Пролог Что мы знаем об ушедшем мире? Немногое. Несмотря на спутники и прочие умные штуки, на нем было достаточно белых пятен. Как на моем верстаке, когда я однажды чихнул молоком. Что мы знаем о новом мире? Почти ничего. И дело не в том, что у нас мало умных штук, а сталкеры рисуют карты от руки. Просто он постоянно меняется. Аномалии исчезают и появляются, чудовища приходят и уходят или превращаются в еще более жутких тварей. Новый мир – словно кипящий суп: никогда не знаешь, что всплывет, а что утонет. Неизменно лишь одно – люди. Как были… так и остались. Егор Ежов, «Ежовые заметки» Сентябрь 2033-го, Самара, бункер Сталина Прошел месяц после падения Рубежа и заключения хрупкого, но все же мира. В туннелях воцарилась долгожданная тишина, на баррикадах перестала литься кровь. Люди дышали каждой спокойной минуткой и снова думали о будущем. Станции и переходы, палатки и вагоны, посты и кабаки озарил тусклый, едва ощутимый лучик надежды. Надежды на то, что завтра в кои-то веки будет лучше, чем вчера. Но уничтожение барьера принесло новые угрозы. Долгие годы жизнь за ним текла своим чередом. Все, что прежде сдерживала незримая преграда, устремилось в руины Самары. Неведомые мутанты и неизученные аномалии могли обернуться такими проблемами, что война с Безымянкой показалась бы детской возней. Больше всего руководство Города беспокоил светящийся пузырь на южной окраине. Окутанная туманом полусфера высотой с пятиэтажку и шириной с футбольное поле. Твари боялись ее, как струи огнемета, а смельчаков, отважившихся проникнуть внутрь, ждала незавидная участь. Никто из бродяг, окунувшихся в сияние цвета молодой луны, так и не вернулся. – Его называют Белой дырой, – на стол шлепнулась пыльная папка. – Мои люди нарыли кое-какую инфу. В основном – слухи и байки. В тесной комнатушке с бетонными стенами стоял круглый столик и три кожаных кресла. На столике искрился хрустальный графин с водкой советского разлива, какую пивали высшие партийные чиновники неспокойных послевоенных лет. Настоящее сокровище среди грибной браги и тошнотворного самогона. Лампа с зеленым абажуром бросала неяркий свет на красный дисковый телефон. Говорили, он помнит прикосновения железной руки самого вождя, но это, скорее всего, очередная небылица. Вот и все спартанское убранство зала заседаний негласного триумвирата – тройки самых влиятельных горожан, переходного правительства, тайно и без особого сопротивления взявшего власть после перемирия. С одной стороны, узурпаторы в самом деле тряслись за процветание станций. С другой, преследовали собственные корыстные цели, во всем опираясь на древнюю мудрость: богат народ – богат и король. Савва, отлеживающийся после недавних событий, лишь играл роль безвольной говорящей головы и озвучивал принятые сообща решения. Собравшиеся встречались исключительно в тихих недрах бункера. Только самые близкие к телу (вернее – к телам) знали их имена. Но никогда не называли вслух, обходясь кличками. Док – лучший врач во всем Городе. Майор – командир дозорных, добытчиков и всех тех, кто носит оружие не для понта, а для дела. Без его ведома под землей не грянет ни один выстрел, да и до поверхности мохнатые лапки при желании дотянутся. И Форбс – ушлый делец и серый кардинал, подмявший все, что приносит доход. Наука, Армия и Казна – три главные составляющие любого успешного государства. – Белая дыра… – врач перевернул страницу. – Могильник. Самарский треугольник. Погост. Любопытно… Пухлые пальцы с золотыми перстнями утащили папку во мрак. Тучный силуэт заерзал и пробубнил: – Это что, сборник фантастики? Космический корабль, силовое поле, технологии пришельцев. – Бредни Культа Космоса, – проворчал лысый крепыш. – Ничего серьезного. Внесено, так сказать, для протоколу. Бумаги скользнули по лакированной столешнице и врезались в телефон. Тот жалобно звякнул. – Да пусть там хоть звездные врата стоят. Сталкеры – основа экономики. Мои золотые антилопы. Я не хочу, чтобы они пропадали в этой… дыре. И без того мрут как мухи. – Другое беспокоит, – Майор вздохнул и побарабанил по трубке. – Как бы дрянь оттуда не полезла. Мало ли, что под тем Куполом. Вдруг яйцо Годзиллы? Как вылупится – сам себя хорони. – Ты не из тех кукукнутых, часом? – усмехнулся Форбс. – Годзиллы какие-то… Еще скажи, эльфийки голые бегают. С вот такенными ушами. – Очевидно, Могильник – крайне опасная аномалия, – заступился за товарища Док. – И неизученная, а оттого опасная вдвойне. Предлагаю отправить отряд. Пусть проверят и узнают наверняка, эльфийки там или все же годзиллы. – С меня машина и взвод бывалых бойцов. Врач тряхнул головой. – Нет-нет. Взвод ни к чему. Сейчас мир, да и мутанты особо не буянят. Небольшого отряда вполне хватит. – Лады. Подряжу самых лучших. – Секундочку! – толстосум поднял мизинец. – С ними поедет и мой человек. Узнает, есть ли чем поживиться. В пятно света легла длинная холеная кисть. Сверху упала волосатая, со сбитыми костяшками. Их накрыла пухлая, в перстнях. Триумвират принял решение. Часть I Мир людей Глава 1 Точка невозврата Ежи тоже люди. Егор