Никто их не встречал, не проверял и не контролировал. Тут вообще все на доверии и готовы принять всех без разбора. Остекление стальной двери забрано массивной решеткой. Вместо замка – засов с поворотной рукоятью. Человеку никаких проблем, для мутанта практически неразрешимая головоломка. Во всяком случае, для подавляющего большинства из них. Вот не стал бы Дмитрий проводить черту относительно их способностей. За дверью тамбур из остекленной металлопластиковой конструкции. А внутри, у поста дезинфекции, их уже поджидал хозяин. Дмитрий упрятал в подсумок головку Кнопки. Застегнул и пустил вовнутрь газ. Кивнул Михалычу, и тот подал озон. Потом уже привычная процедура экспресс-анализа крови. Томительное ожидание. Каждый раз подспудно боишься, что случилось непоправимое. Зеленый диод. И со скрываемым облегчением вся троица прошла в холл гостиницы. Слева дверь в сауну. Она здесь просторная. Раздевалка, большая комната с дубовым столом, две отдельные комнаты с двуспальными постелями, туалет, душ, бассейн и собственно парилка. Словом, все условия для разгульного отдыха. Как уже говорилось, сюда предпочитали ездить без жен. С другой стороны, а почему, собственно говоря, и нет. Прямо лестница на второй этаж, с коротким коридором и пятью номерами на две стороны. Всего они способны вместить два десятка постояльцев. А случись наплыв – так и в сауне можно положить. Под лестницей слева небольшая каморка оружейной лавки. Небогато, потому что пополнение только за счет оплаты. Чем только не отдариваются за постой, а оно хозяину не все нужно. Вот и ведет обмен чего ненужного на что-нибудь полезное. Ну и несчастных снабжает из того же арсенала. Справа санузел общего пользования. Направо кафе. При входе четыре стола, каждый на шестерых человек. Барная стойка с четырьмя высокими стульями. По левую руку бильярд, рядом с которым небольшой столик для играющих. Не сказать, что места так уж много. Но ничего так, уютно. – Привет, Михалыч. – И тебе не хворать, Дима. Ксения, Илья, – приветственный кивок. – Номера свободные есть? – Целых два. И, как понимаешь, при нехватке мест положу постояльца на свободную койку. – Раньше вроде всем хватало. – А я это на всякий случай. Чтобы потом не было возмущений. Если заявится патруль, так сразу станет тесно. – Не вопрос. Кто в постояльцах? – Ты же знаешь, я никого и ни о чем не спрашиваю. – Григорий Михайлович, я закончил, – сообщил подошедший паренек лет двадцати. Худой, кожа да кости, подстрижен налысо, взгляд затравленный, на гостей посматривает искоса, с явным опасением. Видать, досталось. – Юра, ты не видишь, я гостей встречаю. Подожди немного. – Извините. – Парень разве что ножкой не шаркнул и шмыгнул в кафе. – Откуда такое чудо? Вроде одиночек уже не осталось, – удивился Дмитрий. – Хутор Николаевский помнишь? – Ну? – Была там небольшая община. Бандиты данью обложили. Вроде как без фанатизма. Глава договорился с ними, все всех устраивало. Но так уж случилось, что он заразился. В начальники выбился какой-то блаженный. Патрули же регулярно заезжают, какое-никакое оружие выделили, даже крупнокалиберный пулемет. – Обычное дело. Но, я так понимаю, новому лидеру моча в голову стукнула. – Именно. Решил, что прежний глава был сыкло и коль скоро они под защитой властей, то идут эти рэкетиры лесом. Ну банда недолго думая и расхреначила общину. У них БМП-1 древняя, но с реальной пушкой и со снарядами. Чтобы другим неповадно было. Юра единственный выжил. Добрался до нас. Пока вот в помощники вызвался. Так-то. – И что военные? – А что военные. Вычислили и накрыли. – И снова вдогонку, – зло цыкнув, высказал недовольство Дмитрий. – У лихих людишек дорог много. У военных – одна. Поди ее еще найди. Но как только банда разрастается, набирает силу и теряет берега, так и дни ее сочтены. – Ну да. А пока суд да дело, они и у тебя перекантоваться могут. – Дима, вот ты меня сейчас за что агитируешь, а? – А ты дурачком не прикидывайся. – Валя, – повысив голос, позвал он. – Здесь я, Григорий Михайлович. – Покажи гостям комнату, – направляясь в дверь кафе, через плечо распорядился хозяин. – Хорошо. Пойдемте, Дмитрий Викторович. Память у местного контингента хорошая. Всех помнят по именам и точно знают, кто и чем дышит. Но ни к кому не лезут. Живут своим укладом и другим не мешают. – Пошли, Дима, – взяв его за руку, произнесла Ксения. – Н-да. Пожалуй, ты права. Комната небольшая. Раньше стояла одна двуспальная постель. Но сейчас все отдано в угоду практичности. Так что вдоль стен две двухъярусные кровати. Между ними стол, телевизор с закачанными фильмами. У стены платяной шкаф. Слева при входе отдельный санузел с душевой кабинкой. – Так, Илья, пользуйся моей добротой, лезь в душ первым. – Уверена, подруга? – лукаво взглянув на Ксению, с нарочитым сомнением произнес тот. – Еще как уверена. Если я залезу, то вы тут мхом покроетесь, пока будете ждать. Илья счел аргумент весомым и не откладывая начал раздеваться. Минута – и он уже устремился в душ. Кто сказал, что только девушки не могут обойтись без мытья? Многие мужчины им в этом ничуть не уступят. – Дим, ты чего окрысился на Михалыча? Он всего лишь заботится о доверившихся ему женщинах. – Привечает бандитов. – Я понимаю, ты потерял семью и у тебя накипело. Но, во-первых, не стоит всех мерить по себе. Не каждый может вот так, с пулеметом наперевес. А во-вторых, пользы от этого постоялого двора куда больше. Потому что тут гораздо чаще останавливаются обычные охотники и мародеры. И ты это всегда знал. И Михалыч тот же самый, прежний. Что изменилось? Это из-за хутора? – Из-за него. – Ну хочешь, поохотимся на каких уродов. Глядишь – попустит. – Не. Сначала нужно закрыть вопрос со Светой. Опять же уроды эти, что за мной охотятся. – Вот и правильно, – боднув его в лоб, с улыбкой произнесла девушка и принялась разбирать рюкзак со своими вещами. А стоило только Илье выйти из душа, как Ксения сорвалась с места: – Ничего не знаю, моя очередь! Схватила полотенце, смену белья и скрылась за дверью. Мужчинам только и оставалось, что переглянуться недоумевающе. Впрочем, вопреки ожиданиям и заверениям самой девушки, в душе она пробыла недолго. Управилась едва ли не быстрее Ильи. Вот и верь после этого женщинам. Горячий душ после безвылазного трехдневного рейда. Чтобы понять, какое это наслаждение, нужно испытать на себе. И обязательно будучи в респираторе. Разомлевший Дмитрий в одних трусах вышел в комнату, обтираясь полотенцем. И тут же почувствовал как кто-то попытался захватить его со спины. Реакция была молниеносной. Упал на колени и буквально метнул нападавшего, оказавшегося на удивление легким. Хотя… В нем сейчас силы – как в ломовой лошади, что ему человек. – Придурок! – выкрикнула Ксения, под грохот и треск разлетевшегося столика. И только теперь до Дмитрия дошло, что это был не захват, а объятия. А еще вспомнил горячее дыхание, обдавшее его шею. Ой-й, деби-ил-л! – Ксюха, – виноватым тоном позвал он. – Нефедов, ты придурок! – шипя от боли, как рассерженная кошка, констатировала девушка. – Ксюш, извини, рефлекс сработал, – попытавшись помочь ей подняться, продолжал он виниться. – Пошел к черту, – оттолкнув его руку, произнесла она и решительно поднялась сама. – Неделю без сладкого. – Ксюша… – Он попытался ее обнять. – Нефедов, если ты решил, что это был классный эротический массаж, спешу тебя заверить – на прелюдию это не тянет. Лучше не зли меня. Все. Одеваемся и ужинать. А что тут еще скажешь. Мог бы и догадаться, за каким таким интересом она тут разыграла целую комбинацию с душем. Ума нет – ходи голодный. Три ночи в «Ковчеге» были умопомрачительными. Но с тех пор близости у них не было. Афишировать свои отношения не хотели, а наедине оставаться не получалось. В кафе занят был только один стол. Раньше Дмитрий этих четверых не видел. По виду же не определишь. Бандиты, мародеры и охотники на одно лицо. Поди разбери, кто из них кто. К тому же они нередко совмещали и то, и другое, и третье. Вообще-то народу должно быть побольше. Наверняка парятся в сауне, с пивком и вяленой рыбкой. Сам Михалыч его не варит. Было дело, обнаружили на трассе груженую фуру. Притащили сюда да разгрузили в подвал. У этого напитка такой срок, что и за год с ним ничего не станется. А рыбка своя, озерная. – О! Как-то вы быстро. А я сказал Лиле, чтобы она не торопилась, – заметил Тихонов, встречая товарищей. – Илюшенька, а чего это у тебя такой многозначительный тон? – язвительно поинтересовалась Ксения. – Да ла-адно. Я, конечно, ботан, но не настолько же.