Раньше-то люди не особо заморачивались по данному поводу. Но, как говаривал Александр Сергеевич Пушкин, «опыт, сын ошибок трудных…». А скорее еще и скорбных. Потому что за него приходится платить кровью. Едва стало известно о подобной возможности, как отправление естественных надобностей сразу же превратилось в танец с бубном. Для начала баллончик с озоном стал непременным предметом экипировки. Дальше, гадить предпочтительней в какую-нибудь емкость, коробку, полимерный или бумажный пакет, предварительно напустив туда газа. После отправления нужды непременно пустить и под одежду. Причем даже после малой нужды. Правда, есть у всего этого один положительный момент. Они по несколько дней не только не моются, но и без острой необходимости не меняют белья. Так что от тел исходило бы то еще амбре. Озон же полностью стерилизует пространство под одеждой. Самый продвинутый дезодорант отдыхает. Газ полностью уничтожает бактерии, вызывающие неприятные запахи. Правда, вместе с ними и те, от которых происходит польза. Ну да чего уж теперь-то. Нет в этом мире совершенства. Так что наличие биотуалета серьезно упрощает жизнь. Правда, пришлось переступать через стеснительность. Но Ксения с присущей ей легкостью фыркнула и, задернув занавеску, первой отправилась справлять нужду. Вообще-то тесно было даже ей. А уж каково пришлось Дмитрию – это и вовсе смех и грех. Он даже всерьез подумывал – а не проще ли с бубном снаружи, чем без него в корпусе бронеавтомобиля. Но озон пускать под одежду они все же не прекратили. Как, впрочем, проходили обработку и перед каждым выходом, отсиживаясь в заполненном озоном «выстреле» по несколько минут. Борьба с различными запахами – одна из важных составляющих выживания в сегодняшнем мире. Уж больно острое обоняние у мутантов. А озон оказался едва ли не самым эффективным средством. Прямо панацея. Их «выстрел» двигался по полевой дороге и ввиду сухой погоды поднимал за собой шлейф пыли. Вроде и едет медленно, но это не имеет ровным счетом никакого значения. Конечно, есть опасность, что машину засекут и устроят нападение. Но, признаться, она не столь уж велика. Во-первых, здесь не проходят основные маршруты правительственных конвоев и торговых караванов. А потому не может быть по определению предварительно заложенного фугаса и устроенной засады. Это вполне актуально для асфальтированных трасс. Во-вторых, одинокий бронеавтомобиль может привлечь внимание, только если есть возможность его захватить. Ну или у кого-нибудь завелся на хозяев большой зуб. «Выстрелу» не страшен крупнокалиберный пулемет. Его можно только подбить из чего-то весомого. Минимум из противотанкового гранатомета. Ну и какой смысл нападать, только ради нападения? Тем более что экипаж может и огрызнуться. Причем серьезно. Так что в их случае полевая дорога – это самый безопасный вариант. А чтобы чувствовать себя уверенней, они еще и три коптера вывесили. Один из них наблюдает за окрестностями с высоты птичьего полета, два других снуют по периметру, поделив его на сектора. Пробежав от военной части километра на два, они заехали в небольшую проплешину в лесопосадке. Эдакий карман, который местные жители использовали для пикников. Полянка с трех сторон прикрыта деревьями и кустами, открытой частью выходит на поросшее бурьяном поле. Наверняка оставляли под весеннюю посевную, но не сложилось. Люди и сейчас пашут, только объемы многократно уменьшились. Как, впрочем, и число выживших. Так что вот такая картина запустения сегодня вовсе не диковинка, а, скорее, обыденность. – Так, мальчики и девочки. Всем надеть респираторы. Ксения, к плите. Даже слушать ничего не хочу. На сегодня эмансипация отменяется, – подняв руку в предостерегающем жесте, строго припечатал Дмитрий. – Коптеры по периметру, в режиме патрулирования. Илья, мы с тобой приводим в норму пулеметы. А то вроде серьезная машина, а у нас стволы гнутые, как рога у оленя. Вопросы? – Нет вопросов, – недовольно буркнула девушка. Ну и пусть ее куксится. Илья у них за башенного пулеметчика, и эти игрушки – его ответственность. А потому обслуживать и чинить – его прямая обязанность. Дмитрий вроде как командир, и в этой связи готовка всегда обходила его стороной. Хотя во всем остальном пахал он порой и побольше других. Как, например, при обустройстве базы. Оба его помощника только и годились, что на роль «принеси, подай – отойди, не мешай». Ну и такая немаловажная деталь. Ксения реально хорошо готовила. Даже из имеющегося у них скудного набора полуфабрикатов. Она без тени упрека ела любую бурду, лишь бы лишний раз подчеркнуть, что не кухарка. Дмитрий же не был готов питаться абы как. Положа руку на сердце, достойно приготовить у него получалось только любимую им яичницу да шашлык. Он мог запороть даже