Ежов, «Ежовые заметки» «Носорог» пер во весь опор, расталкивая отвалом гнилые остовы автомобилей. Превратить мусоровоз в гантрак – задача не из легких, но Город недаром считается самой сильной и развитой общиной. Сталкеры притащили все необходимое, а инженеры, вооружившись сваркой, точно художники – кистями, «разрисовали» невзрачный «газик» в бронированного короля бездорожья. Со щитами на кабине и колесах, бойницами вдоль черно-серых бортов и башенкой с пулеметом ДШК над горловиной бака. Емкость, куда двадцать лет назад подвыпивший Вася беззаботно сваливал зловонные отходы, нынче стала укрепленной огневой точкой. Грузовик пересек старый мост и покатил на юг – прямиком к Погосту. Издали купол напоминал дымчатого осьминога, подсвеченного изнутри гигантской лампой. Щупальца из белого марева облепили выпуклость, словно мышцы – глазное яблоко. И жирными клубящимися змеями ниспадали на развалины богом забытой деревеньки. Об этом месте ходили байки одна другой страшнее. Разношерстной бригаде приказали выяснить, сколько в них правды, и каких пакостей ждать от внезапного соседа. Док прислал пару пожилых ученых с блоком датчиков на лебедке. В зеркальном шаре с антеннами теснились дозиметры, термометры и прочие анализаторы. Ценный груз и не менее ценные кадры сопровождали опытные сталкеры – ветераны своего дела. Влад Бронин по кличке Спас – в прошлом сотрудник МЧС, а нынче второй по известности добытчик в Городе. Его постоянный напарник – Алексей Волков, аккурат к концу света дослужившийся до капитана ГРУ. А эти ребята, как известно, бывшими не бывают. Третий сидел в углу подальше от всех и кутался в длинный кожаный плащ. Соратники делали вид, что знать его не знают. Светила науки тайком поглядывали с чисто профессиональным любопытством, но заговорить не решались. И только молодой патлатый прощелыга по прозвищу Нюхач – тот самый соглядатай подземного олигарха – осмеливался подначивать молчаливого бродягу. Развалился на скамье напротив, раскинул ноги и с вызовом уставился на незнакомца. Сперва попытался поиграть в гляделки, но зеркальное напыление шлема скрывало лицо. Затем наехал в открытую. Юнец слишком долго шпионил на Безымянке и не знал, о ком судачат горожане, причем исключительно шепотом. Знал бы – повел себя иначе. – Занятные пушки, – Нюхач с презрением осмотрел висящие на бедрах стволы и усмехнулся. – Такими – только крыс гонять. А представь, если против тебя парняга вот с этим красавцем. – И нежно погладил «калашников» сотой серии с оптическим прицелом. – Что делать будешь? Сталкер спрятал ладони под мышками и притворился спящим. – Эй! – патлач пнул его по сапогу. – Отвечай, когда спрашиваю! – Не лезь к нему, – донеслось из кабины. – Форбсу не понравится. – С чего вдруг? – шестерка тряхнул грязными космами, за годы без воды и мыла свалявшимися в модные когда-то дреды. – Это же просто сраный бродяга. Знаешь, как шеф вас называет? Голуби. Только и умеете в помойках рыться и улетать при шухере. – Ты не понял, – спокойно ответил Волк, переключая передачу. – Форбсу не понравится, если его человек вернется без башки. – Да пошел ты! – проныра оттопырил средний палец. – Старпер. – Кажется, я знаю, – раскатисто громыхнул Спас, – кто в нашем отряде погибнет первым. Бак задрожал от дружного хохота. Даже тихие, как мыши, умники подключились. – Это – Егор Ежов, – отсмеявшись, сказал водитель. – Лучше не зли его. Пристыженный щегол уткнулся в кормовую бойницу. И тут же замахал руками, словно те окутало пламя. – Народ! За нами хвост! Это дикие – отвечаю. Видел такой тарантас в их гараже. Алексей выругался. «Носорога» выпускали из стойла лишь по очень большим праздникам, и старик совсем отвык смотреть в зеркала. А на кой, ведь сгнившие корыта не обгонят и не врежутся в зад. Если бы не случайность, он бы не сразу заметил стремительно нагоняющий «хантер». Враги потрудились на славу. Воскрешенное инженерным гением древнее чудище ловко лавировало меж ржавеющих сородичей. «Уазик» не мог похвастать тяжелой броней и оружием, зато несся быстрее ветра. – Шугани их! – крикнул разведчик, выворачивая руль. – Пока в слепую не вошли! Башенка крепилась слишком высоко и близко к кабине. И потому почти не годилась для стрельбы против курса. Стоит преследователям подойти на три корпуса к корме, и все – мертвая зона. Панцирь у них хоть и тонкий, но из автоматов пробивать замучаешься. А патроны еще, ой, как понадобятся, да и вообще – не с неба падают. Без пулемета не обойтись. Спас вытянулся во весь немалый рост и поддел широкими плечами поворотные рычаги. Обычно механизм шел туго, со скрежетом, но великан вертел башню так, будто в ней стоял электрический привод. Бум-бум-бум-бум! Кузов заходил ходуном. Ученые, как по команде, упали на колени и обняли шар. Приборчики они явно ценили выше собственных жизней. Тяжелые пули, которые давным-давно останавливали танки и сбивали самолеты, рассекли мокрый асфальт. Помятую «тойоту» украсили дыры размером с яблоко, стоявшую рядом «Оку» и вовсе завалило набок. Но юркий «охотник» успел подобраться на безопасное расстояние.