Виктор вздохнул и зажмурился. – В следующий раз обрати внимание. – В следующий?! Но Виктор уже повесил трубку. Он открыл глаза и увидел, что Митч за ним наблюдает. – Это уже случалось… до? До. Виктор понимал, о чем речь. В ту ночь, в лаборатории, жизнь поделилась на две части. До, когда он был простым человеком. И после, когда стал ЭО. Воскрешение раскололо ее еще раз. До – ЭО. После – вот это. Дело рук Сидни. Неумолимый изъян ее таланта, трещина в его силе. Все-таки Виктор не избежал общего правила, просто закрыл глаза на очевидное. Митч выругался и провел руками по голове. – Надо ей рассказать. – Нет. – Она все равно узнает. – Нет, – повторил Виктор. – Пока не надо. – А когда? Когда Виктор поймет, что происходит и как это исправить. Когда помимо проблемы будет план и решение. – Когда это станет критично. Плечи здоровяка поникли. – Может, больше не повторится, – предположил Виктор. – Может, – согласился Митч. Впрочем, ни один из них в это не поверил. V Четыре с половиной года назад Фултон Это случилось снова. И снова. Три эпизода за неполные шесть месяцев, промежуток между инцидентами становился все короче, а время смерти все длиннее. Именно Митч настоял на том, чтобы Виктор проконсультировался со специалистом. Митч нашел доктора Адама Портера, невысокого человечка с хищным профилем и репутацией одного из лучших неврологов в стране. Виктор никогда не любил докторов. Даже тогда, когда сам учился на врача. Он никогда не испытывал желания спасать пациентов. Медицина привлекала его с точки зрения знаний, авторитета, контроля. Виктору хотелось держать скальпель, а не лежать под ним. А теперь он сидел в кабинете Портера, поздним вечером, и гул в черепе как раз начал переходить в покалывание. Конечно, большой риск дожидаться метастазов приступа, но постановка верного диагноза требует четких симптомов. Виктор уставился на анкету пациента. Описать симптомы можно, а вот выдать детали… куда опаснее. Виктор отложил пустую анкету, даже не потрудившись вынуть ручку. Доктор вздохнул: – Мистер Мартин, вы прилично заплатили за мои услуги. Предлагаю грамотно ими воспользоваться. – Я прилично заплатил за приватность. Портер покачал головой и сплел пальцы. – Что ж, хорошо. В чем заключается ваша проблема? – Я не совсем уверен. У меня случаются приступы. – Какого рода приступы? – Неврологического, – ответил Виктор, балансируя между ложью и недомолвками. – Все начинается со звука, гула в черепе. Он становится все громче, пока не начинает отдаваться в костях. Своего рода волны. – А потом? Я умираю, подумал Виктор. – Я теряю сознание. Доктор нахмурился. – И давно у вас эти приступы? – Пять месяцев. – Вы перенесли какую-то травму? «Да». – Насколько знаю, нет. – Что-то поменяли в жизни? – Нет. – Слабость в конечностях присутствует? – Нет. – Аллергии на что-либо? – Нет. – Может, какие-то специфические триггеры? Мигрень может быть реакцией на кофеин, свет, стресс, недостаток… – Мне плевать на причину, – оборвал его Виктор, теряя терпение. – Я просто хочу знать, что происходит и как это исправить. Доктор сел прямее. – Тогда давайте проведем кое-какие исследования. * * * Виктор наблюдал за линиями на мониторе; диаграмма сильно смахивала на запись толчков перед землетрясением. Портер подсоединил к его скальпу дюжину электродов и теперь тоже смотрел на энцефалограмму, недоуменно хмурясь. – Что не так? – спросил Виктор. Доктор покачал головой: – Уровень активности аномальный, однако признаков эпилепсии нет. Видите, как близко собираются линии? – постучал он по экрану. – Уровень нервного возбуждения такой, будто у вас слишком высокая проводимость… переизбыток электрических импульсов. Виктор изучающе посмотрел на линии. Может, ему показалось, но те взмывали и опадали в такт гулу в черепе, пики становились все чаще вместе с нарастающим жужжанием. Портер прервал исследование. – Мне нужна более полная картина, – заявил он, снимая электроды со скальпа Виктора. – Давайте сделаем МРТ.