– Чтоб я так жил! – сказал Тревис, когда они подошли к лавке, полной ярко раскрашенной одежды и аксессуаров. Стоун всегда нравилась атмосфера Хэндсворта, который был расположен к северо-западу от центра Бирмингема. Здесь собрались все афрокарибские жители этого района, которые появились в городе после Второй мировой войны из-за возросшей потребности в квалифицированных и неквалифицированных рабочих руках. Но с шестидесятых годов прошлого века район сильно страдал от столкновений на расовой почве, и многочисленные массовые беспорядки серьезно подорвали его репутацию. Однако, несмотря на все это, праздники и парады в Бирмингеме всегда были гимнами жизни и радости. Прежде чем открыть дверь, Ким глубоко вздохнула. Старомодный звонок звякнул у нее над головой, сообщив об их с Томом приходе. Буйство ярких красок продолжалось и в магазине, где одежда была искусно разложена так, чтобы было видно каждое отдельное платье, лежащее абсолютно самостоятельно. В магазине висели традиционные ямайские платья, юбки и блузки, в основном сделанные из набивного ситца. Во многих экземплярах преобладали зеленый, желтый и черный – цвета национального флага, а в некоторых появлялись также мазки ярко-красного. Ким ненавидела маленькие магазины, владельцы которых пытались занять каждый дюйм свободного пространства по принципу: «Захотите – наверняка наткнетесь на что-нибудь интересное». В этом же магазине платья как бы говорили: «Наслаждайтесь нашим видом». Инспектор подошла к тому месту, где стояла касса – она была расположена почти в середине магазинчика. Женщина, которой на вид было около сорока, улыбнулась ей доброжелательной улыбкой. Она была одета в одно из разноцветных платьев, которые виднелись в витрине, с традиционным шарфом на голове. В ее глазах мелькнула тревога, когда за спиной Ким она увидела Тревиса. – Адажио Джеймс? – спросила Стоун, доставая свой знак. Продавщица заправила свои распрямленные волосы цвета воронового крыла за уши, обнажив сережку-гвоздик в мочке уха. – В прошлом. Теперь я Адажио Самнер, – ответила она, показав левую руку[78]. – Вы – дочь Джейкоба Джеймса? Женщина медленно кивнула. – Здесь есть кто-нибудь еще? – спросила детектив. Им было необходимо, чтобы Адажио ни на что не отвлекалась. Миссис Самнер отрицательно покачала головой. – И никого не будет в течение часа или около того, – добавила она. – Нам действительно надо поговорить с вами – и сделать это так, чтобы нам никто не мешал, – сказала Ким, поглядывая на входную дверь. – Вы его нашли? – негромко спросила продавщица. Инспектор опять посмотрела на дверь. Она не хотела начинать беседу, пока существовала вероятность, что в магазин могут зайти покупатели. Миссис Самнер обошла вокруг стола – за спиной у нее оказался экран камеры наружного наблюдения. Она повесила на дверь табличку с надписью «Закрыто» и задвинула нижний засов. – Прошу вас, пойдемте со мной, – пригласила женщина полицейских, направляясь в конец магазина. Стоун прошла за ней мимо ряда примерочных к двери с надписью «Посторонним вход воспрещен» и оказалась в крохотной, но уютной комнате для отдыха. В ней стоял квадратный стол. Все трое уселись вокруг него. Адажио сплела перед собой пальцы. – Вы его нашли? – повторила она свой вопрос, пристально глядя на Ким. – Возможно, – ответила инспектор, – но сначала мы должны задать вам несколько вопросов. Женщина поставила локти на стол, как будто пыталась усесться покрепче перед ударом. Она кивнула. – У вашего отца были какие-нибудь повреждения костей? – спросила Стоун. Доктор Эй обнаружила два таких повреждения, которые могли подтвердить правильность идентификации. – Например, левая рука? – продолжила Ким. – Была сломана во время футбольного матча, когда ему было лет двадцать, – подхватила Адажио. – Я как раз только что родилась. Задавая второй вопрос, детектив почувствовала, как в ней растет возбуждение, смешанное