– А бабка твоя очень заинтересована была в нашем участке, – начал новую атаку мужик, – ведь неспроста она уговаривала мою мать его продать. Видать, есть в нем что-то такое, что вам там очень нужно. – Ну, бабушке, может быть, он и был нужен, – совершенно спокойно ответила Даша, – но мне он нафиг не сдался. А если вы считаете, что там есть что-то привлекательное или ценное, то милости просим в нашу деревню. Перекапывайте весь огород, ломайте стены, крушите дом, ищите. Может, что и найдёте. Заодно и соседей от травы избавите, – ответила Даша, показывая всем своим видом, что разговор окончен, но затем передумала и добавила ещё, – а если она и предлагала ваш дом купить, так это, скорее всего, из жалости к вашей матери, видно, хреновый у неё сынок, и ей просто нужны были деньги. Бабушка у меня добрая, всем старается помочь. – Так что, ты не будешь покупать у меня дом? – растерянно спросил мужик. – Не-а. Не хочу, – безразлично ответила девушка и повернулась к мужчине спиной. Лицо толстяка мгновенно побагровело, и он начал хватать воздух ртом. – Ну, ты… Ну, ты… – пытался он что-то сказать, – ты ещё горько об этом пожалеешь, я тебе устрою веселую жизнь, я тебе создам невыносимые условия, – наконец-то прорвало мужика, и он вышел, громко хлопнув дверью. – Фу-ух, какое счастье, что он ушел, – тут же с облегчением вздохнула риэлтор, – до чего же мерзкий мужичонка. Вчера сам напросился на сорок тысяч, а сегодня уже заявка на победу и сумма в два с половиной раза выше. Просто феноменальная жадность. Кстати, я просмотрела все документы по деревне, там что у вас, действительно даже магазина и почты нет? – Не-а, – ответила, улыбаясь, Даша. – Да как же вы там живёте? – Мы-то нормально живём, я сколотила коллектив из молодёжи и переманила их к себе. Слева подруга живёт с мужем и ребёнком, у неё два двора получается. Они только переехали. Она у нас как раз в магазине работает и всё, что нужно, привозит. Машина, опять же, у них есть. Чуть подальше ещё одна подруга живёт, она, кстати, вчера родила. Справа через четыре двора живёт Пашка, друг детства, тоже к себе переманила. Кстати, и у него тоже два двора, бабулю-то в город увезли. И он привезёт всё, что надо. Так что нам там совсем не скучно. А вот старикам тяжело. Ну, мы, конечно, пытаемся за ними присматривать, но какой там присмотр, своих дел хватает. – А вы не боитесь, что этот выполнит свои угрозы? – Ну, это уж вряд ли, – рассмеялась девушка, ко мне он никаким боком не подъедет, между нами два двора, даже если там шум и гам устроит, то меня это сильно не побеспокоит. А вот если он Пашку, его соседа, попытается достать своими выходками, то ему будет очень плохо. – А я стесняюсь спросить, Пашка у нас кто? – спросила женщина. – А Пашка у нас участковый. Он наш, местный, и раз утверждает эта жирная жаба, что он меня лупил, то, значит, и Паше от него доставалось. Мы всю жизнь шкодили и получали вместе. Паша у нас обидчивый, и, если что, не забудет обиду припомнить. Риэлтор не удержалась и хохотнула. Они не успели толком отсмеяться, как дверь в кабинет распахнулась. На пороге стоял всё тот же жирный мужик: – Ладно, чёрт с тобой, давай восемьдесят, – сказал он, как будто всё это время они стояли и торговались. Даша удивлённо посмотрела на него: – Мужчина, вам что, плохо? Я же уже ясно сказала, что не собираюсь у вас ничего покупать. Толстяк с досады крякнул что-то нечленораздельное и снова ушел, громко хлопнув дверью. – Настырный дядечка, – сказала риэлтор, – он мне за