Кто может затеять в этой Вселенной игру более безрассудную, чем властелин, попытавшийся править, опираясь на пророчества?.. Мы считаем себя недостаточно мудрыми и отважными, чтобы рискнуть на это. Изложенные ниже детали, насколько это возможно, поясняют действия правительства в той мере, в какой это безопасно. Воспользуемся для удобства определением Бене Гессерит, считающим миры источниками наследственности, местом рождения учений и учителей, местопребыванием всего существующего. И мы не стремимся править — мы стремимся использовать эти генетические возможности, чтобы учиться, чтобы освободить себя от ограничений, налагаемых интересами общества и правительством. «Оргия как инструмент государственного правления». Руководство Гильд-навигатора, глава третья — Не здесь ли умер ваш отец? — спросил Эдрик, прикоснувшись тонким лучом световой указки к выложенному искрящемуся драгоценными камнями знаку на одной из рельефных карт, украшавших приемную Пауля. — Это гробница, в которой покоится его череп, — ответил Император, — отец мой погиб пленником на фрегате Харконненов, здесь, в котловине под нами. — Ах да, теперь я припоминаю, — проговорил Эдрик, — и он убил своего кровного врага, старого барона Харконнена. Надеясь, что движения его не выдают даже кроху того ужаса, который вселяли в него маленькие и замкнутые помещения, Эдрик развернулся в своем контейнере лицом к Паулю, сидевшему на длинном диване, сером с черными полосами. — Барона убила моя сестра, — сухо поправил его Пауль. — Перед битвой при Арракине. Зачем нужно этой человекоподобной рыбе, — подумал он, — бередить старые раны именно теперь? Навигатор, похоже, начинал проигрывать в долгой битве с собственными нервами. Движения его потеряли былую плавность. Крошечные глаза Эдрика метались… высматривали, взвешивали. Единственный провожатый его стоял в приемной неподалеку от выстроившейся вдоль стены стражи, слева от Пауля. Помощник этот — жирный, толстошеий увалень, равнодушно озиравшийся по сторонам, — смущал Пауля. Он шествовал, подталкивая вперед скользящий на силовой подвеске контейнер с Эдриком, а в походке его угадывалась поступь душителя. Скитале, назвал его Эдрик, Скитале, адъютант. Пусть внешность помощника буквально кричала: «Это тупица!», но глаза выдавали его — они осмеивали все, на что падал их взгляд. — Вашей наложнице, кажется, понравилось представление лицеделов, — проговорил Эдрик. — Рад, что сумел доставить ей небольшое удовольствие. На нее просто приятно было посмотреть, когда вся труппа разом изобразила ее черты. — А что слышно о гильдийцах, дары приносящих? — спросил Пауль, вспоминая представление, данное здесь же, в Большом Зале. Лицеделы то выступали в обличий карт Таро Дюны и кружили по залу, то как бы случайно сливались в огненном вихре, то распадались на группы древних гадальных сочетаний. Следующим номером чередой проследовали властители — короли и императоры, лики с древних монет — официальные и строгие, но как бы текучие. Были и шутки: сам Пауль, то есть его копия, а потом Чани, длинная череда одних только Чани, от одного края сцены до другого. Прошествовал и Стилгар — настоящий Стилгар при этом ежился и ворчал, остальные смеялись. — Наши дары подносятся с наилучшими намерениями, — принялся возражать Эдрик. — Насколько же добры эти самые намерения? По словам вашего гхолы, он предназначен, чтобы погубить нас. — Погубить вас, сир? — с абсолютной невозмутимостью отвечал Эдрик. — Разве можно погубить бога? Вошедший на этих словах Стилгар бросил свирепый взгляд на стражу: она находилась много дальше от Пауля, чем следовало бы. — Все хорошо, Стил, — Пауль остановил Стилгара движением руки, — всего лишь дружеская пикировка. А почему бы не пододвинуть контейнер с послом поближе к моему дивану? Мгновенно взвесив последствия, Стилгар подметил, что контейнер, хотя и окажется возле Пауля, заслонит его от рослого помощника… — Все хорошо, Стил, — повторил Пауль, кодовым жестом руки подтверждая приказ. С явным неудовольствием Стилгар пододвинул емкость поближе. Ему не нравился даже густой запах Пряности, в котором словно купался контейнер. Он остановился возле угла его под кружащим репродуктором, через который доносились слова Гильд-навигатора. — Убить бога! — переспросил Пауль. — Интересно, но кто же это решил, что я бог? — Те, кто поклоняется вам, — улыбнулся Эдрик, глядя в упор на Стилгара. — Неужели и вы в это верите? — спросил Пауль. — Сир, речь не о том, во что я верю, — отвечал Эдрик, — но со стороны многим кажется, что вы вознамерились объявить себя богом. Кое-кто мог бы задуматься — в силах ли смертный дерзнуть на подобное… и уцелеть? Пауль изучал гильдийца. Отвратительное, но