– А потому что ручонки больно юркие. Пройдет такой мимо – раз! – и у тебя в кармане пусто, а ты даже не понял, как. Или вот, видишь, девочка с тремя шрамами под глазом? Ермолов кивнул. Он как раз во все глаза смотрел на девушку, мирно сидящую на полу у закопченной колонны. Жительница «Площади» нахмурившись глядела в туннель, будто ждала кого-то. – Ага, – улыбнулся Ермолов, – красивая, разве что шрамы… Девушка словно услышала, что говорят о ней, и смерила нас долгим тяжелым взглядом. Глаза у нее были разной величины. – Красивая, – ухмылка пробежала по моему лицу. – Но – наемный киллер. – Серьезно? – опешил парень и оглянулся через плечо так стремительно, что хрустнула шея. – А ты подойди, спроси у нее, – фыркнула Заря. Ермолов пробормотал, что, пожалуй, как-нибудь в другой раз. Привлекать внимание местных не хотелось, но узнать, проходила ли здесь группа сталкеров с «Проспекта», было нужно. Идти к здешнему пахану, этакой бандитской пародии на начальника станции, я желания не испытывал. Да и ни к чему это было. Нашу разведгруппу должны были приметить многие жители «Площади». Однако спрашивать у первого встречного – себе дороже. Можно было вызвать подозрения, лишние вопросы и вообще нажить массу неприятностей. Здесь такие порядки – подойдешь не к тому, а он тебе нож промеж ребер загонит. Первым нашел подходящего человека Роман. Он неспешно подошел к сухонькой старушке, ковылявшей куда-то вдоль платформы. Ермолов, увидев, что в логове бандитов живет маленькая беззащитная бабуля, округлил глаза. Следом за старушкой, держась чуть поодаль, постукивала перемотанными изолентой каблуками потрепанного вида женщина с копной торчащих во все стороны волос. Смесь сажи с жиром, которую некоторые девицы наносят на края век и ресницы, у нее размазалась, образовав вокруг глаз равномерные грязные круги. Походка, явно задуманная как изящное покачивание бедрами, давно утратила всякое изящество и демонстрировала только усталость после специфического труда, а также предусмотрительно сделанный вырез на леггинсах, в самой пикантной своей части прикрытый короткой кожаной юбкой. По всей видимости, женщину окликнули от одного из костров, и она сально улыбалась наполовину беззубым ртом, глядя куда-то в сторону. Я решил не посвящать Ермолова в тонкости местной экономической системы, но от знакомых челноков я слышал, что у пожилых на «Площади» не так уж много промыслов, которые могут продержать их на плаву. Когда тело становится непригодным к физическому труду и непривлекательным для почасовой аренды, человеку ничего не остается, как искать себе место в сфере бытового обслуживания. Кто-то чинит одежду и обувь, но это могут и молодые, у любого подростка это получится не хуже. Хорошие кожевники нужны всегда, но мастерство зависит не только от опыта, но и от твердой руки и хорошего зрения, что с возрастом становится большой проблемой. Можно, например, варить яды из подручной растительности, но едкие пары вредны, в том числе и для того, кто варит, да и спрос на это дело невелик. А вот настои от нежелательной беременности не так опасны в изготовлении, да и пригождаются с завидной регулярностью. И кажется, сейчас Роман немного отвлек бабушку от работы с клиентом. Но бойкая бабуля, видимо, совсем не расстроилась, а напротив, улыбалась, активно жестикулировала и, кажется, даже попыталась что-то продать нашему парню, судя по тому, как он стыдливо отмахнулся и захихикал. Через несколько минут Роман вернулся к нам, озадаченно почесывая затылок. – Ну? – встрепенулась Заря. – Они были здесь три дня назад, держались особняком, с местными не контактировали. Трое мужчин с оружием и амуницией, все как положено. Никто не ранен. В голову снова полезли скверные мысли. Три дня – не такой уж большой срок, но не для метро. При удачном раскладе за это время группа могла уже вернуться на «Проспект», но в подземке удачный расклад – редкость. Больше нам здесь делать было нечего. Мы один за другим спустились с платформы и нырнули в холодную пустоту туннеля. Мы шли молча. В гулкой тишине перегонов любые движения обрастают легким таинственным шлейфом отзвуков, как в пещере, и наши мерные шаги, выдохи, покашливания и редкий звон от соприкосновения металлических частей экипировки переплетались для моего уха в витиеватый узор со своей странной, едва уловимой гармонией. И я отчетливо понял, когда к нашему живому оркестру примешалась еще одна партия. Метрах в пятидесяти впереди кто-то брел ломаной походкой пьяного. Вразнобой щелкнули предохранители. Бродяга принюхался и оскалил пятисантиметровые клыки. Навстречу нам, пошатываясь, шел человек в застегнутом под горло длинном плаще. В свете фонарей стало заметно, что полы его одежды разорваны и свисают клочьями. Путник был лохмат, грязен и неимоверно тощ. Он брел в полной темноте, без фонаря, спотыкался, падал, рассекал руки в кровь, поднимался и, покачиваясь, продолжал идти и причитать. – …И в раскаленных могилах там лежат лжеучители, кои наводнили мир перед Концом Света! А я ведь говорил! Говорил вам всем, что придет, скоро придет время для расплаты! Кто меня слушал? Никто. Вы все смеялись, аки демоны, или бежали от меня, как от чумного! И разбойники будут кипеть во рву, заполненном раскаленной кровью! И обольстители пойдут через круги Ада, бичуемые бесами!.. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь