Проще некуда. Теперь он стоял у оконной ниши в тускло освещенной гостиной, внимательно осматривая улицу. На нем были латексные перчатки и вязаная шапочка. Ласситер не ожидал, что квартира будет такая шикарная: роскошная обстановка была ему на руку — полно дорогих вещей и нет сигнализации. Настоящая находка для грабителей. Он уже решил, что Пол не подойдет на роль жертвы Истсайдского Пальцереза — ведь тогда Каррера и другие следователи мигом сообразят, что его советы, касающиеся личности убийцы, были верны. Нет, это должно выглядеть как банальная кража со взломом: внезапно появился хозяин и застал у себя грабителя. Если Каррера вернется с Полом, он выскользнет через черный ход и подождет денек-другой. Но если парень вернется один, он собьет его с ног, оглушит рукояткой пистолета. Ослепит его, раздробит ему челюсть. Так, чтобы он не скоро вышел из больницы и стал совершенно бесполезен в качестве свидетеля. Когда на кону стоит раскрытие убийства, рвение полицейских возрастает экспоненциально. Избиение же, каким бы серьезным ни было, как правило, заботит стражей порядка гораздо меньше. «Бог ты мой, сколько ж тут книг… — Ласситер испытал что-то вроде угрызений совести: лишившись зрения, думал он, не очень-то почитаешь, — но вы сами виноваты, мистер-в-каждой-бочке-затычка». Полчаса спустя Ласситер напрягся: а вот и он. Пол возвращался со стороны Центрального парка. Один. Копа с ним не было. Когда молодой человек зашел в магазинчик внизу, Ласситер вытащил пистолет и спрятался за дверью, выходящей на парадную лестницу. Прошло минуты три-четыре. Ласситер ожидал услышать, как поворачивается ключ в замке, но вместо этого раздался звонок. Он осторожно заглянул в глазок. Увидел выпуклое изображение разносчика пиццы с коробкой в руках и чуть не рассмеялся. Но потом сообразил: «Стоп, как он попал внутрь, не позвонив снизу в домофон?» Черт, выходит, Пол дал разносчику ключ и попросил позвонить, чтобы привлечь внимание его, Ласситера, к парадной двери. А это значит… Дуло пистолета уперлось в затылок Ласситера. Металл холодил кожу. Чертовски неприятное ощущение. — Встаньте на колени, Ласситер, и бросьте оружие, — спокойно произнес Пол. — И руки за спину. Ласситер вздохнул. Пистолет с грохотом упал на деревянный пол. Проворно и со знанием дела Пол защелкнул наручники и подобрал пистолет. Ласситер обернулся, и лицо у него перекосилось. Оказывается, у молодого человека не было оружия. Он обманул его, воспользовавшись обрезком трубы… Кивком указав на дверь, Пол сказал: — Я на улице дал ему ключ и велел самому открыть наружную дверь. Поясняю на всякий случай — вы, вероятно, и без меня догадались. В дверь опять позвонили, и Пол легонько подтолкнул Ласситера, принуждая лечь на пол. — Не двигаться. Договорились? — Молодой человек, убедившись, что пистолет заряжен и снят с предохранителя, прицелился в голову Ласситера. — Да. Хорошо. Не буду. Пол сунул пистолет в карман и включил в квартире свет. Затем подошел к двери и открыл ее. Взял коробку с пиццей, расплатился. Судя по восторженной реакции разносчика — «Благодарю вас, сэр! Хорошего вечера! Ух-ты, спасибо!» — чаевые были весьма щедрыми. Пол не особенно любил пиццу. Да и вообще он был равнодушен к еде. Заказ сделал с единственной целью — отвлечь Ласситера и пробраться в квартиру через заднюю дверь. А вот пить ему действительно хотелось. — Я бы не отказался от стаканчика молока. А вы? — Молока? — Или воды? Это, пожалуй, все, что я могу предложить. Ни спиртного, ни содовой у меня нет. Ласситер не ответил. Пол пошел на кухню и налил в стакан молока. Вернувшись, помог Ласситеру сесть на стул. Потягивая молоко из высокого стакана, он размышлял о произошедшей в нем перемене, о том, насколько увереннее он себя чувствует. Депрессию как рукой сняло, беспокойство тоже. Спасибо доктору Левину. Созерцая стакан, Пол спросил: — Вы знаете, что термин «терруар»[30] применим не только к вину, но и к молоку? Анализируя молоко, можно установить, что