сметливое создание. Пауль и сам задавал время от времени этот вопрос. Конечно, сам-то он видел достаточно временных перспектив, сулящих вещи похуже, чем святотатство. Куда хуже. Но чтобы и навигатор мог углядеть в будущем подобные подробности… Зачем ему знать? Чего хочет добиться Эдрик подобной дерзостью? Мысли Пауля замелькали: за этим ходом кроется связь с тлейлаксу; недавняя победа джихада на Симбу сказывается на действиях Эдрика; проглядывают верования Бене Гессерит. Мозаика из множества фрагментов информации сливалась в мысли; на расчетный транс ушло секунды три, не более. — Не оспаривает ли навигатор открывшегося в предвидениях? — спросил Пауль, увлекая Эдрика в область, где тот не силен. Навигатор вдруг встревожился, но быстро взял себя в руки, разразившись длинным афоризмом: — Ни один разумный человек не станет сомневаться в словах пророка. Люди прибегали к оракулам с древнейших времен. В сети пророчеств можно запутаться в самый неожиданный момент. К счастью, в нашей Вселенной действуют и прочие силы. — Неужели они сильнее предвидения? — наступал Пауль. — Если бы людям дано было одно только предвидение и на него приходилось бы полагаться во всем, — оно бы само себя уничтожило, поскольку обращалось бы само к себе, постепенно вырождаясь. — Так всегда и бывает с людьми, — согласился Пауль. — В лучшем случае пророческий дар опасен, — отвечал Эдрик, — даже если удастся не спутать видения будущего с галлюцинациями! — Неужто мои видения всего лишь галлюцинации? — с притворной печалью спросил Пауль. — Или же ты имеешь в виду, что галлюцинируют верующие в меня? Ощущая растущую напряженность, Стилгар на шаг пододвинулся к Паулю, не отрывая глаз от висящего в контейнере гильдийца. — Сир, вы искажаете мои слова, — запротестовал Эдрик, и в словах его ощущалась странная угроза. Неужели покушение? — думал Пауль. — Прямо здесь? Они не осмелятся. Или же, — тут он бросил взгляд на стражу, — те, кто оберегает меня, обернутся врагами? — Вы обвиняете меня в злом умысле, по-вашему, я плету какие-то козни, чтобы стать богом? — тихо произнес Пауль, так, чтобы его слышали только Стилгар и Эдрик. — В злом умысле?.. — Быть может, я неудачно выбрал слова, — запротестовал Эдрик. — Весьма показательная оговорка; она свидетельствует, что вы всегда ждете от меня худшего. Эдрик повернул голову и с опаской покосился на Стилгара. — Сир, люди всегда ждут худшего от могущественных и богатых. По этому признаку всегда можно узнать аристократа: он обнаруживает лишь те пороки, которые способствуют его популярности. Лицо Стилгара передернулось. Подняв глаза на старого фримена, Пауль прочитал на лице его возмущение. Как смеет этот гильдиец так разговаривать с Муад'Дибом? — По-моему, вы не шутите, — утвердительно сказал Пауль. — Шучу, сир? Пауль вдруг почувствовал, что рот его пересох. В комнате сразу стало слишком много людей, слишком уж много легких вдыхало воздух. В самом запахе меланжи от контейнера Эдрика чудилась опасность. — И кто же мой соучастник в подобном сговоре, — будничным тоном произнес Пауль. — Не Квизарат ли? Эдрик пожал плечами, оранжевые вихри заклубились возле его головы. Стилгар его более не беспокоил, но фримен все еще яростно глядел на навигатора. — Или же вы хотите сказать, что все миссионеры моих святых Орденов лгут… все до единого? — настаивал Пауль. — В каждом конкретном случае это зависит от степени собственной заинтересованности и искренности, — отвечал Эдрик. Стилгар опустил руку за пазуху, к крису. Качнув головой, Пауль произнес: — Значит, вы и меня обвиняете в неискренности? — Сир, слово «обвинять» мне кажется здесь неуместным. Смел же! — подумал Пауль и сказал: — Уместно это слово или нет, но вы утверждаете, что и мои епископы, и сам я всего лишь честолюбивые бандиты. — Честолюбивые, сир? — Эдрик вновь поглядел на Стилгара. — Чем больше власти заключено в руках одного человека, тем более отдаляется он от прочих людей. Властелины постепенно теряют всякое представление о действительности… и тогда власть их рушится. — Мой господин, — скрипнул зубами Стилгар, — вы посылали людей на казнь за меньшее! — Так это людей, — отозвался Пауль, — а перед тобой посол Гильдии. — Он обвиняет вас в святотатстве и лжи! — воскликнул Стилгар. — Меня интересует его манера мышления, — сказал Пауль. — Сдержи гнев и будь наготове. — Как велит Муад'Диб. — Скажи тогда, навигатор, — спросил Пауль, — как могли бы мы осуществить эту гипотетическую затею — при невообразимых расстояниях, на протяжении длительного времени, тем более что у нас нет возможности приглядеть за каждым храмом и священником Квизарата? — Что для вас время? — спросил Эдрик. Стилгар озадаченно нахмурился.