– Может, музыку включим? – предложил Емельян, – Скукота дремучая! – Отставить музыку! – рявкнул Майор на потянувшегося к радио Ежу, – Про осторожность забыли?! – Да мы одним только ревом всю округу перепугали уже! – не отступался Емельян, – Так хоть разнообразие будет. Приелся мне этот мотор уже… Майор цокнул языком, но музыку так и не разрешил включать. Тем временем машина почти доехала до пункта назначения. Еж остановил машину, посмотрел в салон: – Приехали! Рейнджеры стали выгружаться. Первым вышел Медведь, проверил улицу и сказал: – Чисто! Можно выходить! Бойцы вышли по одному. Машина стояла прямо перед самой поликлиникой. Громадное, шестиэтажное здание, помятое временем. Стекол в оконных проемах почти не было. На первом этаже местами была разбита решетка на окнах, а где-то она осталась цела. – Филин, на здание! – приказал Майор. Снайпер прихватил винтовку и двинулся к дому напротив поликлиники. Из машины вышли практически все, кроме Ежа. Техник дождался, когда весь отряд выгрузится и повел машину дальше. – Чтобы внимания лишнего не привлекать, – пояснил Егерь, – Остановится где-нибудь поблизости и нас ждать будет. Группа выдвинулась к поликлинике клином. Рейнджеры внимательно осматривали окна. Входная дверь была закрыта. – Значит, не было никого, – сказал Обусов, – Надо как-нибудь её проверить… – Потом все, – сказал Майор, – Для нас сейчас важно – лаборатория. – Проверьте лучше на растяжки, – посоветовал Медведь, – Может, ловушка там на входе? Обусов ударил ногой рядом с замочной скважиной, тихонько открыл дверь, проверил вход и не обнаружил ни одной растяжки. Рейнджеры осторожно вошли, осматривая каждый угол. Неизвестное место хранит в себе неизвестные опасности. Рядом со входом лежала перевернутое кресло-каталка. Отлетевшие от стен сидения для посетителей лежали в произвольных местах. По полу были разбросаны обрывки бумаги и… скелеты. Много мертвецов. Скелеты были практически на каждом шагу. – Филин! Что по окнам? – заговорила рация басом Майора. – Чисто. Никаких передвижений нет. Продолжаю наблюдение. По сведениям Химика лаборатория должна была находиться внизу, под землей. Спуск к ней начинался в отделении регистратуры. Обнаружив нужное помещение, рейнджеры зашли по одному. Пол был полностью усыпан бумагами, на которых оставались следы от обуви бойцов. Бумага шелестела под ногами, прилипала к сырой подошве, так и жаждала выдать о гостях неведомым хозяевам. Но кому? В противоположном от окна конце комнаты с регистратурой находилась дверь с табличкой «Служебное помещение. Посторонним вход запрещен!». Должно быть оно. Обусов также аккуратно потянул ручку двери, но та не поддалась. Не хотела впускать незваных гостей в свою обитель. – Дверь железная. В помещении от выстрела только шума больше будет. Проверьте ящики. Ключи должны быть где-то здесь, – приказал Майор. Рейнджеры, рассредоточившись, принялись искать связку, или хотя бы один маленький ключик, открывающий им путь вперед, к цели. Вадим подошел к тумбе, лежащей на полу, поднял её, оттряхнул от листов бумаги и открыл сначала один ящик, потом другой. Пошебуршав, юноша нашел лишь журнал с записями и кучу карточек-пропусков с разными именами. На одной из них были написаны инициалы Химика. – Валерий Дмитриевич Клицко, – прочитал Вадим, – Фотография стерта, не опознать… – он взял в руки ещё несколько карточек, но ни одно другое имя ему ни о чем не говорило. Отложив три карточки, рейнджер убрал их к себе в карман. – Нашел! – послышался радостный бубнеж Емельяна. Вадим обернулся. В руках у друга болталась связка ключей. Емельянов демонстративно покрутил её на пальце, показывая всем свою находку. – Открывай. Прикроем, – сказал ему Медведь. Емельянов подошел к двери и вставил ключ в скважину. Он попытался повернуть ключ, но ничего не вышло. Взял второй. Попытка не удалась. Третий. Не подходит. Четвертый, пятый, шестой. Все не тот. На шестом ключе найденная связка закончилась. – Клоун, – усмехнулся Обусов, – Довыделывался… – Продолжаем поиски! – приказал Майор. Рейнджеры осматривали полки, столы, щели, обшаривали пол, но ключа так и не находили. Вадим принялся снова осматривать стол у окна регистрации. Весь стол был усеян листами бумаг и картона, что затрудняло поиски. Разгребая бумагу, юноша какие только документы и протоколы не находил. Но ключа все не было и не было. «В беспорядке невозможно ничего найти» – сказал себе Вадим. Он решил облегчить свою задачу, сложив весь мусор в стопку. Лист за листом, картонка за картонкой шли в один столб из макулатуры. Подняв очередную папку, влажную, отсыревшую, едва ли не разваливающуюся в руках, Вадим услышал едва