ели коровы в период лактации: определить состав почвы, следы химикатов, даже воздействие насекомых. Зачем вы заворачиваете свои трофеи в шелк? Пальцы… Это единственное, чего я не смог разгадать. Ласситер разинул рот и, выпучив глаза, уставился на Пола. — Я знаю, в новостях этого не было. Даже полиция об этом не знает. Одна единственная окровавленная нитка на месте одного из преступлений. Вряд ли на вас была шелковая одежда. Слишком пошло и вычурно для человека, чья цель — убийство. Правда, шелк используется для пошива теплого нижнего белья, но в такую погоду вы бы ничего подобного на себя не надели: кому охота обливаться потом на месте преступления. Хорошее было время для таких, как вы, когда еще не делали анализа ДНК, а? — Пол улыбнулся: Ласситер издал стон, или ему показалось? — Впрочем, меня не особенно интересует этот шелк. Чистое любопытство. Никакого отношения к нашим теперешним делам. Для вас, несомненно, гораздо важнее вопрос, как я вас нашел. Оно и понятно. Буду краток: из газетных сообщений об убийствах я понял, что вы совершаете преступления, будучи в здравом уме. И сделал вывод, что вы все планируете заранее. Тщательно выбираете место преступления и прорабатываете пути отхода. Такому человеку, как вы, непременно захочется узнать кое-что о тех, кто за ним охотится. Я решил, что вы придете на место преступления утром после убийства. Понаблюдал за всеми, кто был рядом. Мужчина со стаканчиком кофе, читающий спортивный раздел в «Пост», показался мне подозрительным. Я почти не сомневался, что это убийца. Я сразу понял, что туфля «Феррагамо» — ложная улика: зачем было снимать бахилы на грунтовой обочине, когда вы могли через пару шагов сделать то же самое на асфальте, не оставив полиции никаких следов? Это значило, что вы вовсе не богаты, а принадлежите к среднему классу — марка туфель должна была направить копов по ложному следу. И я знал, что вы сильны и крепко сложены. Читатель «Пост» всему этому вполне соответствовал. — Покидая место преступления, я не сомневался, что вы последуете за мной. Дома я быстро схватил шляпу, другой пиджак, солнцезащитные очки, вышел через заднюю дверь и проследил за вами до самой вашей квартиры в Квинсе. Пара запросов в поисковике, и ваша личность была установлена. Пол с удовольствием надолго приложился к стакану с молоком. — Среднестатистическая корова в США дает около двадцати тысяч фунтов молока в год. Удивительно, не правда ли? — Несколько секунд он наблюдал за сидящим напротив бедолагой. — Я большой любитель историй о Шерлоке Холмсе. — Он кивком указал на книжные полки на стенах комнаты. — Как вы, вероятно, видите. — Так вот почему здесь до сих пор нет полиции, — пробормотал пленник. — Будете разыгрывать из себя героя, вроде Шерлока Холмса: мол, я такой гениальный — даже полицию заткнул за пояс! Ну и кому вы меня сдадите? Мэру? Комиссару полиции? — Ни в коем случае, — возразил Пол. — Моя цель нанять вас на работу. В качестве ассистента. — Ассистента? — Я хочу, чтобы вы на меня работали. Стали моим подручным. Хотя, надо сказать, это слово мне никогда не нравилось. Ласситер кисло рассмеялся. — Хрень какая-то получается. Вы возомнили себя Шерлоком Холмсом, а мне предлагаете быть вашим Ватсоном? Пола передернуло. — Нет, нет, нет. Мой книжный герой, — он показал на свои полки, — не Холмс, а Мориарти. Профессор Джеймс Мориарти. — Это он, что ли… как там… заклятый враг Холмса? Пол наизусть процитировал слова Холмса: «Называя Мориарти преступником, вы совершаете подсудное деяние. В глазах закона это клевета, так-то Ватсон. Величайший заговорщик, организатор бесчисленных злодейств, гений преступного мира — вот что это за человек»[31]. — Холмс обладал блестящим интеллектом, — продолжал он, — это так, но у него не было грандиозных замыслов, ему не хватало куража. Он был пассивен. Мориарти же, напротив, — воплощение честолюбия. Он постоянно планировал заговоры и плел интриги. Он мой герой с тех самых пор, как я