* * * Загородная усадьба Долгоруких с утра напоминала военный штаб. В считанные минуты был создан центр управления, который уже сейчас контролировал работу десятка команд, уже начавших свою работу. И маховик только начинал раскручиваться, набирая обороты. Все больше людей и структур вовлекались в этот круговорот. Поджарый юноша в черном камуфляже довольно равнодушно наблюдал за всем происходящим. Он-то был уже давно готов. Равно как и его люди. Не смотря на молодость, отец вполне доверял Руслану командование силовым крылом, которому и предстоит ставить точку в этом вопросе как только Танюшка будет обнаружена. — Сын. Голос отца заставил сработать рефлексы. Молодой человек мгновенно вскочил на ноги и вытянулся по стойке смирно. Неподалеку тут же завели двигатели несколько внедорожников с затемненными окнами. — Отбой. — Естественно, Долгорукий-старший заметил приготовления, но поспешил дать отбой тревоге. — Переодевайся, Руслан. Едем в гости. Молодой человек никогда не спорил с отцом в подобной ситуации. Раз велено, значит есть дела поважнее, чем поддержание в постоянной готовности экстренных групп. — Федоров, к командиру бегом! — Рявкнул он, и пока заместитель несся к ним сломя голову, успел уточнить у отца. — Форма одежды? — В гости едем. — Хищно улыбнулся Вячеслав Ставрович. — К друзьям. Вот из этого и исходи. И прекрати стягивать наших людей к Гнезду Томилиных. Руслан удивленно приподнял бровь. — Это приказ. Бровь вновь заняла свое место. — Принимай командование. — Взмахом руки оборвал не успевший даже начаться доклад заместителя будущий имперский офицер. — Группы перевести в желтый режим. Связь держим по третьему протоколу. Свободен! — У тебя пятнадцать минут, сын. И... Давай сегодня без сюрпризов. Повторяю, едем к друзьям. Руслан вздохнул и... Кивнул, выбросив из головы мысли как поудобнее разместить под летним пиджаком компактный автомат. Глава 17 — Здесь. Был. Я. Насмешливая фраза, брошенная Татьяной, заставила его поморщиться. Ну как он мог забыть? Столько всего понаписал, а бессмертную классику незаслуженно стороной обошел. Не правильно это. — Хочешь сама это сделать? — Поинтересовался он, протягивая девушке маркер. — Развлекайся! — Только и махнула рукой она, а Приимков направился к стене, которую избрал своим "холстом". За трое суток пребывания в неволе парень успел расписать ее основательно, разукрасив помещение как стандартными конструкциями из трех букв, так и изысканными матерными конструкциями. А когда ему становилось скучно, то он увлекался рисованием различных орнаментов. С его точки зрения выходило неплохо. Остальным же... Ну кто из них искусствовед здесь, чтобы давать оценку его творчеству? Он, можно сказать, всю душу вложил... Парень повернулся к стене и задумался куда бы ему нанести столь важную надпись. Дань классике нужно отдать всенепременно. А еще и выделить под это дело достойное место... Которого осталось не так-то много на "холсте". Можно было бы сделать это в стороне, но... Не то это, не то! В качестве заглавия над основным узором из матерных конструкций? Тоже вариант, но будет как-то нелепо смотреться. Надо думать... Татьяна вздохнула и прижалась к его спине, обняв руками в районе живота. Парень уже привык, что девушка в последнее время нуждалась в тактильном контакте все больше и больше. Подобные "обнимашки" уже не были чем-то неожиданным. А потому от "художественных" размышлений он отвлекаться не стал. Просто положил свои руки поверх ее. Пальчики Долгорукой едва заметно вздрогнули... Надавливая на живот Алексея в определенном ритме. "Семнадцать метров. Возвышение два запятая восемь.". "Молодец, справилась-таки", — оценил парень, аккуратно "отбивая" подушечками пальцев свое восхищение по ее руке. Приимков едва заметно кивнул своим