суп из полуфабрикатов. А уж приготовить там кашу какую – тут и говорить нечего. Мысли о предстоящем обеде вызвали обильное слюноотделение, а в животе предательски заурчало. Поймал губами соску и потянул коктейль. Горячая безвкусная питательная масса наполнила рот, а затем провалилась в пищевод. Ох, йолки. Как же ему это уже надоело. Вот в такие минуты начинаешь думать – а оно нужно было, проходить через эту проклятую модификацию?.. С пулеметами вышла заминка. Пришлось сначала отделять стволы от ствольной коробки и снимать пулеметы со станка. И только потом втягивать погнутые стволы, дабы попросту выбросить. Проделать это снаружи не позволяла маска. После установки пулеметов провели холодную пристрелку. Так себе мера. Но лишний раз шуметь в настоящий момент не хотелось. Пули будут лететь в сторону цели и даже попадать где-то поблизости от нее. Пока и этого достаточно. А там поправят это дело. Тут всего-то по паре выстрелов на ствол. Управились быстро. Пришлось обождать, пока девушка закончит с обедом. За это время успели продезинфицировать салон. Когда проветрили и сняли респираторы, в нос уже привычно ударил запах грозы. Правда, если раньше он был эдаким приятным дополнением к потокам воды с небес, сейчас стал совершенно обычным спутником. Ну и в качестве бонуса машина наполнилась дурманящим запахом уже практически приготовившегося обеда. Девушка, может, и была недовольной тем, что ее поставили к плите, но травить товарищей все же не стала. Первое, второе и компот. В качестве последнего – морс из клубничного варенья. Специально чистили частный сектор в поисках таких вот закруток. Даже в умирающем мире не хочется отказывать себе в маленьких радостях. Н-да. Чего не скажешь о порциях. Ели они, как говорится, за шестерых. И при этом могли быть совершенно спокойными относительно избыточного веса. Нейросеть и наномодификаторы не дадут заплыть жирком. Дмитрий даже не представлял, как нужно будет ради этого постараться. Нефедов уже сыто откинулся на спинку сиденья, когда поступил сигнал о входящем сообщении. «Дима, беда. Света заразилась», – без предисловия огорошил Воргулев. «Как такое случилось?» – тут же вышел с ним на связь в канале Дмитрий. «Крысы. В комнате с ней было еще две женщины. Все заразились. Только что узнал». «А дети?» – с замершим сердцем поинтересовался он. «Они были в детском саду». «Ясно. Где она?» «Их упрятали в карантин. Но ты знаешь, это только формальность. Еще чуть – и усыпят». «Знаю. Спасибо, что сообщил». – Сворачиваемся. Нам нужно срочно в Горный, – обращаясь уже к товарищам, произнес Дмитрий. – Что случилось? – Несмотря на заданный вопрос, девушка уже перемещалась на водительское место. Илья молча начал сгребать посуду, и не думая чиниться по этому поводу. Хотя обычно начинал выяснять, кто именно должен убирать со стола и мыть посуду. При этом всячески поддевая Луневу. Безуспешно. Но попыток не оставлял. – Света заразилась. Опять эти чертовы крысы, – скрежетнув зубами, ответил Дмитрий. Грызуны были настоящим бичом убежищ. С ними боролись. Систематически обрабатывали помещения озоном. Тщательно обследовали подвалы на предмет их нор. При обнаружении непременно заделывали. Но бетон был попросту бессилен перед упорством грызунов. Рано или поздно они прогрызались через любую преграду. Пытались даже обваривать подвалы сплошными железными коробами. Но эти вездесущие соседи все одно умудрялись проникать в жилые помещения. Спору нет, далеко не всегда они несли с собой заразу. Но подобное случалось регулярно. Нефедову были известны три случая, когда по их вине погибали целые анклавы в полном составе. Признаться, поселок Горный легко отделался, потеряв всего лишь трех членов коммуны. Да только Дмитрию от этого не легче. Отношение Светланы к нему не изменилось. Более того, когда он пришел к ней, она не стеснялась в выражениях и обвинениях. Помянула то, что он не сумел защитить свою семью. Доверься такому – так и до могилы недалеко. Тем не менее он все же исподволь ей помогал. Воргулев раньше был владельцем поселкового магазина. И когда ситуация более или менее устоялась, а жизнь начала налаживаться уже в новых условиях, решил заняться торговлей. Катался по убежищам в округе на инкассаторском уазике, цепляясь при этом к патрулям. Бывало, ездил и в крупные города с серьезными анклавами, подгадывая правительственные конвои или купеческие караваны. Пусть само существование человечества под вопросом – это ведь не повод, чтобы окончательно умерла торговля. Да, от общества потребления не осталось и следа. Но всегда можно что-то взять в одном месте подешевле и продать в другом подороже. Только нужно понимать, где и какой товар будет востребован. Нефедов ни за что не взялся бы за это дело. Нет у него торговой жилки, как, впрочем, и