впервые о нем прочитал. — Пол с нежностью поглядел на книги — по-видимому, те, в которых действует Мориарти. — Из-за него я изучал математику и естествознание. Я стал профессором, как мой герой. Пол вспомнил, что говорил доктор Левин на недавней терапевтической сессии: Рассказы о Шерлоке Холмсе привлекали вас по нескольким причинам. И, думаю, в первую очередь потому, что ваши таланты — ваш интеллект, врожденный аналитический дар, ваши дедуктивные способности — такие же, как у него. Доктор Левин полагал, что Пол преклоняется перед Холмсом, и пациент не счел нужным его поправлять: скорее всего, как психотерапевт Левин забил бы тревогу, узнав, что клиент отождествляет себя с преступником, пусть даже и вымышленным. — В качестве персонажа Мориарти появляется только в двух рассказах и лишь вскользь упомянут еще в пяти. Но дух его преступлений пронизывает всю серию, и возникает впечатление, что Холмс все время ощущает незримое присутствие злодея, более умного и изобретательного, чем он сам. Он был моим кумиром, — улыбнулся Пол; на его лице читалось благоговейное обожание. — Так что я решил стать современным Мориарти. А для этого нужен ассистент, как у моего героя. — Как Ватсон? — Нет. Подручным Мориарти был полковник Себастьян Моран, бывший военный, который специализировался на убийствах. То, что мне нужно. Я задавался вопросом, кого выбрать на эту роль. Знакомствами в криминальных кругах я похвастаться не могу, и потому принялся изучать недавние преступления в городе; так я наткнулся на Истсайдского Пальцереза. Вы оказались самым многообещающим кандидатом. О да, вы совершали промахи, но я подумал, что смогу помочь вам исправить ошибки — они были очевидны. Вы возвращались на место преступления, оставляли ложные улики, но их было недостаточно, чтобы подставить кого-то вместо себя, все ваши жертвы были очень похожи — это позволяло выявить определенные закономерности и составить психологический портрет. И, ради всего святого, скажите, как можно, поджидая жертву, есть энергетический батончик?! Вы способны на большее, Ласситер. Ласситер молчал, однако выражение его лица свидетельствовало, что он признает правоту Пола. — Но прежде всего мне надо было спасти вас от полиции. Я помог детективу Каррере составить детальный и очень правдоподобный портрет преступника, только… только с вами у него не было ничего общего. — Очень может быть, но они продолжают меня искать! — Да неужели? — насмешливо спросил Пол. — Что вы имеете в виду? Пол нашел пульт управления от блока кабельного телевидения, несколько секунд с ним возился. — Когда-то, знаете ли, приходилось ждать новостей в конце часа. А теперь, пожалуйста, двадцать четыре часа в сутки. По большей части, конечно, скука, но иногда небезынтересно. Телевизор ожил. Показывали рекламный ролик страховой компании «Гейко». — От этого никуда не денешься, — сказал Пол, скривившись и кивая на экран, — хотя бывают и забавные. Особенно тот, что с бе́лками. Секунду спустя на экране появилась телеведущая: — Если вы только что к нам присоединились… — Так и есть, — вставил Пол. — …представители Департамента полиции Нью-Йорка сообщают, что так называемый Истсайдский Пальцерез, предположительно ответственный за убийства трех женщин на Манхэттене, а также за убийство сотрудника полиции, детектива Алберта Карреры, совершенное сегодня вечером, арестован. Им оказался Франклин Мосс, журналист и блогер. — Какого черта? Пол шикнул, призывая Ласситера замолчать. — Тело детектива Карреры с ножевыми ранениями было обнаружено около пяти часов вечера недалеко от популярного среди рыбаков места на Гарлемском озере в Центральном парке. Анонимный информатор… — Moi[32], — сказал Пол. — …навел следствие на квартиру Мосса в Бруклине, где полиция обнаружила улики, изобличающие блогера в убийстве детектива Карреры и других жертв. В настоящее время он задержан без права освобождения под залог и находится в следственном изоляторе Манхэттена. Пол выключил телевизор.