сутки уже всю плешь проел. – Угу, и жадный, как не знаю кто, аналоги в голову не приходят, – поддакнула Даша. – Кстати, судя по всему, он решительно настроен продать вам этот участок. – Ну, он уже так жидко обделался, что я теперь этот участок куплю у него только за двадцатку. – Черт возьми, – засмеялась женщина, – хотела бы я это увидеть. Если вам это удастся, то я сделку оформлю бесплатно. Кстати, вы в курсе, что вы очень много переплачиваете? – Да, в курсе. Просто я с бабушкой посоветовалась, и мы решили денег побольше дать. Всё-таки это наши соседи, им будет приятно, что дом отдан не за бесценок, – развела девушка руками, – сейчас сорок тысяч уже не деньги, за них ничего серьёзного не купишь, разве что шубу мутоновую, на норковый жилет даже не хватит. Я, вон, зашла в детский магазин и офигела, сколько там кроватка стоит. По ходу мы её купим одну на всех, и будет она у нас по дворам кочевать, пока не развалится, – заворчала она. В дверь кто-то робко постучал, Даша прервала своё ворчание и уставилась на неё. В кабинет заглянула миловидная женщина лет сорока пяти, и, увидев Дашу, ахнула: – Дашутка, ты это, что ли? А как выросла-то, а какая красавица! Девушка смутно помнила посетительницу, но ощущение исходящих от неё доброты и тепла сразу всколыхнули воспоминания. Она не постеснялась обнять эту небогато одетую женщину. – А где тётя Даша? – спросила та. – Мы думали, что это она решила дом купить. Вы знаете, – обратилась она к риэлтору, – какая замечательная у неё бабушка, мы все всегда грелись её теплом, и пока жили рядом с ней, никогда не болели, – с какой-то грустью сказала она. – Бабуля теперь живёт в Тибете, – стала рассказывать Даша, – а землю покупаю я. – Домик-то наш ещё цел, не знаешь? – спросила её собеседница. Даша рассмеялась и ответила: – Конечно, знаю, я же на него каждый день смотрю. – Дарья, так ты что, в деревню уехала, что ли? – ахнула женщина. – Да как же ты там одна? – А я уже и не одна, я Пашку переманила и Аню с семьёй, – похвасталась девушка. Даше приятно было разговаривать с этой милой и доброй женщиной, она слушала, как живет их семья и рассказывала, как выкручивается она. Вдруг дверь в кабинет снова распахнулась, и на пороге опять появился толстяк. Даша с риэлтором переглянулись и, уже не скрываясь, прыснули от смеха. – Ладно, тварь такая, давай шестьдесят, – рубанул ребром ладони воздух мужик. – Не-е-ет, – ответила Даша, – мужчина, какая из букв в слове «нет» вам не понятна? Мужчина зарычал и хлопнул дверью так, что стены задрожали. – О господи, – вздрогнула женщина и перекрестилась, – это что, наш жирный Петька, что ли? – Если честно, то я его даже и не помню, – призналась девушка. – Это потому, что ты добрая девочка и зла не помнишь. Ты ещё совсем маленькая была, так этот боров специально тебя по ножкам крапивой лупил, чтоб ты плакала. Сколько раз тебя спасали от него, – женщина закачала головой. И вдруг в голове у Даши промелькнула мысль: «Точно, так это же тётя Галя. А мужа её звали Гоша. Точно!» – Ну, за такое зверство, ему точно нужно цену сбить до двадцатки, – подала голос риэлтор. – Будь моя воля, я б его заставила бесплатно отдать, – пробурчала девушка, – в виде компенсации за ущерб, – потом махнула рукой и спросила женщину, – тётя Галя, а как там дядя Гоша? – Помнишь его? – заулыбалась женщина. – Болеет он. Суставы болят, аж по ночам от боли кричит. Деревенская жизнь, она, здоровья не прибавляет. Даша, может, ты подумаешь да в город уедешь? – Тётя Галя, добрая