— Биджас! — осадил его Дхури. — Не искушай судьбу. — Какую судьбу? Свой только палец, — визгливо возразил Биджас. Он показал на Усула. — Я указываю пальцем на Усула. Разве мой палец не совмещается с ним? Или же он отражает нечто более фундаментальное? — он поднес палец к глазам, насмешливо повертел им, потом произнес. — Ах-хх, вы правы, это всего только палец. — Он любит пустую трескотню, — озабоченным тоном проговорила Дхури. — Потому-то его тлейлаксу и бросили. — Я не нуждаюсь в покровительстве, — возразил Биджас, — но тем не менее у меня новый покровитель. Загадочны деяния пальца… — Странно яркими глазами он поглядел на Дхури и Отхейма. — Слаба связь между нами, Отхейм. Пара слезинок — и в путь. — Огромные ступни карлика шаркнули об пол, он повернулся к Императору: — Ах-хх, патрон! Как долго мне пришлось искать вас! Пауль кивнул. — Усул будет добр ко мне? — спросил Биджас. — Вы ведь знаете — я личность. Личности могут обладать разной величиной… и обличьем. И это — одно из обличий. Я слаб телом, но могуч речью; меня легко прокормить и трудно насытить. Опустошайте меня, но внутри все равно останется больше, чем вложили люди. — У нас нет времени на твои дурацкие загадки, — буркнула Дхури. — Вам следовало бы уже идти. — Я просто нашпигован загадками, — ответил Биджас. — И не все дурацкие. Если пора уходить — значит, следует уйти. Так, Усул? Дхури говорит правду, и мои способности позволяют мне слышать это. — Так ты чувствуешь правду? — спросил Пауль, решив в точности выдержать время, отмеренное видением. Все лучше, чем вносить возмущения, этим усугубляя последствия. Отхейм должен еще сказать кое-что, иначе время потечет еще более ужасающим путем. — Я чувствую настоящее, — отвечал Биджас. Пауль заметил, что карлик нервничает. Неужели человечек представляет себе, что случится? Или же Биджас — сам себе оракул? — Ты спросила о Лихне? — внезапно проговорил Отхейм, поглядев на Дхури единственным здоровым оком. — Лихна в безопасности, — отвечала Дхури. Пауль опустил голову, чтобы выражение лица не выдало его. В безопасности!.. Испепеленные останки, погребенные в тайной могиле. — Хорошо, — проговорил Отхейм, принимая жест Пауля за знак согласия. — Хоть что-то доброе посреди всего зла. Усул, мне не нравится мир, который мы создаем, ты это знаешь? Лучше было оставаться в Пустыне и враждовать с одними Харконненами. — Тонкая грань отделяет порой врага от друга, — заметил Биджас. — Там, где кончается эта грань, нет ни конца, ни начала. Все, заканчиваем, друзья мои. — Он подошел к Паулю, переваливаясь с ноги на ногу. — Что же это такое — чувствовать настоящее? — тянул время Пауль, заставляя карлика нервничать. — Настоящее! — трепеща, проговорил Биджас. — Настоящее! Настоящее! — он потянул Пауля за рукав. — По-настоящему — нам пора уходить! Вот настоящее! — Ах ты, погремушка, пустой болтун, — проговорил Отхейм, здоровым глазом не без симпатии глядя на Биджаса. — Сигнал к отправлению может подать даже погремушка, — отвечал Биджас. — Слезы тоже. Давайте же отправляться, пока на это еще есть время, пока есть еще время для начала! — Биджас, чего ты боишься? — спросил Пауль. — Я чувствую, как ищет меня дух, — пробормотал Биджас. Пот выступил на его лбу, щека дергалась. — Я боюсь того, кто не думает, у кого нет тела, кроме моего, и оно укрывается в самом себе. Я боюсь того, что вижу, и того, чего не вижу. Карлик провидит будущее, — думал Пауль. — Значит, и Биджасу открыта судьба оракула. Но разделит ли карлик участь оракула? И насколько велик его дар? А не мог ли он увидеть тех, кто затеял Таро Дюны? Или кого-то еще более великого? Сколь многое открылось ему? — Идите-ка лучше, — проговорила Дхури, — Биджас прав. — Каждая минута, которую мы теряем здесь, — отвечал Биджас, — продлевает… продлевает настоящее! Каждая минута, которую я теряю здесь, отодвигает мою вину, — думал Пауль. Ядовитое дыхание червя, клубы пыли, в которых блестели зубы, уже охватило его. Это было давно, но он словно обонял этот запах. Он просто ощущал, как ждал его червь — «могила Пустыни». — Неспокойные времена, — проговорил он, ища отклика у Отхейма. — Фрименам ведомо, что делать во времена тревог. Отхейм нервно кивнул. Пауль смотрел