с ужасом. – Поврежденное колено? – спросила она, хотя теперь уже знала ответ на свой вопрос. – Несчастный случай на работе в конце восьмидесятых, – подтвердила хозяйка магазина. – Можете назвать точную дату, когда пропал ваш отец, миссис Самнер? – Семнадцатого октября восемьдесят девятого года. – О его пропаже заявили вы? – Мы жили только вдвоем, офицер, – негромко пояснила Адажио. – Отец приехал сюда с Ямайки в пятидесятые годы. В те годы с работой было напряженно, а у него не было никакой профессии. Но он нашел работу в типографии и старательно там трудился. Там же он встретил мою мать. Они поженились, и в шестьдесят седьмом появилась я. Гладкая кожа на лице женщины не позволяла дать ей больше сорока лет. – В семьдесят седьмом мама умерла от лейкемии. В тот день на улице был карнавал, – продолжила миссис Самнер. – Карнавал? – переспросил Тревис. – Юбилей королевы, – пояснила хозяйка. – Так что мы остались вдвоем с папой. Он продолжал работать в типографии. Ни разу в жизни не брал больничный. – В голосе Адажио прозвучали нотки гордости. – И работал до того момента, как в восемьдесят пятом типография закрылась. После этого он перешел с тяжелой физической работы на временную – никак не мог найти ничего постоянного. – А что происходило в то время, когда он исчез? – поинтересовалась детектив. – Какие-то сложности? Проблемы? – О чем вы? – спросила продавщица, нахмурившись. – Нам необходимо понять, что произошло перед его исчезновением, прежде чем… – Вы его нашли, правда? – вместо ответа спросила Адажио. – Ваши вопросы это подтверждают, иначе бы вы давно ушли. Как и многие родственники пропавших людей, эта женщина продолжала верить, что ее отец все еще жив и просто бродит где-то далеко-далеко. Грань между надеждой и разочарованием всегда очень тонка. – Мы так полагаем, миссис Самнер, – честно ответила Стоун. Дочь Джейкоба Джеймса и так уже слишком долго ждала, а Ким была почти уверена, что говорят они об одном и том же человеке. На глаза миссис Адажио навернулись слезы, но она сморгнула их. – Честно говоря, я уже и не надеялась, – призналась женщина. – Столько лет прошло… С каждым проходящим годом я старалась сохранить надежду, но знала, что он не может так долго жить без меня. Мы с ним были очень близки. Ким понимающе кивнула. – Как это произошло? – нетвердым голосом задала вопрос хозяйка магазина. Было ясно, что она хочет узнать подробности и в то же время не хочет о них слышать. – Что именно? – уточнил Тревис. – Ну, как он убил себя? – спросила миссис Самнер таким тоном, словно это было совершенно очевидно. – А почему вы думаете, что ваш отец покончил с собой? – поинтересовалась Ким. – Потому что я уверена, что он ушел по собственной воле. Он был в депрессии – не мог найти работу. Ситуация была ужасная, и все-таки он каждый день отправлялся на ее поиски. Я каждый день задаю себе вопрос – могла ли я что-то для него сделать? Как я могла предотвратить это? В чем я его предала? Эти слова застали Стоун врасплох. Сидящая перед ней женщина вот уже более двадцати лет пытается смириться с тем, что ее отец покинул ее и совершил самоубийство. А теперь придется посыпать солью ее вновь открывшуюся рану. – Миссис Самнер, я… – начала было детектив. – Адажио, – прервала ее женщина. – Зовите меня Адажио. – Хорошо, Адажио, – голос Ким был мягок, – ваш отец не совершал самоубийства. Он оставил вас не по своей воле, и вы ничего не могли с этим поделать. Дочь Джейкоба стала медленно покачивать головой из стороны в сторону, словно пытаясь избавиться от всех вопросов, сожалений и чувства вины, которые накопились у нее в душе за двадцать семь лет. – Я не понимаю, – сказала она, облизывая губы. – Это что, был несчастный случай? Стоун покачала головой. – Это был не несчастный случай, Адажио. Мне очень жаль, но ваш отец был убит. Тревис успел подхватить хозяйку магазина прежде, чем она упала на пол. Глава 49