вы душа, всё у меня нормально, не переживайте, я сильно-то и не надрываюсь, у меня всё хозяйство состоит из двадцати курочек. В их разговор вмешался ещё один человек, постучавшийся в дверь. Пришел ещё один наследник, но девушка его совершенно не знала, и разговаривать с ним было не о чем. Собравшись все вместе, они прошли положенную процедуру и разошлись. Когда Даша прощалась с бывшей соседкой, она шепнула ей на ушко, что ждёт их в гости и обязательно с дядей Гошей и попросила их не затягивать с визитом. Девушка вернулась в кабинет риэлтора за рюкзаком и уже прощалась с женщиной, когда на пороге опять появился толстый дядька: – Ладно, я согласен на сорок. – Могу предложить вам только двадцать тысяч, – сказала Даша и достала из кармана четыре купюры по пять тысяч, – извините, но вы слишком долго думали. А с учётом того, что оно мне и не надо, то… – она развела руками. – Э-э-эх, – сдался мужик, – забирай. Я на налогах уже больше потерял. – Дебил, – тихо, себе под нос буркнула женщина, но Даша услышала её и почти незаметно кивнула. К вечеру девушка возвращалась домой владелицей уже четырёх участков земли, но думала она вовсе не об этом. У неё из головы не выходила тётя Галя со своим мужем. Она вспоминала, как добрая соседка кормила их с Пашкой ещё горячими ватрушками, как уставший дядя Гоша сидел на лавочке и мастерил ребятишкам красивые деревянные свистульки. На душе было хорошо, тепло, спокойно. Девушка ехала в электричке, смотрела в окно и думала о том, что если соседи постесняются приехать к Даше, то она их непременно сама найдёт и обязательно вылечит. – Ну, как всё прошло? – спросил леший, встретивший девушку на тропинке в лесочке. – Благополучно, но не без приключений, – ответила та, – я вообще заметила, что мне всё даётся с большим трудом. Вечно какие-то препоны или приключения. Я какая-то неправильная ведьма, у меня же всё должно быть на блюдечке с голубой каёмочкой, а тут всё наоборот, – вздохнула Даша. – Да ты с ёлки свалилась, что ли? – удивился хозяин леса. – Когда такое было? Всё всегда даётся с трудом. Ежели твоей бабке и давалось что-то легко, так она перед этим сто лет тому училась. Жизнь она такая штука, где-то и блюдечко появляется, а где-то и с молотом пробиваться приходится. – Додо, а ты не помнишь такого Петьку, который возле бабы Маши жил? – Плохиша, что ли? – домовой вылез из рюкзака, – Помню, отчего же не помнить-то. Редкостный гадёныш был, всё время маленьких обижал и всё исподтишка шкодил. Тебя, вон, по коленкам крапивой стегал. – Вот и тётя Галя так мне говорила, а я его не помню совсем. Но это мне не помешало ему отомстить, – Даша хихикнула, вспомнив страдальческое лицо мужика, когда он подписывал документы, – он за свой дом сто тысяч просил, – сообщила девушка, – но я его достала и купила дом за двадцать тысяч. – Что-то слишком хорошо у тебя с ним прошло, боюсь, что просто так он не сдастся, – заговорил домовой, – подозрительно легко тебе далась эта победа. – Ну, я бы так не сказала, – с сомнением произнесла девушка, – он риэлтора – женщину, которая помогала документы оформлять, достал так, что та его уже бояться начала, а я просто сразу нащупала его больное место. – Ну, спорить с тобой не стану, но на дом защиту поставлю. – На мой или его? – спросила Даша. – Здесь всё твое, – ответил Додо, – на всё и поставлю. А завтра с утреца начнём темницу строить, но не на дворе Плохиша, там дом ещё хороший, а на том дворе, где изба покосилась. – Темницу? Зачем? – удивился леший.