Егерь цокнул языком, но все же встал, выключил настольную лампу и лег обратно. Комнатка погрузилась во тьму. Из-за дверей донеслось жесткое «ОТБОЙ!» и шум из соседних комнаток прекратился. Вадим закрыл глаза и заснул. *** – Рота, подъем! – забасило в дверном проеме, – Выходим на зарядку! Вадим нехотя открыл глаза, отвернулся от стены и увидел, что его товарищи уже бодрствуют. Емельян, зевая, сидел на койке, свесив ноги вниз. Сверху спрыгнул Губеха, а Егерь уже во всю зашнуровывал берцы. – Вставай, – сонно пробубнил Губеха Вадиму, – Коваленко не любит опозданий, нарядов накинет на всю комнату полностью. Вадим оживился, сел на койку, нащупал под ней свои походные ботинки и начал напяливать их себе на ноги. Из открытого дверного проема доносилась возня других рейнджеров, которые уже вышли на построение. – А ну-ка ускорились! – снова послышался знакомый бас, – Считаю до десяти! Раз! Два!.. И тут, как по велению волшебства, возня на станции ускорилась. Егерь выбежал на станцию, подгоняя своих соседей. За ним выбежал Губеха, а потом и Емельянов. Вадим, обувшись, выбежал следом. На просторной платформе стояли в ряд примерно шесть десятков рейнджеров. Все были одеты в майки в бело-синюю полоску, или же просто в белую. Вадим встал почти в самом конце, рядом с Емельяном. Потом подоспели ещё шесть человек. – Уложились, – подметил шепотом Емельянов. Перед бойцами расхаживал взад-вперед здоровый, небритый мужик, задумчиво разглядывая подчиненных. – Все? – спросил он у бойцов и, не дождавшись ответа, продолжил, – Итак, новенький, шаг вперед! Емельян легонько толкнул Вадима плечом и кивнул вперед. Вадим шагнул. Командир поймал его взглядом, ухмыльнулся, подошел вплотную и, внимательно осмотрев Вадима, спросил: – Миронов? – Да. – Меня зовут Илья Прохорович Коваленко и сегодня, по приказу начальства, я буду тебя гонять по всей станции. На твои умения посмотреть надо. Не понравишься – шмотье заберешь и вылетишь, понял? – Так точно! – Встать в строй! – скомандовал Коваленко и вернулся в центр платформы, – На сегодня все по плану! Первую половину дня дежурят комнаты одиннадцатая и девятая, вторую – тринадцатая и пятая. Вопросы есть? – Никак нет, товарищ сержант! – Тогда марш-бросок вдоль путей в количестве шести кругов. Марш! Последние четверо бегают два дополнительных! – распорядился сержант, и бойцы колонной, обгоняя друг друга, устремились к путям. Пока рейнджеры бежали к путям, мимо прошли восемь, довольно улыбающихся бойцов, которые дежурили на станции ночью. Остальные же только с завистью на них посмотрели и, не сбавляя скорости, побежали дальше. Один круг считался как расстояние от одних гермодверей до других. Первые круги бойцы бежали не спеша, в среднем темпе, но на последнем уже бежали в полную силу. После пробежки был комплекс упражнений, и никто не уходил раньше времени, пока не сделают все. Затем все расходились по своим комнатам, а дежурные в броне и с оружием отправлялись на блокпосты. В девять уже был завтрак. Как только в коридоре пронесся бас Коваленко «На завтрак!», толпа голодных мужей выползала из своих жилищ и топала по направлению к столовой. А вот после завтрака начинался ад. Поев, Вадим засобирался в свою комнату, но как только он встал, его одернул Коваленко: – Новенький! В десять на путях, по которым утром бегал! И без опозданий! – Так точно! – прокричал Вадим и, тяжело вздохнув, отправился к себе. Вадим подошел к путям ровно в десять. Там его уже ждал сержант. Завидев подчиненного, Коваленко кивнул, подзывая к себе. Вадим ускорил шаг и через пару мгновений уже стоял вплотную к сержанту. По совету товарищей, сталкер отдал честь старшому, на что тот удивленно поднял брови и, скомандовав «Вольно!» начал опрос: – Отвечать разборчиво, внятно и понятно. Лет сколько? – Двадцать восемь, – без промедлений отозвался Вадим. – Опыт в стрельбе имеется? – Так точно! – По живым мишеням доводилось стрелять? – По мутантам – да. – А по людям? – Один раз. – Н-да, – Коваленко цокнул языком, потупил взгляд вниз, прикусил верхнюю губу. Потом снова посмотрел на Вадима и распорядился: – Так, давай-ка для начала на выносливость твою посмотрим и на скорость. Восемь кругов за час уложишься – молодец. Ну, а на нет и суда нет. Все! Бегом, марш! После длительной пробежки болели ноги. Однако сержант это во внимание не принимал. Следующее задание – жим лежа на максимальное количество раз. Затем следовали ещё упражнения на выносливость, и Коваленко, не успокаиваясь, выдавал все следующие и следующие задания. В какие-то моменты старшина проявлял, как он это назвал, «жалость» и давал отдохнуть пятнадцать или двадцать минут. Так продолжалось вплоть до обеда. У Вадима было такое чувство, что он даже не в состоянии ложку нормально держать – рука то и дело вздрагивала от перенапряжения. – Ну чего? – злорадствуя, с ухмылкой, спрашивал Емельян у оторопевшего Вадима, – Замучил тебя наш дер командер? – Ага, – внятно ответить не получалось, поэтому Вадим только лишь устало пробурчал. – Эт ты погоди, – встрял Губеха, – Он тебя ещё по всей станции не гонял. Такой обряд обычно после обеда проходит, так что