уловимый стук. Что-то из папки выпало на стол. Опустив взгляд, он увидел на столе маленький ключик с желтой пластмассовой биркой. Что было написано на бирке рейнджер так и не разобрал, но, возможно, это и был нужный ключ от двери? – Может, этот подойдет? – спросил он у остальных, держа ключ за бирку. – Вроде по конфигурации в самый раз, – аналитически сказал Егерь, – Попробовать стоит. Вадим посмотрел на Майора. Тот одобрительно кивнул. Рейнджеры заняли позиции, наведя стволы автоматов на дверь. Вадим подошел ко входу в служебное помещение и аккуратно вставил ключик в скважину. Подошел, как влитой. Юноша повернул ключ влево. В двери раздался щелчок. Он повернул снова. Затем последовал второй щелчок. От волнения сердце забилось чаще. Вадим взялся за дверную ручку и посмотрел на группу. Все бойцы кивнули, подтверждая готовность. Юноша глубоко вдохнул, дернул ручку и резко рванул дверь. Та со скрипом отворилась. Освобождая путь, парень отошел в сторону. Стволы рейнджеров молчали. Медведь пошел первый. Здоровяк посмотрел налево, затем направо, поводил стволом пулемета по комнате. – Чисто! – сказал Медведь, – Можно заходить. Рейнджеры, не теряя бдительности, по одному зашли в служебное помещение. Справа была стена с таблицей, где когда-то маркером были написаны имена работников и их кабинеты. Слева стоял пост дежурного охранника, а за ним – решетка с дверью. На посту за столом сидел скелет в черной форме. Обусов проверил дверь – заперто. – Ох, и позаперались же они! – раздраженно пробубнил Обусов. Решили осмотреть пост дежурного на наличие очередного ключа. Но ничего, даже никакого намека на то, где мог находиться ключ, они не нашли. Пошарились в карманах мертвеца – и тоже пусто! – Ну, мужики, ищем очередной ключ! – сказал Майор. Емельянов подошел к решетчатой двери, осмотрел её. Довольно усмехнувшись, он снял с себя рюкзак и достал ломик. – Времени слишком много потратим, – между делом говорил Емельян, – Попробуем вскрыть силой. Между дверью и проемом была небольшая щель, в которую рейнджер вставил тонкий конец монтировки. Надавил, навалился всей своей массой, но дверь сидела прочно. – Щас, щас… Ещё немного… – кряхтел Емельянов, – Давай, родимая… Открывайся! – но дверь никак не слушалась рейнджера. – Отойди, – Медведь поставил пулемет, оттянул мучащегося Емельяна от ломика, взялся за монтировку поудобней, и со всей силы надавил. Дверь нехотя заскрипела, давая слабину, и через мгновение с грохотом открылась, – Каши надо больше по утрам есть! – подколол Емельянова здоровяк. Емельян, обидевшись, пробубнил что-то невнятное и убрал ломик обратно в рюкзак. Медведь поднял пулемет, и пошел первым. Длинный узкий коридор заканчивался лестничными пролетами, ведущими вниз, в подземные этажи. Коридор лишь местами подсвечивался красными аварийными лампами. – Будем надеяться, что электричество там хоть какое-то есть, – сказал Майор, – Иначе нам внутрь не попасть. Лестница уводила все ниже и ниже. Казалось, что глубина была равна трем этажам жилых домов. Вполне вероятно, что лабораторию могли использовать как бункер, но запертые двери напрочь отбили эту мысль. Хотя, может, жители бункера специально заперлись, чтобы не привлекать излишнего внимания. Ну, закрыто – и бог с ним. Ступеньки кончились. Дальше вел такой же узкий коридор, хоть и не длинный. Впереди, и вправду, стояла бронированная дверь с вентилем посередине. Рядом с дверью стоял терминал с клавиатурой. На терминале горела мутная красная лампа. Группа подошла к двери. Майор встал рядом с запертой гермодверью, выставил людей прикрывать тылы, а сам заговорил в рацию: – Илья, мы на месте. Дай рацию Валерию, пусть код говорит… В рации послышался голос Коваленко, и вот, через полминуты, она говорила голосом Химика. Майор, кивая, внимательно слушал. Потом ввел восемь цифр в терминал и нажал «Ввод». Терминал осветился зеленой лампой, а вентиль сам начал крутиться, открывая бронированную дверь. – И чего это она не взрывающаяся-то? – удивленно сказал Егерь, – Да обычным С4 можно с мясом подорвать… – Коридор узкий, может задеть, – пояснил Обусов, – Да и лишняя шумиха опять же. Дверь медленно отъехала в сторону, пропуская рейнджеров. Сначала помещение было погружено во мрак, однако, видимо, из-за сработанного механизма открытия двери, ярко осветился навесными лампами. Оказалось, что лаборатория была не такой уж и маленькой. Перед рейнджерами открылся очередной коридор, пошире предыдущего, и в который выходили разные комнаты. Вадим стоял, не веря своим глазам. Такое зрелище он видел впервые. Чтобы лампы да по автомату зажигались? Да и местному освещению любая станция позавидует. Правда, без должного обслуживания некоторые лампы перегорели от напряжения. Но это общей картины совершенно не портило. – Осмотреться, – командовал Майор, – Нужная нам комната справа, за поворотом. Пока можете пошататься по соседним, но не увлекайтесь! Некоторые двери были наглухо заперты. Можно было подумать, что работают они по такому же принципу, как и бронированная – но рядом торчащего терминала нигде не стояло. В окнах можно было разглядеть много всего интересного – пробирки, контейнеры, микроскопы и ещё куча научных приборов. Рейнджеры шли аккуратно, внимательно озираясь по сторонам и по возможности, заглядывая в каждую комнату. Все это было, конечно, красиво: и лаборатория, и электричество есть, и дело, как по маслу идет. Но… тишина. Тишина почему-то настораживала больше всего. Где-то были слышны тихие работающие вентиляторы в вентиляционных шахтах. Но эти звуки были едва уловимы. Ничто не нарушало тишину. Становилось не по себе. Впереди группы шел Медведь. Рядом, по левому и правому флангу – Майор и Емельянов. За ними – Вадим с Егерем. Замыкающим шел Обусов. Группа шла вперед, аккуратно ступая, не издавая лишнего топота. Вдруг темп начал сбавлять Медведь. Емельянов с Майором тоже перестали идти в своем темпе и замедлили шаги. Им будто было тяжело идти. – О-о-ох, – Медведь схватился свободной рукой за голову, – Мигрень у меня какая-то, что ли… – У меня уши заложило, – дополнил Емельян, – Звенит так тихонько… И тоже голову кружит… – Так! Взяли себя в руки! – забасил Майор. Вадиму показалось, что и ему тяжело говорить, – Оружие перевели в боевую готовность! Не может быть так, чтобы… Голову мутило у всех троих!.. Вадим тоже почувствовал тихий звон в ушах и легкое головокружение. Сердцебиение участилось. Стало тяжело дышать. Появилось желание снять к черту маску противогаза, но юноша держал себя в здравом уме. Впереди, за поворотом, послышалось кряхтение и еле слышное сопение. А вот и гости! Вадим снял с предохранителя «Абакан», положил палец на спусковой крючок и приготовился. Спустя пару мгновений из-за угла высунулось НЕЧТО. Существо малых размеров, аккуратно вынырнуло головой из своего укрытия, держась за угол стены своими корявыми тонкими пальцами. Глаза были черными, словно глубокая ночь. Морда походила на череп, обтянутый высушенной кожей. Тощий уродливый карлик сверлил глазами-бусинками всю группу. Вадим совместил перекрестие прицела с головой мутанта, готов был уже выстрелить, но… Звон и головная боль усилились. Руки словно перестали слушаться своего хозяина. Они опустили ствол автомата вниз, ноги стали ватными. Впереди упал Медведь. Майор пытался сдернуть с себя противогаз, а Емельянов стоял на четвереньках и бился головой об пол. Звон усилился, стоять на одном месте стало невыносимо тяжело. Захотелось встать на колени перед этим существом-победителем. Вадим опустил взгляд, встал на одно колено. Он пытался взять себя под контроль, но телепат глубоко засел в его голове и выходить не хотел. Впереди послышалось шлёпанье маленьких ножек по полу. Мутант вышел из-за угла, довольно покряхтывая. Вадим поднял глаза. На первый взгляд существо было едва ли с метра ростом, в белых лохмотьях, напоминающие халат врачей. Мутант приближался. Сзади свалился Обусов. Казалось, что операция провалена. А из-за чего? Из-за вот этого маленького недоразумения в обмотках? Взявший под контроль группу рейнджеров, мутант ликовал. В следующее мгновение справа послышались два плевка глушителя ВСК-94. Существо с силой развернуло влево, раня его в левый бок. Мутант взвизгнул, упал, пополз обратно, подальше от обидчиков, и потерял всякий контроль над забредшими рейнджерами. – Ах, ты, с-с-сука! – вскрикнул Емельянов. Весь коридор оглушили выстрелы длинной очереди из АК-74. Мутант снова жалобно взвизгнул, застонал, как человек, и утих. Емельян продолжал рвать тело выродка сорок пятым калибром, не жалея патронов. Он был готов всадить в чертового мутанта всю обойму, но вскоре уже раздавалось лишь клацанье металла. – Все? Растратил весь магазин? – спросил Егерь, поднимаясь с колена и опуская ствол винтовки вниз, – Успокоился? – Да ни хрена! – раздосадовано говорил Емельян, – Заклинило его! – То есть? – Патрон дальше не идет! – рейнджер проверил магазин – боезапас там ещё какой-то был. Перезарядил, дернул затвор – патрон сидел, как влитой. Он подергал затвор ещё несколько раз, пытаясь выстрелить в потолок – безуспешно. – И слава богу! – успокоившись, сказал Майор, – Положил бы нас всех тут вместе с этим карликом, и топал бы на своих двоих дальше! Емельянов обиженно вздохнул, снял магазин и бросил разряженный автомат рядом с телом карлика.