у подавляющего большинства. Но вот у таких, как Воргулев, есть. И надо заметить, это хорошо. Торговля – один из двигателей прогресса. Причем немаловажный. Она заставляет оживать целые регионы, способствует налаживанию и упрочению связей. Дмитрий договорился с Семеном, что он поставит Светлану за прилавок в магазине Горного. При этом будет платить ей зарплату из кармана Нефедова. Купец, как он не без гордости себя именовал, сразу же углядел свою выгоду и с легкостью согласился. Условий было только два. Первое: он не говорит об этом ни единой живой душе. И второе: попытается обидеть ее и детей – лучше пускай сразу вышибет себе мозги. Вот памятуя об этом, Воргулев и поспешил сообщить о случившемся. И правильно сделал. Промедли он хоть малость, и-и… Вот не знал Дмитрий, что бы он с ним сделал. Может, и не тронул бы. Но это вряд ли. Скорее все же пристрелил. – Здравствуйте, Григорий Иванович… – Ксения еще не успела запустить двигатель, а Дмитрий уже вызвал врача коммуны Горного. Такого богатства, как нейросеть, у него не водилось, и он пользовался наладонником. Обмениваться текстовыми сообщениями – только время терять, вот Нефедов и позвонил напрямую. – Здравствуйте, Дмитрий Викторович. Вы насчет Светланы Борисовны? – раздался голос доктора прямо в голове Дмитрия. – Надеюсь, не опоздал? – Как раз готовлю инъекции. – Хоть что-то хорошее. Светлане вводите не смертельную инъекцию, а только усыпите. Потом разденьте до нижнего белья, закрепите ее на носилках ремнями. Остальным займется глава. – Вы хотите сказать, что появилось какое-то средство? – Я хочу сказать, что определю ее в анабиозную капсулу на столь долгий срок, насколько это вообще возможно. А там, глядишь, и наши вирусологи что-нибудь придумают. – Ах, вот вы о чем. А я уж обрадовался. Н-да. Не у всех такие заступники. Не переживайте, я сейчас же все сделаю. – Спасибо. Иного от доктора Дмитрий и не ожидал. Это глава все больше гнался за выгодой, радел о технике, живности, кормах, продовольствии и многом другом. Медицина, как всегда, оставалась в загоне. Дмитрий же сразу откликнулся на просьбу Григория Ивановича, и оборудование его медицинского пункта – по большей степени это заслуга их команды. Конечно, все необходимое отбирал доктор, они осуществляли только прикрытие и вывоз. И надо сказать, постарались на славу. Закончив разговор с доктором, позвонил главе коммуны. Тот также не имел нейросети, а потому пришлось общаться в голос. Да оно и к лучшему. А то словно и не люди, а машины какие. Как это ни странно звучит, но при всем при том, что Нефедов легко обращался с этим девайсом, общение с его помощью вызывало у него некий дискомфорт. Виделось каким-то неправильным, что ли. – Здравствуй, Дима. Знал, что со мной свяжешься. Вот оно как вышло-то. – Вышло все через задницу, Аркадий Юрьевич, и не в последнюю очередь по твоей вине. – Я… – заикнулся было глава, но Дмитрий его резко перебил: – Ты взялся руководить, так руководи, твою мать. Ставь всех раком, но добейся порядка. Никто не забыл того, как в марте Нефедов расправился с бандой, повинной в гибели его семьи. Он не стал выяснять, кто именно сделал тот самый злосчастный выстрел из гранатомета, – просто и без затей уничтожил всю банду. Случись, и здесь разбираться не станет. Ему белый свет не мил. Один якорь – семья друга. И в Горном это знали. Как и то, что Денисова всячески гнала Нефедова от себя и детей. Да только ему на это было плевать. Навещал с завидным постоянством. Выслушивал кучу обвинений и как побитая собака убирался восвояси. Но все одно не отступался. Так что он может с кручи сорваться да спросить по полной. Еще как может. – Ладно, это все полемика, – переведя дух, продолжил Дмитрий. – У тебя есть «газель»-холодильник. Отправь людей в медпункт, пусть заберут оттуда носилки со Светой и закрепят в будке, чтобы не мотались по полу. Заведите двигатель и запустите морозильную установку. – И что потом с машиной? – Юрич, я тебя сейчас ни о чем не прошу. Я тебе говорю то, что ты должен сделать. Причем быстро, – припечатал Нефедов. – Хорошо, Дима, – вынужден был сдаться глава. – И детей подготовь. Я их забираю. – Но… – Без «но», Юрич. Просто сделай это, – вновь оборвал его Дмитрий. – Ладно. Вот так. А то врубил, понимаешь, свою бережливую крестьянскую натуру. Оно ведь как. Когда дают тебе, такое только приветствуется. И команда Дмитрия многим помогла коммунарам. Тут и техника, и горючее, и медикаменты. Уничтожили стаю рвачей, повадившуюся бродить окрест. Понимая интерес Нефедова к Горному, Аркадий Юрьевич ни разу не стеснялся обращаться к нему с разными просьбами. И, получая помощь, воспринимал это как должное. В уплату же всего-то ночлег и еда. Причем в убежище больше, чем на сутки, охотники не задерживались.