готовься, будет потно. – Обнадеживает… – с отчаянием промямлил новобранец. Олег не слукавил. После обеда было два часа времени, чтобы отдохнуть, а после Вадима чуть ли не силой потащили к сержанту. Как только Коваленко снова заполучил подчиненного, то приодел его в броню, нацепил рюкзак с кирпичами и погнал по станции, а на определенных отрезках заставлял выполнять комплексы упражнений. После команды «Стоп! Хватит!» Вадим остановился, дослушал комментарии сержанта по его физической форме и после команды «Вольно!», тяжело дыша, сел на пол. «Ничего себе, подготовочка!» – пронеслась мысль у Вадима в голове. Дойти до палатки новобранцу помогли рейнджеры, жившие по соседству. Как только Вадим прошел порог, он рухнул на койку, не снимая с себя грязной одежды и уснул. *** – Вадим, – тихонько позвал Егерь, легонько расталкивая спящего взад-вперед, – Проснись! – Отстаньте! – буркнул Вадим и прижался ещё сильнее к стене, – Дайте отдохнуть нормально! И так все тело болит! – Да я не против, – оправдывался рейнджер, – Просто ты ужин щас проспишь. Вадим лениво посмотрел на товарища, потом на часы. Поесть-то все-таки надо. – Пес с тобой, – пробубнил новобранец, садясь на койке, – Сейчас пойду. Подожди только, а то я один не дойду, наверное. – Ладно, ладно. Пошевеливайся только! Вадим пылал надеждой, что мукам пришел конец, и после ужина сержант не будет терзать измученного подчиненного. Какая ошибка! После ужина Коваленко уже лично позвал новобранца к себе. Но опасения Вадима оказались ложными – старшина проверял не физические, а умственные способности. Сначала была теория. Умение отличать типы оружия, калибра и прочее. Проверялось так же и умение оказывать первую помощь раненым. Потом предстояло разобрать и собрать калаш. Благо, Захар обучал своего брата этому ремеслу, и Вадим без проблем справился с поставленным заданием. Все это время Коваленко что-то записывал у себя в блокноте. После окончания проверки сержант отпустил подчиненного «на все четыре стороны». После такого тяжелого дня болело все тело. Хотелось отрубить себе конечности, чтобы не чувствовать такой боли, но, как жаль, что потом не пришить их обратно. Остаток дня Вадим провел в своей комнатке лежа на койке. Емельян, Егерь и Губеха играли в карты на патроны, между делом травя анекдоты или случаи из жизни. – А я вот помню, как-то раз, – рассказывал Емельян, – Обкурился на дежурстве, прикиньте? Стою обдолбанный весь из себя, стараюсь особо не палиться. И вот захожу, в общем, к себе в комнату за заваркой для чая. Смотрю: а на моей койке мужик лежит. Думаю: что за дела? Какого лешего? А! Спал я ещё вон там, – он кивнул на койку, на которой лежал Вадим, и продолжил, – Ну так вот, и тут перец этот как завопит: «А! Горю! Воды мне, воды! Обливайте!». Я в шоке, значит, в проходе стою, наблюдаю всю эту ситуацию. А мужики-то его давай водой плескать, а он визжит как резаный. Тут приходит наш старшина на вахте, Антонов-то, и говорит мне, мол, иди Доку скажи. Я в шоке бегом через всю станцию к медпункту, а потом останавливаюсь и думаю: «Блин, а ведь это че получается, наяву или нет? Вдруг глюки? С одной стороны, если глюки, то влетит за ложный вызов, а с другой, если это все в натуре щас происходит, влетит от начальства, да ещё сильнее». Ну, выбрал я меньшее из двух зол: сбегал, позвал, привел. Оказалось, что все по-настоящему было. А мужик тот, повар наш-то, мимо проходил, да его как жар возьмет, так он и прилег на койку мою. Температура, говорят, под сорок с лишним была. Мораль сей истории такова: на дежурстве обкуриться – врагу не пожелать. – Хорошо сказано! – сдерживая смех, подытожил Губеха. – Ну, ты и дебил, – цокнул языком Егерь и засмеялся. – Да че вы? – обиженно протянул Емельянов, – Ну, с кем не бывает по молодости-то? *** – Вызывали, Аркадий Петрович? – отдав честь, с порога спросил Коваленко. Василевс поднял глаза на гостя и ответил: – Вызывал, Илья. Садись, – подполковник сделал приглашающий жест на стул справа от стола. Сержант кивнул, прошел в кабинет и сел за стол. Василевс снял очки, и внимательно взглянул на гостя, после чего начал разговор, – Что там по новенькому? – По Миронову? – уточнил Коваленко, – Да вроде хороший парень, способный, выносливый. Не тупой, смекалистый. Только не видел он боев, не сражался он с людьми… – У каждого бывает что-то в первый раз, правда? – К чему Вы клоните? – У меня вот какое дело, – Василевс заиграл пальцами по бумагам, – В тех бумагах, которые у фашистов украли, указаны дальнейшие распоряжения и планы фюрера. – Так, – сержант насторожился, – И чего Вы хотите? – Помимо планов, там указано расположение некой… базы. – Фашистов? Та самая? О которой слух ходит? – Да, – холодно ответил подполковник, – Тут она обозначена, как «Хаммельбург» и даже точное местоположение указано. Под эту базу фашисты обустроили Сретенский монастырь… – Вы хотите, чтобы наши люди, включая Миронова, взяли этот… форпост? – понял мысль начальства Коваленко. – Именно, – Василевс удовлетворенно кивнул. – Надеюсь, он пойдет не один? – Конечно, нет, – заверил подполковник, – Он пойдет с проверенными людьми… – Кого с ним посылать?