Г-н Журден. Нет, сударь. Ковьель (показывает рукой на фут от полу). А я знал вас еще вот этаким. Г-н Журден. Меня? Ковьель. Да. Вы были прелестным ребенком, и все дамы брали вас на руки и целовали. Г-н Журден. Меня? Целовали? Ковьель. Да. Я был близким другом вашего покойного батюшки. Г-н Журден. Моего покойного батюшки? Ковьель. Да. Это был настоящий дворянин. Г-н Журден. Как вы сказали? Ковьель, Я сказал, что это был настоящий дворянин. Г-н Журден. Кто, мой отец? Ковьель. Да. Г-н Журден. Вы его хорошо знали? Ковьель. Ну, еще бы! Г-н Журден. И вы его знали за дворянина? Ковьель. Разумеется. Г-н Журден. Вот после этого и верь людям! Ковьель. А что? Г-н Журден. Есть же такие олухи, которые уверяют, что он был купцом! Ковьель. Купцом? Да это явный поклеп, он никогда не был купцом. Видите ли, он был человек весьма обходительный, весьма услужливый, а так как он отлично разбирался в тканях, то постоянно ходил по лавкам, выбирал, какие ему нравились, приказывал отнести их к себе на дом, а потом раздавал друзьям за деньги. Г-н Журден. Я очень рад, что с вами познакомился: вы, я думаю, не откажетесь засвидетельствовать, что мой отец был дворянин. Ковьель. Я готов подтвердить это перед всеми. Г-н Журден. Вы чрезвычайно меня обяжете. Чем же могу вам служить? Ковьель. С той поры, когда я водил дружбу с покойным вашим батюшкой, как я вам уже сказал, с этим настоящим дворянином, я успел объехать весь свет. Г-н Журден. Весь свет? Ковьель. Да. Г-н Журден. Должно полагать, это очень далеко. Ковьель. Конечно. Всего четыре дня, как я возвратился из долгого путешествия, и так как я принимаю близкое участие во всем, что касается вас, то почел своим долгом прийти сообщить вам в высшей степени приятную для вас новость. Г-н Журден. Какую? Ковьель. Известно ли вам, что сын турецкого султана находится здесь? Г-н Журден. Мне? Нет, неизвестно. Ковьель. Как же так? У него блестящая свита, все сбегаются на него посмотреть, его принимают у нас как чрезвычайно важное лицо. Г-н Журден. Ей-богу, я ничего не знаю. Ковьель. Для вас тут существенно то, что он влюблен в вашу дочь. Г-н Журден. Сын турецкого султана? Ковьель. Да. И он метит к вам в зятья. Г-н Журден. Кто мне в зятья? Сын турецкого султана? Ковьель. Сын турецкого султана – к вам в зятья. Я посетил его, турецкий язык я знаю в совершенстве, мы с ним разговорились, и между прочим он мне сказал: «Аксям крок солер онш алла мустаф гиделум аманахем варахини уссерэ карбулат», то есть: «Не видал ли ты молодой красивой девушки, дочери господина Журдена, парижского дворянина?» Г-н Журден. Сын турецкого султана так про меня сказал? Ковьель. Да. Я ответил, что знаю вас хорошо и дочку вашу видел, а он мне на это: «Ах, марабаба сахем!», то есть: «Ах, как я люблю ее!» Г-н Журден. «Марабаба сахем» значит: «Ах, как я люблю ее»? Ковьель. Да. Г-н Журден. Хорошо, что вы сказали, сам бы я нипочем не догадался, что «Марабаба сахем» значит: «Ах, как я люблю ее». Какой изумительный язык! Ковьель. Еще какой изумительный! Вы знаете, что значит «какаракамушен»? Г-н Журден. «Какаракамушен»? Нет. Ковьель. Это значит: «душенька моя». Г-н Журден. «Какаракамушен» значит: «душенька моя»? Ковьель. Да. Г-н Журден. Чудеса! «Какаракамушен» – «душенька моя»! Кто бы мог подумать! Это поразительно! Ковьель. Так вот, исполняя его поручение, я довожу до вашего сведения, что он прибыл сюда просить руки вашей дочери, а чтобы будущий тесть по своему положению был достоин его, он вознамерился произвести вас в «мамамуши» – это у них такое высокое звание. Г-н Журден. В «мамамуши»? Ковьель. Да. «Мамамуши», по-нашему, все равно что паладин. Паладин – это у древних… одним словом, паладин. Это самый почетный сан, какой только есть в мире, – вы станете в один ряд с наизнатнейшими вельможами. Г-н Журден. Сын турецкого султана делает мне великую честь. Пожалуйста, проводите меня к нему: я хочу его поблагодарить. Ковьель. Зачем? Он сам к вам приедет. Г-н Журден. Он ко мне приедет? Ковьель. Да, и привезет с собой все, что нужно для церемонии вашего посвящения. Г-н Журден. Уж больно он скор. Ковьель. Его любовь не терпит промедления. Г-н Журден. Меня смущает одно: моя дочь упряма – влюбилась по уши в некоего Клеонта и клянется, что выйдет только за него. Ковьель. Она передумает, как скоро увидит сына турецкого султана. Кроме того, тут есть одно необычайное совпадение: дело в том, что сын турецкого султана и Клеонт похожи друг на друга как две капли воды. Я видел этого Клеонта, мне его показали… так что чувство, которое она питает к одному, легко может перейти на другого, и тогда… Однако я слышу шаги турка. Вот и он. Явление VI Клеонт, одетый турком; три пажа несут полы его кафтана; г-н Журден, Ковьель. Клеонт. Амбусахим оки бораф, Джиурдина, селям алейкюм. Ковьель (г-ну Журдену). Это значит: «Господин Журден, да цветет сердце ваше круглый год, будто розовый куст». Это у них все так изысканно выражаются. Г-н Журден. Я покорнейший слуга его турецкого высочества. Ковьель. Каригар камбото устин мораф. Клеонт. Устин йок катамалеки басум басэ алла моран. Ковьель. Он говорит: «Да ниспошлет вам небо силу льва и мудрость змеи».