Машина Беттингера пролетела по снегу через перекресток, ударилась передним бампером в телефонный столб, и водителя бросило к ветровому стеклу. А потом его тело остановилось, что-то треснуло, сильная боль обожгла его левый бок, и он сразу понял, что ремень безопасности сломал ему ребра. Пикап остановился. Шапка снега упала с задрожавшего телефонного провода и рассекла улицу на две части. Беттингер выдохнул, бессознательно задержал дыхание, и боль тут же ударила по его поврежденным ребрам. Поморщившись, он переключил передачу на задний ход и нажал на газ. Колеса начали разбрасывать в разные стороны мокрый снег, и машина погрузилась в него. – Господи… Раздался скрип шин, добравшихся до поверхности дороги, и пикап дернулся назад. Беттингер с облегчением вздохнул, сбросил скорость, поменял передачу и поехал на север по Гансон-стрит. Серебристая машина исчезла. Снег покрывал ветровое стекло, и резиновые «дворники» спотыкались, не слишком успешно сражаясь с быстро растущим белым слоем. Неожиданно оказалось, что детектив управляет иглу[27]. – Вот дерьмо! Жюль выключил, а потом снова включил «дворники» – они проснулись и начали прочищать дорожки на ветровом стекле. Улица впереди оставалась пустой, если не считать падающего голубя, исчезнувшего, точно оперенный метеор, в белом облаке. Детектив надавил на педаль газа, промчался через перекресток и поехал дальше по улице. Сквозь метель он заметил маленькие рубиновые огоньки и вскоре обнаружил серебристый автомобиль, поджидавший его в конце следующего квартала. Когда дистанция между машинами сократилась до девяноста футов, Доминик поехал дальше. По ветровому стеклу застучал град, но Беттингер продолжал следовать за своим напарником на север. Стрелка спидометра вернулась на пятьдесят миль в час и больше не опускалась. Ехать медленно было просто невозможно. Автомобили катили мимо многоквартирных домов без фасадов – муравейники обнаженных отсеков, где виднелись изуродованные туалеты, диваны, матрасы, стулья, трубы и двери. Каждая поверхность была пяти– или десятиэтажной диорамой неудач. Конвой миновал два десятка перекрестков и продолжал ехать дальше по заброшенной территории. Ударил гром, и стоп-сигналы серебристого автомобиля вспыхнули. Жюль неожиданно понял, что мчится прямо в задний бампер седана Доминика, который полностью остановился. Он снял ногу с педали газа и резко повернул руль направо, надеясь уйти в сторону от барьера, остановившего другой автомобиль. Снег посыпался на ветровое стекло, и пикап проскользнул мимо серебристой машины со скоростью сорок две мили в час. Земля оставалась твердой. Детектив осторожно надавил на тормоз. Пикап сбросил скорость и вскоре остановился. Беттингер поставил передачу на нейтралку, распахнул дверцу, выбрался наружу и, прикрыв глаза рукой, осмотрелся по сторонам. Передняя часть серебристой машины находилась ниже уровня улицы – гигантская рытвина или нечто еще более глубокое стала причиной конца путешествия, – к тому же ее ветровое стекло пошло трещинами. Двери распахнулись, и из машины выбрались Доминик и Тэкли. – Сраная Дерьмовия! – воскликнул Уильямс. Беттингер сложил руки рупором. – Нужна помощь? – Оставайся на месте, – ответил Тэкли. – Ладно. Доминик вытащил из багажника большую зеленую спортивную сумку, а Эдвард взял с заднего сиденья картонную коробку и бронежилеты. Они вместе двинулись в сторону пикапа. Жюль вернулся в кабину, освободил место для пассажиров и откинулся на спинку, дожидаясь их прихода. Снаружи свистел ветер, а фиолетовый снег стал белым. Потом подул встречный ветер, и блестящие снежинки закружились, словно испуганные насекомые. Сзади послышался скрип шагов. Спортивная сумка со стуком упала в кузов, так что машина закачалась, и у пассажирского окна появился Доминик. Когда он открыл дверцу, туча переместилась, и все вокруг стало серым. Великан-полицейский забрался в машину и сдвинулся на середину сиденья. Основная часть его бинтов исчезла из-за катастрофы и метели, и детектив впервые увидел множество толстых стежков, темных корок и бледных шрамов на угрюмом лице напарника. Лязгнул металл, когда короткая коробка приземлилась в кузове, а затем появился Тэкли, усевшийся на оставшееся место. Он стряхнул снег с седых волос, и Беттингер заметил, что у него появилась темно-красная полоса над левой бровью. Жюль переключил передачу. Пикап, в котором находилось трое полицейских и множество опасных инструментов, покатил вперед. – До Свалок еще далеко? – спросил детектив. – Пара миль. – Доминик оторвал от щеки очередной кусочек нитки и выбросил его. – Прекрати, – сказал ему Тэкли. – Знаешь, как они меня достали? – Оставь свое лицо в покое. На скорости пятьдесят миль в час пикап продолжал двигаться на север. Беттингер надеялся добраться до Свалок до того, как сражение с природой будет проиграно. Дрожавшие от напряжения «дворники» очищали стекло от снега, оставляя на нем отдельные белые островки. – Помнишь, как тут начинали строить? – спросил Уильямс у Эдварда. – Да. – Как будто тогда был совсем другой мир. – Тогда и был другой мир. Вопрос, остававшийся без ответа, вернулся к Беттингеру, и он посмотрел на своих пассажиров. – Как вам удалось заставить Себастьяна отказаться от иска? Доминик нахмурился. – Какое это теперь имеет значение? – Имеет, потому что я хочу знать. – Лицо детектива помрачнело, и он сжал кулаки. – А если ты скажешь, что это не моего ума дело, я выбью все твои проклятые зубы. В пикапе повисла тяжелая тишина. Жюль объехал впадину на дороге, не меньше остальных удивленный угрозой, которая у него вырвалась. Однако он не сомневался, что способен на насилие. Закончилась важная часть его жизни, и оставшуюся на ее месте пустоту заполнило разгневанное, полное скорби существо, в чьей власти было узурпировать рациональное мышление. «Дворники» визжали от напряжения. Доминик поерзал на сиденье и искоса посмотрел на Тэкли, который не сводил глаз с дороги. – Значит, тебе не все равно? – осведомился великан-полицейский. Снег превратил ветровое стекло в глаукому, однако «дворники» вскоре его очистили. Эдвард пожал плечами. – Ладно. – Капрал посмотрел на Беттингера, а потом снова стал вглядываться в метель. – Когда Себастьян вышел из комы, он подал против нас иск. Мы сказали ему, что прикроем его операции – все, без исключения, – если он не откажется от иска, но ему было все равно. Мы всё прикрыли, а Себастьян продолжал натравливать на нас адвокатов. Через неделю после этого мы сказали, что начнем прикрывать заведения его компаньонов, если он не откажется от иска, однако ему и на это было плевать. Мерзавец просто хотел с нами покончить. – Доминик пощелкал суставами толстых пальцев. – Ублюдок замучил полицейского до смерти – нашего друга, – и мы не могли позволить ему отобрать наши значки и победить. Беттингер видел лишь то, что находилось на расстоянии шестидесяти футов перед пикапом, и понимал, что избежать столкновения с любым препятствием на середине дороги будет очень трудно. Уильямс посмотрел на Тэкли, а затем снова перевел взгляд на бушующую метель. – Тогда мы похитили сестру Себастьяна и его подружку – и отвезли их в одно место на окраине. А потом навестили его и рассказали, что с ними случится, если он потащит нас в суд. Жюль сжал кулаки. – Вы сказали ему, что их изнасилуют? – Да. И еще у нас были инструменты для абортов – до того как у Мелиссы случился выкидыш. Но мы не стали бы так с ними поступать, мы просто хотели напугать Себастьяна. Беттингер был знаком с такой стратегией. – Как с Кимми? – С кем? – С соседкой Мелиссы. – Да, как с ней.