Постучала — без результата. Конечно, совсем громко стучать Катя не решилась, представив, как набросится на нее злобная гардеробщица. Она вздохнула и медленно побрела в сторону Невского проспекта. Однако далеко уйти ей, видно, было не суждено. Навстречу, слегка покачиваясь, двигался бородатый тип с горящими глазами. Приглядевшись, Катя рассмотрела крупную бородавку на носу и узнала героя сегодняшней выставки — мастера хлебных композиций Леонтия Хвоща. Леонтий перегородил ей дорогу и радостно взвыл: — Привет, случайная подруга! Тебя-то я и поджидал! — Ты чего, Леня, перебрал? — миролюбиво проговорила Катя. — Какая я тебе подруга? Шел бы ты домой, тебя наверняка жена ждет не дождется. Знаешь, который час? — Не говори мне о супруге, ее я видеть не хочу! Груба она и недостойна святого имени жены! — С этими словами Хвощ попытался ухватить Катю поперек талии. Это оказалось непросто, и, пока подвыпивший художник искал, где у нее талия, Катерина сумело ловко вывернуться. Леонтий Хвощ развел руками и проводил неверную разочарованным взглядом. Катя прибавила шагу, свернула за угол. Впереди уже показались огни Невского проспекта, как вдруг из темной подворотни выскочили двое весьма подозрительных типов. Они перегородили дорогу и с угрожающим видом принялись теснить Катю к подворотне. Одного из них она сразу узнала: обвислые, как у бульдога, щеки, покрытые трехдневной щетиной, потертый плащ и глаза, глядящие в разные стороны: один на вас, а другой — в Арзамас. Никакого сомнения, это был тот самый тип, что караулил ее у кафе на Петроградской стороне. Второй незнакомец был тощий, маленького роста и весь какой-то дерганый. Вдобавок ко всему он заметно прихрамывал. — Ты, это, куда торопишься? — протянул небритый тип. Одним глазом он смотрел на Катю, а вторым — на памятник Пушкину в глубине сквера. — Ты, это, не торопись. Поговорить надо! Катя решила, что обращается он все же к ней, а не к солнцу русской поэзии. Тем более что, произнося эти слова, бандит попытался вцепиться Кате в плечо. — Еще чего! — воскликнула Катерина, размахивая чемоданчиком и крутя головой в надежде позвать кого-то на помощь. — Не о чем нам разговаривать. — Очень даже есть о чем! — выкрикнул второй злоумышленник. Он ухватился за чемоданчик и дернул его на себя. Катя попыталась удержать злополучный кейс и на какое-то время выпустила из поля зрения разноглазого злодея. Тот воспользовался моментом и ударил ее по голове. От удара Катя потеряла равновесие и шлепнулась на асфальт, выпустив из рук чемоданчик. Перед ее глазами оказались ноги маленького грабителя, обутые в коричневые ботинки на невероятно толстой подошве, скорее даже на платформе. Те самые ботинки, которые она видела во время недавнего заточения в санузле «Бездомной кошки». В ту же секунду она увидела еще одни ботинки, разбитые и давно не чищенные. Понять, что могло бы означать это странное совпадение, Катя не успела — ее отвлек разъяренный вопль, напоминающий рев раненого носорога: — Вы что же, гады, совершили — вдвоем на женщину напасть? Меня, как видно, вы не знали, так вот узнаете сейчас! Катя приподнялась на локте и увидела, как Леонтий Хвощ со вкусом отделывает грабителей. Не все удары достигали цели, но и тех, что попали, оказалось достаточно. Посрамленные бандиты быстро скрылись в подворотне под торжествующее улюлюканье Леонтия. С видом триумфатора он помог Катерине подняться и проговорил, гордо выпятив грудь: — Вся сила, видишь ты, от хлеба, кормилец наш, он наше все! — Спасибо, Леня! — Сейчас Катя была абсолютно искренней. К счастью, в результате неожиданного нападения она ничего себе не сломала и обошлась даже без серьезных ушибов. К потерям можно было отнести только пропажу чемоданчика, который грабители все-таки унесли. Впрочем, может быть, это и к лучшему. Катя сама давно хотела от него избавиться. — Слушай, Ленечка, раз уж ты такой замечательный и благородный, может, ты мне еще такси поймаешь? — Катя просительно заглянула в глаза своему спасителю. — А то у меня сего-дня сумку украли, и вообще такой тяжелый день выдался… — Ужели я не понимаю скупую женскую слезу? — прочувствованно воскликнул Леонтий. — Машину я сейчас поймаю и враз до дома довезу! — Ух ты, — восхитилась Катя, — уже и в