мыслям. Классная штука — аспект Крови. Правда, он никогда не слышал, чтобы его применяли ТАК. Кровавые ритуалы в его сознании были чем-то зловещим и жутким (надо сказать, как и в сознании большинства жителей империи, а те, кто знали что-либо достоверно, обычно молчали). Красавица же Танюша такими мыслями не заморачивалась. И, когда ее окончательно достали вечно теряющиеся ключи, она не пожалела капельку своей крови, чтобы "мазнуть" по брелоку. С того момента она совершенно точно могла сказать в каком направлении и на каком расстоянии валяется ее "связка". И в сумочке не теряются, удобно ведь, правда? И вот пригодилось же! Хотя на таком расстоянии девушке пришлось потрудиться, чтобы очень точно "локализовать" свои ключи. Да и "два и восемь"... Это на этаж выше или их просто бросили на пол при обыске сумочки на пару этажей выше? Пришлось красотке помедитировать. А парням очень крепко подумать. В итоге, по результатам всех расчетов, у Ростова и Приимкова вышел один и тот же вариант: нужное помещение на этаж выше. На том и порешили. В случае побега, если таковой состоится, проверить примерно локализованное помещение смысл имеет, но если там окажется пусто, то выше они не сунутся, а дадут деру куда подальше и как можно быстрее. Правда, для этого требовались сущие мелочи — выбраться из комнаты, например. А с этим пока были проблемы. — Аккуратнее! — Попросил Приимков, которого Долгорукая слишком крепкими обнимашками отвлекала от "художественных размышлений". "Завтра. Вечер. Еда. Четвертый.", — коротко отбарабанили нежные пальчики. Парню даже пришла в голову мысль, что если такие "объятия" его сбивают с мыслей о деле... На мысли о теле. Долгорукой. Нет, в их отношениях ничего не изменилось. Но продолжительный телесный контакт с очень красивой девушкой действовал на пятнадцатилетнего парня соответствующе. Спасали лишь мысли о секретарше ректора. Парень, кажется, слегка покраснел, в который раз порадовавшись тусклой лампочке. Может, и... — Я все вижуууу... — Пропела ему на ухо Долгорукая и аккуратно ущипнула за живот. Алексей кивнул. Молча. Чего уж тут скрывать, если "вижуууу...". Лишь некстати порадовался, что здесь, как оказалось, имеется не только относительно вменяемый туалет и душ, когда-то предназначавшийся для работяг, и тому, что похитители не поскупились на кое-какую "гигиену". Например, выдали зубную пасту, мыло, дезинфектор и... Все. На щетки зубные их щедрости уже не хватило. Неужели подумали, что их гоп-компания тут же начнет мастерить заточки?! Хотя... Возможно и начала бы, если бы не бездушные глазки видеокамер, от которых было укрыться довольно сложно. Вот и приходилось... Обниматься как можно чаще. В общем, хорошо, что была возможность вымыться и постирать одежду. Иначе процесс "обнимашек" был бы куда более... Смущающим. — Ээээй! — Недовольно протянул Артем, глядя на застывшую парочку. — Вам там не надоело?! Может, еще и сексом займетесь?! Вот его настроение "ухудшалось" с каждым днем. Вернее, скакало. Бывало, что он какое-то время вел себя как вполне вменяемый заложник. Но порой на него накатывало... Вот это! Поначалу Приимков и Долгорукая пытались игнорировать подобное поведение, но тогда Ростов мог не затыкаться целый вечер. Так что проще было осадить сразу, чтобы на время вернуть ему здравый рассудок. — Если и займемся, то тебе какая печаль?! — Надменно выдала Долгорукая, разве что не фыркнув. — Хотя... Я тебе даже завидую, правда!.. — Это в чем?! — Тут же с наездом закусил удила Ростов. — Ну, тебе и сейчас и по жизни придется заниматься сексом исключительно с человеком, которого ты больше всего любишь! — Это с кем?! — Сам с собой, Артем, сам с собой! — Гордо вскинула голову Долгорукая и тут же вжалась в спину все так же задумчиво пялящегося в стену Алексея. — Сука! — Сплюнул Ростов и отвернулся в сторону. Вот уже второй день, как он "поплыл". Даже отбросил в сторону этикет и правила общения с дамой. А это, при его воспитании, говорила о довольно сильном надломе основ, составляющих характер человека. — Рот закрой! — Потребовал Приимков, не отрывая взгляда от стены. В последние сутки стыки стали настолько часты, что его действительно куда больше волновали собственные художества, чем очередной их конфликт. Ростов с ненавистью уставился на него и...