Немного раньше, когда полковник и Ксения Маркова после побоища уходили с поляны, девушка вдруг провалилась в груду бурелома. Выбраться самостоятельно она не смогла, пришлось Бодрову разгребать снег и раздвигать сучья, которые, словно капкан, зажали ногу Ксюши. Получилось не сразу. Девушке пришлось вынуть ногу из сапога. Она стояла, держась за дерево, и ждала, пока Дмитрий Александрович вытащит его из-под снега. Под подошвой сапога полковник увидел доску. – Что вы там возитесь? – ворчала Ксения, правая нога которой мерзла на ветру. Дмитрий Александрович бросил девушке второй сапог и принялся разгребать бурелом с утроенной энергией. – Берлогу выкопать хотите? – подтрунивала над ним спутница. – Или медведя разбудить? Вместо ответа полковник с торжествующим возгласом извлек из снега банку консервов. Маркова едва не потеряла дар речи. Несколько секунд она смотрела на тушенку, не в силах поверить, что такое возможно. Протянула руку, взяла банку, осмотрела. Это были самые обычные консервы. Не считая того, что лежали они в лесу, под кучей бурелома. – Да вы волшебник… – произнесла Ксюша со смесью восторга и удивления. – Ой, ну тебя. Это схрон. Тот самый, про который Звягинцев свистел. Нашли все-таки. Теперь они уже оба встали на колени и принялись разгребать снег. Вскоре Бодрову и девушке удалось расчистить небольшую яму, где лежали несколько пар лыж, ледорубы и другое снаряжение. Имелся тут и запас пищи. Настроение у Ксении улучшилось. Если до этого она не видела смысла в блуждании по лесу и шла вперед только потому, что так приказал полковник, то теперь их шансы на выживание резко возросли. – Мы тут даже переночевать сможем, – заметила Маркова, осмотрев яму. – Если отсюда все лишнее убрать, получится землянка. Дмитрий Александрович лишь скептически покачал головой. – Дуба мы тут дадим. Ночью морозы трескучие стоят. А огонь зажигать опасно. Увидят. – Что же делать? – спросила Ксения. Полковник пожал плечами и улыбнулся. Ничего, дескать, прорвемся. В этот момент с полянки, от которой они еще не так далеко ушли, раздались голоса. Маркова схватила «Бизон» и вся обратилась в слух. Дмитрий Александрович тоже навострил уши. Сомнений не оставалось, по поляне ходили какие-то люди. – Гости пожаловали, – прошептала Ксения, нервно облизывая губы. – Будь спок. Свои это, – полковник узнал голос Игната Псарева. – Пес явился. А с ним, кажись, Дианка. Соблюдая меры предосторожности, чтобы не провалиться опять в бурелом, Дмитрий Александрович и Ксюша поспешили обратно. * * * Пока Псарев, Бодров и Маркова ждали подхода остальных сталкеров, Игнату удалось, наконец, отчитаться перед полковником о разведывательной миссии. Они расположились на краю леса за сугробом, чтобы не спускать глаз с люка, но в то же время находиться подальше на тот случай, если бы людям Вилкова вдруг пришло в голову кидаться гранатами. – Короче, Свирскую губу эту какая-то хрень накрыла, – рассказывал Псарев. – Типа, купол. Че под ним – черт его знает. Решили не соваться. Может, зря… – Правильно сделали, – одобрил Дмитрий Александрович. – Ну его, этот дальний берег. Тут проблем хватает. – А как же эти… Дикари? – напомнила Ксюша. – А! Главное – разобраться с Вилковым, остальное – фигня, – полковник не склонен был придавать угрозе, исходившей от лесных жителей, большое значение. – Захар, Пашка, Михалыч как, живы? – Не, все того. Игнат решил скрыть подробности исчезновения Свирского. Все равно он не мог сообщить всех деталей, даже не видел, как Павел отправился в сторону купола. И вообще, пришлось бы разъяснять слишком много нюансов произошедших событий, а разъяснять не хотелось. Совсем. «Как кипиш закончится, времечко свободное будет, так все и расскажу», – подумал Пес, а потом мрачно прошептал: – Если выживу. – Что-что? – переспросила Маркова, но Игнат лишь покачал головой. – Ясно, – произнес Бодров. Ему тоже было что скрывать. Например, что он с самого начала подозревал Вилкова в обмане, а разведку считал делом крайне рискованным. И, тем не менее, отправил в эту опасную экспедицию близких людей. И сталкер, и Дмитрий Александрович понимали, что каждый из них темнит, но лишних вопросов не задал ни тот, ни другой. – А вы че делали? – Игнат решил перевести разговор на другую тему. Этот вопрос заставил полковника взять паузу. Признавать, что целых три дня он, человек, привыкший к активной деятельности, почти ничего не предпринимал, не хотелось. – Мы… Следили за обстановкой, – уклончиво ответил Дмитрий Александрович. – И че, как там обстановка? Полковник промолчал, зато заговорила Маркова. – Ужас полный. Этот Вилков… Он просто маньяк. Убивает и выгоняет на мороз