рифму чешешь! Может, тебе из художников в поэты переквалифицироваться? У тебя это явно лучше получается! Леонтию такая оценка явно не понравилась. Он надулся, но обещание исполнил — призывно замахал руками и совсем скоро остановил невзрачные бежевые «Жигули». Катя плюхнулась на заднее сиденье и удовлетворенно вздохнула: тяжелый день, полный недоразумений, приключений и неприятностей, кажется, подходил к концу. Леонтий устроился рядом и с обидой проговорил: — Меня поэтом ты назвала, обидно это и смешно! — Тебя обидеть не желала, мне это, правда, все равно! — Катя фыркнула: — Сама с тобой стихами заговорила! Наверное, это заразное, как грипп! Она назвала водителю свой адрес и блаженно откинулась на спинку сиденья. На сегодня всем неприятностям конец. Сейчас она приедет домой, напьется чаю с печеньем и ляжет спать. Какое у нее дома печенье? Перед глазами поплыли полки супермаркета, где штабелями были уложены пачки печенья — песочного и слоеного, с маком и с корицей, с вареньем и с шоколадом, с орехами и с кокосовой стружкой, воздушного, из сбитых белков, а еще корзиночки с вареной сгущенкой… Катя сладостно вздохнула и погрузилась в легкую дрему. Почему не пришла Жанна? Этот вопрос за всеми треволнениями она так и не успела себе задать. В самом деле — почему? — Откуда этот бугай вывернул? — Дерганый коротышка потирал ушибленный бок. — Ты же говорил, что она пришла одна! — Черт ее разберет! — отмахнулся разноглазый. — Ты же этих баб знаешь — пришла одна, ушла вдвоем, а бывает и наоборот… Хотя эта вроде и ушла одна. Главное — чемоданчик у нас, можем шефу рапортовать, что задание выполнено! — Чемоданчик? — Низенький бандит подошел ближе к фонарю. — Что-то мне этот чемоданчик не нравится. Точно это тот самый? — А какой же? — Разноглазый насторожился. — Я ее от самого места встречи пас, должен быть тот самый чемоданчик… Во время потасовки с могучим художником кейсу тоже изрядно досталось. Один металлический замок начисто оторвался, второй едва держался. Маленький грабитель попытался поправить замок, но тот внезапно отскочил. Крышка чемоданчика откинулась, и содержимое высыпалось на асфальт. — Это еще что такое? — недоуменно протянул разноглазый. Лицо его вытянулось. — А ты говоришь, задание выполнено, — вздохнул малорослый напарник. На асфальте под худосочным светом фонаря громоздилась горка коричневатых неровных брусков. Это было самое настоящее хозяйственное мыло. — Мыло, хозяйственное. Давненько я его не видел! И где его только люди берут? Видно, еще из старых запасов. — Вот блин! — с глубоким чувством вы-дохнул разноглазый. — Так что насчет рапорта шефу погорячился ты малость. Вряд ли ему мыло нужно. — Надо снова эту бабу искать! — опомнился разноглазый. — Ты не видал, куда они с этим бугаем подались? — Вроде машину пошли ловить. — Но мыло это ты все-таки собери, предъявим шефу как вещественное доказательство. Напарник покачал головой, но спорить не стал. Злоумышленники вышли на улицу и огляделись. На площади царила тишина, какая бывает только на море перед началом шторма или в бескрайней степи за минуту до урагана, когда вся природа замирает в ожидании неприятностей. — Чего так тихо-то? — с испугом проговорил низкорослый. — Ни машин, ни людей — попрятались все, что ли? — Да ладно тебе, — отмахнулся разноглазый. — Ночь, спят все. Но через секунду и сам он почувствовал смутное беспокойство. Еще через несколько секунд со стороны Невского донесся нарастающий гул. — Это что такое? — дрожащим голосом протянул напарник. — Наводнение, что ли? — Какое наводнение? Весна на дворе! — Ох, — малорослый бандит попятился, — мать честная! Это же… сегодня же… — Да что такое? Говори уже! — Разноглазый встряхнул мелкого. — Что такое сегодня? — Сегодня же «Зенит» играл! — В ужасе выдохнул малорослый. Но и без уточнений все уже было ясно. Со стороны Невского показалась густая бело-голубая толпа, которая неслась, сметая все на своем пути. Болельщики выкрикивали что-то нечленораздельное. Крики сливались в ровный угрожающий гул. Из-за угла вывернула темная машина, но, увидев толпу, мгновенно сдала назад и скрылась. — Бежать надо, — тоскливо выдохнул низкорослый. — Видишь, как орут, наверняка «Зенит» проиграл. В такой день им лучше не попадаться!