Отвернулся, невольно коснувшись левого запястья, на котором висел подавитель. Их они снять так и не смогли. А без Дара у парня против куда более подготовленного и крепкого Приимкова не было никаких шансов. Он уже успел в это убедиться накануне во время короткой, но жесткой потасовки. Разнимать их явились минут через пять. Этот "инцидент" позволил им выяснить, время реакции охраны. Еще две проверки подтвердили время реакции около трех минут. Для себя Приимков сделал вывод, что наблюдение за ними ведется практически сплошное, но охранники расположились довольно далеко. И, если верить Татьяне (а не верить поводов не было!), вполне возможно, что в одном помещении с их вещами. Почему бы не предположить такой вариант. Итак, "четвертый". Тот самый "нервный". Именно он, по подсчетам Долгорукой, наблюдавшей за графиком и перемещениями охраны, насколько это возможно, должен принести им ужин завтра вечером. До этого светлого мига осталось около двадцати двух часов, так как кормили их не так давно... Значит, ночку можно и не поспать. Впрочем, не первую. И прошлую и позапрошлую ночь парень поднимался, чтобы добавить еще чего-нибудь к своему художеству. — Не спится, Малевич?! — Посмеялся над ним с утра охранник ("второй", грузный мужчина, легкий прибалтийский акцент, около сорока). Приимков тогда только плечами пожал. "Зато выяснили, что ночью нас пасут так же плотно, как и днем, да еще и темнота наблюдателям не помеха". — Ну, рисуй, рисуй! — Негромко предложил тогда охранник и оставил завтрак. Алексей и продолжил. Получалось даже где-то красиво. Во всяком случае, не хуже, чем "росписи" в галерее современного искусства, которое местные корифеи ласково называли "совриск". Та еще муть, по его мнению. От приступа тошноты и блевотного привкуса на языке не спасало даже вполне приличное вино, которое ему выдали как и всякому посетителю. Под такое зрелище, как он полагал, куда лучше подошла бы водка. Совсем идеально — спирт. Для дезинфекции и протирки оптических осей с обратной стороны. Вывод парень про современные художества тогда сделал для себя однозначный: "Глаза бы мои этого больше не видели!". А вот теперь, поди ж ты, и сам сподобился. Вот жаль, правда, что признания широкой публики ему не сыскать. А если бы и была такая возможность, то он бы от нее совершенно точно отказался. Подобное малевание (речь ни в коем случае не о нормальных художниках!) занятием почиталось недостойным дворянина. Во всяком случае, того, кто не хотел слышать в свою сторону шепотки, рассуждающие об ужасном вкусе. — И долго ты так развлекаться собираешься? — Поинтересовалась девушка, размыкая крепкие объятия. — Пока не удовлетворит! — Ответил Приимков под демонстративно-ироничный хмык Артема. Однако в слух он высказываться о художественных способностях своего "сокамерника" больше не решился. Последний раз, когда он попытался поиграться с ролью строгого критикана, окончился дракой. Тут-то и выяснилось, что куда более подготовленному Алексею ему без Сил противопоставить нечего. Разве что могучий интеллект. Однако тот, зараза, отказывался работать на полную мощь после первого же прилета в голову. Урок был понят и запомнен. — А я гадать умею. — Неожиданно призналась Долгорукая. — Хочешь, и тебе погадаю?