всех «лишних»! И называет это «Очищением»! Сорок человек погибли! – Тут, в паре километров, эти покойнички у костра сидят, гы-ы, жрать просят, – рассмеялся Пес. – Живы они. С таким лидером, как Жанна, не пропадешь. В этот момент на полянке показались Молот и его люди. Наступало время решительного удара. Глава 21 Штурм Лютый давно не дежурил на периметре. Больше месяца он не получал приказа заступить на наблюдательный пост. За это время Лютый так привык к теплу и уюту бункера, что приказ Вилкова стал для него неприятным сюрпризом. Но делать нечего, охранник поплелся на вышку. Его назначили на сравнительно легкую смену, с двенадцати до трех дня. На улице было светло и не очень холодно. Постовым, несшим вахту ночью, приходилось куда тяжелее. К остальным прелестям пребывания на поверхности добавлялись чернильная темнота и лютый холод. Первое, что увидел Лютый, поднявшись на вышку, – столб дыма, тянувшийся из леса. Охранник не умел определять расстояние на глаз, но создавалось ощущение, что костер горит совсем рядом, в паре километров от промзоны. – Это че? – спросил Лютый у бойца, которого должен был сменить. – Дым. – Парень, замерзший до костей, равнодушно пожал плечами. – Дикари, наверно. Пофигизм постового не на шутку разозлил сменщика. Он схватил парня за грудки и зарычал ему в лицо: – Ты че, малой?! У нас под боком хрен знает кто костер жжет! Может, атаку готовят! Ты хоть начальству доложил? – Да отвали ты, – огрызнулся окоченевший постовой. – Доложили, сразу доложили. Босс сказал: если сунутся – стрелять. Самим в лес не лезть. Пусти. Лютый отпустил парня, и тот поспешно покинул наблюдательный пост, ворча себе под нос что-то неразборчивое, но явно не радостное. Охранник остался на вышке совсем один. Из-за этого настроение у него испортилось окончательно. Он зябко переступал ногами, обутыми в валенки, и с откровенным опасением посматривал на лес, окружавший промзону со всех сторон. Дым, поднимавшийся из чащи, оптимизма также не прибавлял. Лютый не участвовал в отражении массированной атаки дикарей на промзону, но слышал от Игната, что это было настоящее побоище. – А ну как снова попрут, м-мать… – цедил сквозь зубы мерзнущий постовой. Руки в варежках тоже коченели, и Лютому приходилось то и дело прятать их в карманы. Из оружия ему дали только арбалет. Это тоже стало для него неприятным сюрпризом. Многие постовые получали на время дежурства огнестрельное оружие. Лютому же сказали стандартное: «Не положено». – Чтоб он сдох, этот Вилков… – ворчал охранник, согревая дыханием руки. Открыто свое отношение к новому председателю Лютый не озвучивал, даже думать об этом старался осторожно, будто боялся, что заговорщики умеют читать мысли. Но в глубине души Альберта Евгеньевича и его приспешников сильно недолюбливал. После переворота жизнь в бункере стала сытнее, но и в разы тоскливее. Страх поселился в темных переходах убежища. Если раньше тут и там слышались разговоры, смех, соседи собирались вместе, чтобы посплетничать, то теперь люди боялись лишний раз открыть рот. Давящее ощущение угрозы висело над каждым жителем общины, словно дамоклов меч. Никто не мог быть уверен, что следующим «лишним» не назначат именно его… Об открытом бунте речи пока не шло, но глухой ропот недовольства слышался все явственнее. «Если бунтанут, я за этих уродов помирать не стану, хрена лысого» – так рассуждал Лютый, прохаживаясь туда-сюда по крохотной площадке. Вдруг краем глаза он засек движение. С развесистой еловой лапы упала большая снежная шапка. Упала явно не сама, царило полное безветрие. Вот шевельнулась другая ветка. За ней третья. В лесу явно что-то происходило. Лютый снял с плеча арбалет, присел, почти целиком укрывшись за стенкой наблюдательной вышки. Сомнений не было, через лес шли люди. Постовой смог разглядеть, как между стволов мелькнул человеческий силуэт. Стрелять из арбалета смысла не имело, он бы все равно не попал на таком расстоянии. А вот предупредить остальных дозорных, без сомнения, стоило. Лютый подал условный сигнал тревоги, потом схватился за ручку сирены, оповещавшей об опасности группы быстрого реагирования. Но в последний момент караульный замялся. Инструкция требовала включать сирену только в крайнем случае, если опасность казалась очевидной. «А может, не надо ГБР вызывать? Может, это так, фигня?» – подумал он. В этот момент, словно специально, чтобы помочь постовому принять решение, из леса громыхнул выстрел. Пуля ударила по одной из опор башни. В ответ открыли огонь с других башен. Тут же из леса выбежал дикарь, одетый в шкуры, метнул в ближайшую вышку глыбу льда и кинулся назад, под защиту деревьев.