на Дхури. Ждал он не благодарности, она только усугубила бы его груз, но горький взгляд Отхейма и острая жалость в глазах Дхури лишили его решимости. Разве мало такой цены? — Дальнейшая задержка бессмысленна, — проговорила Дхури. — Усул, что должен делать, делай, — проскрипел Отхейм. Пауль вздохнул. Слова эти завершали видение. — Я рассчитаюсь, — ответил он, чтобы все закончилось как положено. Повернулся и вышел из комнаты, Биджас шлепал сзади. — Прошлое, прошлое… — бормотал на ходу карлик. — Пусть прошлое останется в прошлом и погибнет, где суждено. Грязный был день. ~ ~ ~ Необходимо скрывать от себя насилие, замышляемое нами относительно других людей. Лишить человека жизни или одного только часа из нее — разница только в количестве. Ты подвергаешь насилию, значит, расходуешь его энергию. Свои коварные намерения можно скрыть изощренными эвфемизмами, но любое применение силы основывается на одном и том же положении: «я потребляю твою энергию». Приложение к Приказу Совета. Император Пауль Муад'Диб Первая луна уже высоко поднялась над городом, когда Пауль, окруженный мерцанием щита, вышел из тупика. Ветер сдувал со скал песок, гнал пыль по узкой улочке, Биджас моргал и прикрывал глаза. — Надо спешить, — бормотал карлик. — Спешить! Спешить! — Ты предчувствуешь беду? — спросил Пауль. — Я знаю. Пауль вдруг почувствовал близкую опасность, и одновременно из двери ближайшего дома появился человек и присоединился к ним. Биджас съежился и заверещал. Но это был не кто иной, как Стилгар, он шагал, словно военная машина, наклонив вперед голову. Пауль торопливо объяснил, какую ценность представляет собой карлик, передал Биджаса Стилгару. И сразу события словно заторопились. Стилгар, как было в видении, понесся вперед, увлекая Биджаса, агенты безопасности обступили Пауля. Повинуясь приказам, к следующему за принадлежащим Отхейму дому заспешили его люди. Тени скользили по стенам. Лишние жертвы, — думал Пауль. — Пленники нужны нам живыми, — прошипел один из офицеров охраны. Слова эти он уже слышал: видение и реальность совпадали с точностью до доли секунды. Орнитоптеры опускались вниз, по одному пересекая диск луны. Тьма над городом и на улицах его кишела солдатами Империи. Прочие звуки вдруг растаяли в негромком шипении, звук превратился в рев, сопровождаемый свистом, и терракотовый свет ударил в звездное небо, затмевая луну. И звуки эти, и свет Пауль помнил по первым своим кошмарам, и сразу ощутил странное чувство — исполнилось. Все шло своим чередом. — Камнежог! — завопил кто-то. — Камнежог! — послышалось со всех сторон. — Камнежог!.. камнежог!.. Зная, что должен сделать это, Пауль прикрыл лицо рукою, нырнул за выступ стены. Слишком поздно, конечно. Там, где только что был дом Отхейма, высился столб огня, слепящая струя пламени возносилась к небесам. В грязном свете его, превращающем весь мир вокруг в жуткий барельеф, метались и улепетывали людские фигуры, судорожно хлопая крыльями, разлетались орнитоптеры. И все вокруг понимали: уже слишком поздно. Почва под ногами Пауля раскалялась. Топот вокруг стих — больше никто не пытался бежать, все попадали на землю — и каждый понимал, что бежать некуда. Все уже свершилось. Остается лишь дождаться, пока камнежог выгорит до конца. От излучения не убежать, оно уже проникло в их плоть и последствия вот-вот проявятся. Что еще может натворить это оружие, знали только те, кто применил его, решившись нарушить Великую Конвенцию. — Боги… Камнежог… — лепетал кто-то неподалеку. — Я… не… хочу… быть… слепым. — А кто хочет? — откликнулся хриплый голос поодаль. — Тлейлаксу продадут много глаз, — буркнул кто-то неподалеку от Пауля. — А теперь — заткнись и жди! Все ждали. Пауль молчал, размышляя о том, что может натворить это оружие. Если атомного топлива окажется слишком много, оно может проплавить кору планеты. Магматический слой на Дюне залегал достаточно глубоко, но это лишь увеличивало опасность. Вырываясь на волю, расплавленные породы могли расколоть даже планету, оставив на ее месте в пространстве облако мертвых камней и клочья безжизненной плоти. — Похоже, притихает, — заметил кто-то. — Просто зарывается глубже, — объяснил Пауль, — лежите. Стилгар пришлет помощь.