексты были слишком откровенными, жесткими и вызывающими отвращение – и все это рассылал человек, который находился в соседнем доме? Вначале Доусон не принял решения Брайанта перевезти семью пострадавшего к себе домой. Официально он об этом ничего не знал и был этим вполне доволен, хотя и услышал телефонные переговоры, которые его коллега вел с женой. Тогда Кевин подумал, что сержант слишком остро на все реагирует, но сейчас он не был в этом уверен. Брайант снял пиджак со спинки стула. – Значит, первым делом мы направимся именно туда, – сказал он с важностью, которая заставила Доусона заскрипеть зубами. – А ты, Стейс, можешь пока проверить остальных соседей? Нет ли у кого-то из них склонности к насилию? Особенно среди тех, кто живет в домах номер двенадцать, шестнадцать и двадцать, – добавил он после паузы. Доусон вспомнил, что на окнах этих домов были стикеры БНП. – Опять работы подкинули, – пробормотала констебль, когда они с Брайантом направились к двери. Прежде чем заговорить, Кевин подождал, пока они выйдут на улицу. – Слушай, Брайант, ты понимаешь, что происходит со Стейс? – Да вроде с ней всё в порядке, – покачал головой сержант. Садясь в машину, Доусон постарался спрятать улыбку. Кажется, это жалкое подобие босса замечает далеко не всё. Глава 24 Ким вяло размышляла о том, сколько раз надо удариться головой об стол, прежде чем из нее пойдет кровь. Она специально села у самой стены, чтобы можно было скрыть разочарование, написанное у нее на лице. При этом инспектор догадывалась, что стук ее головы об стол привлечет к ней несколько удивленных взглядов. Пока новый день точь-в-точь повторял предыдущий. Стоун забрала Тревиса из дома, понаблюдала, как он неуклюже обнимается с женой, а потом промолчала всю дорогу до брифинга в Киддерминстере. То, что ей приходится играть роль призрака на брифинге по делу, расследованием которого она тоже руководила, пусть и не единолично, начинало действовать ей на нервы. Детектив чувствовала, что готова задать десятки вопросов, несмотря на молчаливый намек Тревиса, что это не ее поляна. – Ордера на обыск собственности семейства Коули готовы? – спросил Том, стоя в верхней части комнаты. Парень с банданой утвердительно кивнул. – Джонсон и Гиббс – вы двое отвечаете за поиски. Повнимательнее с семейством, и сразу же сообщите мне, если появится что-то интересное. Последняя фраза никому не нужна, подумалось Ким. – Линда, держи связь с больницей и сообщи мне, когда Билли Коули придет в себя, – продолжал ее соперник. – Нам надо узнать, что там произошло. Слава тебе господи, что ему хватило ума заняться расследованием этого так называемого несчастного случая с использованием огнестрельного оружия! – Пенн, займись описанием, которое дала нам доктор Эй, и посмотри, не подходит ли оно к кому-нибудь из «потеряшек», – последовало еще одно распоряжение. – А есть хоть какие-то данные о том, как глубоко надо копать? – спросил Пенн с надеждой в голосе. Тревис подошел к его столу, убрал оттуда горшок с цветком, который поставил туда накануне, и перенес его на свой стол. – А это за то, что ждешь, что тебе все принесут на блюдечке, и надеешься на легкую жизнь, – объяснил он с улыбкой. Ким с трудом сдерживалась, чтобы не заговорить. – А что мы знаем об этих Коули? – Казалось, она сама удивилась этому своему вопросу. Шесть голов повернулись в ее строну. Неожиданно детектив почувствовала себя шалуном с последней парты. И поняла, что это сходство ей не очень нравится. Тревис побагровел от ярости. Стоун на мгновение сравнила его гнев со своей скукой и разочарованием, которые в течение дня тоже превратятся в ярость. Она решила не обращать на инспектора внимания. Поблагодарить ее он сможет и попозже. – Эта семья, – снова заговорила она. – Что мы о них знаем? Где мать семейства? Почему дочь саботирует наши просьбы? Сколько времени земля находится у них в лизинге? Кто… – Двадцать семь лет, – произнесла Линда, отвечая на ее четвертый вопрос, а потом посмотрела на своего босса. – Это все есть в документах к брифингу, – заметил Том. – А вы представьте себе, что я не умею читать, – Ким решила не обращать внимания на его ненависть. – Пока я не могу сказать ничего определенного о матери, – продолжила Линда, – но дочка занимается адвокатурой, а сын – немного лузер по жизни. Работал на десятке работ, но нигде надолго не задержался и последние три года находится в поиске работы. Он все еще живет вместе с отцом. А Фиона Коули живет отдельно. Теперь все в комнате смотрели на Линду. Стоун кивком разрешила ей продолжать. – В первые пятнадцать лет ферма была успешным и процветающим предприятием, которое поставляло в местные супермаркеты преимущественно говядину, – рассказала сотрудница Тревиса. – Но вспышка ящура практически уничтожила их стадо, и после этого Коули уже не смогли вновь встать на ноги. Они пытались получить доход от этой недвижимости разными способами. Фермерский магазин, открытый в одном из коровников, был закрыт по решению Комиссии по охране окружающей среды, а одно из нижних полей, которое приносило небольшой доход от любителей походов и пикников, затопило три года назад. Ким увидела заинтересованность на лицах сидящих в комнате людей. Было ясно: существует вероятность того, что семейство Коули находится в отчаянном положении. – Спасибо, Линда, – поблагодарила Стоун. Теперь, когда ей удалось заставить одного из коллег говорить с ней напрямую, она решила замолчать, но потом изменила свое решение. Тревис все равно уже был в ярости. – А что известно о землевладельцах, семье Прис? – спросила Ким, не обращаясь ни к кому напрямую. К ней повернулся парень в бандане. – Робсон Прис – четвертый в череде землевладельцев, которому удалось расширить владения, принадлежащие семье в последние двести лет. Ему сейчас за семьдесят, и за то время, что он был главой семьи, их богатства выросли в четыре раза. – А что у них за земля? – поинтересовалась Ким. – Разная. В Стаффордшире, Мидленде и Ворчестере не найдется и квадратной мили земли, которая не принадлежала бы этому семейству в какой-то момент за эти двести лет. Участки варьируются по размерам от тех, на которых можно построить супермаркет, до бескрайних полей сельскохозяйственного назначения. – И что же они с этой землей делают? – Да ничего, – покачал головой парень. – Покупают ее, какое-то время владеют ею, а потом продают. Семья здорово заработала на строительном буме за последние двадцать лет. – Ладно, достаточно, Пенн, – резко оборвал его Тревис. Ким хотела попросить молодого человека продолжить, но решила, что это будет совершенно непрофессионально и что команде не пойдет на пользу зрелище открытого противостояния двух руководителей.