— В больнице? Он шагнул по направлению к ней. — Там есть психиатрическое отделение, Карли. Вам нужна помощь. Она отшагнула назад. — Не прикасайтесь ко мне. Он поднял руки, его тон стал осторожным и успокаивающим. — Не трону. Все в порядке, Карли. Боже, он подумал, что она слетела с катушек. Она прижимала свою сумку в груди как щит, выглядела так, будто слетела с катушек. — Это не то, что вы думаете. Я не спала. Я устала, а не сошла с ума. — Карли. Когда он двинулся к ней, она отпрянула и чуть не упала, рванув к двери. Глава 33 Был ранний вечер, когда Карли проснулась замерзшей и заторможенной. Сейчас апатия ощущалась лишь призраком боли в костях. Она вернулась в квартиру, приняла первую таблетку снотворного за шесть месяцев и уснула мертвым сном на диване. Сейчас она сонно смотрела на свою новую мебель, французские двери, вид из окна. Она ненавидела это все. Ненавидела лофт, длинный коридор, кирпичные стены и кухню из нержавеющей стали. Ненавидела то, как воспринимала это сейчас. Ненавидела, что все это теперь испорчено. Из квартиры Нейта раздавались звуки. Карли снова посмотрела на свои руки и задумалась, что скажет ему. Он знал о тех вещах, которые другие не понимали, о боли, горе и сожалении. О желании чувствовать и не ощущать, как быть сумасшедшим и все еще в здравом уме. Снаружи полдень плавно перемещался в вечер, от поступающей тьмы ее кожа покалывала от дурного предчувствия. Она не могла оставаться здесь снова, с царапинами на своих руках и, не имеющей понятия, откуда они появились. Может, ей нужна защита. Может, ей стоит отправиться в больницу. Может, было нужно узнать, что скажет ей Нейт. Карли взяла упаковку крекеров. Нейт открыл дверь, рассматривая их с весельем в глазах. — Ты ищешь сыр, чтобы съесть с этим? — спросил он. — Я подумала, что мы можем объединить ресурсы. Он открыл дверь шире. Она почувствовала запах супа и его дезодоранта, когда проходила мимо, она потерла руки, стоя у кухонной столешницы. Он достал винные бокалы. — Почему бы нам сначала не поговорить? — спросила она. Они сели у окна. Карли положила локти на колени, и держала в руках концы рукавов. Она приказала себе постараться лучше в этот раз. — У меня кошмары. Чертовы ужасные кошмары. Они мучают меня годами, с тех пор как умерли мои друзья. Когда я приехала сюда, мне начал снится мужчина в моей квартире, в лофте. Вот почему приезжала полиция, я думала, что это было реальным. Это то, что ты слышал по другую сторону стены – я просыпалась напуганной, бежала к двери, думала, что кто-то там есть. Прошлой ночью, он был на мне, шептал. Я пыталась бороться с ним. Когда я проснулась и смогла успокоиться, обнаружила это. Она закатала свои рукава, показывая ему свои руки. Он посмотрел на них, в его взгляде появилась удивление, будто он не был уверен, что ему стоит сказать. Она приоткрыла верхнюю часть рубашки, показывая борозду на своей груди. — Это царапины, — сказала она. — Я не знаю, как они появились там. Каждый раз, когда я засыпаю, мои двери закрыты и все вещи на своих местах. Там только я, напуганная, полусонная и убежденная, что кто-то есть в моей квартире, кто-то есть на моей кровати. Она провела ладонью по царапинам на своем предплечье. — Я не помню, как сделала это, и под моими ногтями нет никакой кожи, — она подняла на него взгляд. — Не думаю, что я сделала это с собой. Я боюсь того, что это говорит обо мне, если это сделала я, но, если это была не я, то это был мужчина из моего сна, а это не имеет смысла. Нейт втянул воздух, будто не мог решить, что и думать. — Ничего не говори пока, — сказала она ему. — Прямо сейчас мне нужно, чтобы ты просто выслушал. Он отклонился в кресле, словно устраивался в нем на продолжительное время. — Хорошо. — Шесть месяцев назад, я выпила кучу снотворных таблеток, — произнесла она, желая иметь выпивку в руках. Она вернулась мыслями к ночи в каньоне, упрощая детали. Это заняло время. Это была длинная болезненная история. Когда она закончила, подошла к окнам. Сейчас была ночь, соседи внизу купались в свете тихого вечера, огни гавани мерцали в отдалении, как искры надежды. Нейт не перебивал ее, не вмешивался и сейчас. — Люди судят потому, что они видят, — сказала Карли, поворачиваясь вокруг. — Я причинила боль людям и себе. Меня мучает тревога, я просыпаюсь в крике, иногда впадаю в полный эмоциональный раздрай. Я приехала сюда, чтобы начать сначала, там, где никто ничего обо мне не знает, где я смогла бы понять для себя, кто я есть. Она снова оттянула свой рукав и вытянула руку вперед. — Я смотрю на это и не понимаю. Я показала их сегодня копу, и он предложил отвезти меня в психиатрическое отделение. Она почувствовала это снова – унижение, сомнения. Девушка села на кофейный столик, колени к коленям с Нейтом. — Если я причиняю вред себе, то не знаю, как делаю это. Если кто-то еще вредит мне, я не знаю, как. В любом случае это чертовски страшно. Нейт долго не говорил. Может, ждал, когда она закончит. Может, решал, как разрешить эту ситуацию. О чем бы он ни думал, это заставило ее нервничать. Он наклонился вперед, и взял обе ее руки в свои. — Ты не сумасшедшая, — сказал он. — Ты не видел меня, когда я просыпаюсь от этих снов. Когда я испугана, чувствую себя сумасшедшей. — Испуг может выглядеть безумием. Я знаю. Его голос был твердым, но именно его глаза ослабили тугой узел нервов внутри нее. Она подумала о нем в океане ночью, зовущего женщину, которую он любил и пытающегося спасти свою команду. — Я боюсь, Нейт. Он передвинулся на край своего кресла, расставив колени по обе стороны от ее ног. — Я не знаю, что происходит, Карли, но ты не будешь спать в своей квартире сегодня ночью. Карли не знала, думал ли он, была ли девушка угрозой для себя или же что она была в опасности. Это не имело значения. Он выслушал ее историю и не бросился делать выводы. — Завтра тебе стоит сменить замки, — сообщил он ей. — Я могу сделать это, если ты хочешь. — Ты думаешь кто-то пробирается внутрь? — Я думаю, что не стоит исключать такой возможности. — Стоит ли мне также себе и руки связать? Он какое-то время смотрел на нее, собираясь с мыслями. — Ты не могла сделать это случайно, их слишком много – царапин. Вероятно, ты могла сделать это во сне, но они на обеих руках и твоей груди. Это должен был быть очень глубокий сон. Возможно, что сон, который ты помнишь, был некого рода галлюцинацией. Я ничего о таких вещах не знаю, но ты помнишь борьбу, так что теоретически, могла вообразить себе это и бороться сама с собой. — «О таких вещах» означает ментальные болезни? — Без понятия. Давай выясним, что происходит, и не будем беспокоиться раньше времени. Она кивнула, желая поцеловать его за это. Мужчина потянулся к ее руке, удерживая между своих. — Я был на яхте, которая перевернулась в море, потому что антенна на радио была сломана. За нашими плечами были годы опыта, мы приняли все меры предосторожности, но моя девушка утонула. — Мне жаль. Вещи, которые ты не можешь предсказать, случаются, — сказал он ей. — Это зачастую не имеет никакого смысла, пока ты не соберешь все факты воедино. И даже тогда… — он наклонил голову, не закончив предложение. — Мы можем установить камеры в лофте. * * * — Это выглядит неплохо, — прокричала Карли по коридору. Она гуглила приложение для камер на мобильном телефоне, то время как Нейт заменял дверной замок на входной двери. — Пятнадцать кадров в секунду вместо видео. Использует меньше памяти, сохраняет все прямо в облачное хранилище и не оставит меня с пустыми карманами. — И мы возьмем пробный период. Я почти закончил. Как там кофе? — Варится. На балконе с чашками, они согласовали экстренный план: если она подумает, что в ее квартире кто-то есть, то запрется в ванной комнате или гардеробе, позвонит Нейту, он войдет, используя запасной ключ. Если все пойдет по другому пути, если он услышит звуки борьбы или подумает, что она наносит вред себе, то сможет использовать вышеупомянутый ключ, чтобы добраться до нее.