Старуха улыбнулась. Натужно, криво, но тем не менее. Она вообще была эмоциональней своих мальчиков. И девочек. – Были людьми. Теперь нет – теперь мы сверхчеловеческая цивилизация. Пафосно звучит, но это так. Эх, Филя, Филя… Кат отключился от рассказа женщины, стиснув зубы. Вот главная боль, а все эти сверхлюдские амбиции и всемирные разумы… В топку их. Надо найти способ отомстить. Палач, говорите? Вы просто слабо представляете насколько, ребята. – Зря ты не слушаешь, сталкер. Хотя… Станешь одним из нас, это знание получишь сразу. Как и все остальное. А нет – значит, нет. – Погоди-ка… Так это непременно должно быть добровольное решение? – В твоем случае – да, крайне желательно. Обычно нам все равно, лишь бы параметры мозговой активности подходили. Но ты, Кат, особенный. Как Нео. Слышал про такого? – А цель этого всего? – обвел зал рукой сталкер, не отвечая на вопрос. – Ну, Гнезда, вас всех? – Сфера говорит, что у нас есть шанс завоевать мир. Медленно, но полностью. Вытеснить людей из всех более-менее чистых мест и жить дальше. По-своему. Разумно, в отличие от вас. Великая Сфера требует твоего участия, это поможет нам обрести силы для активной экспансии. Этапа утверждения, как нам говорит разум. – Почему именно я? – Не знаем. Никто не знает. Но… Ты – катализатор, и даже если не участвуешь в процессе, он начинается в твоем присутствии. Ты – запал в гранате нашей победы, парень! Все-таки она в прошлом была военным, это очевидно. Структура речи вызывала ту же оскомину, что и пламенные выступления Зинченко тогда, на Базе-2. Зевоту и икоту. Сейчас про долг перед человечеством и верность присяге еще скажет. Не может не сказать. – Ты должен гордиться, это высокая честь! – внезапно сказала девушка. Старуха кивнула ей. Не как начальник, на равных. Они действительно рассматривают друг друга как части целого. Интересная концепция, но какая-то… пугающая. – Мы – это Гнездо, а Гнездо… – …это мы! – сказали все трое порчей. Действительно, страшноватая слаженность. – А чисто технически – что от меня потребуется, кроме согласия? Клятва на крови морта? Поедание летучих мышей? Исполнение гимна? Старуха снова каркнула. Кат понял наконец-то, что она так смеется. – Ты уже шутишь… Хорошая адаптивность. Нет, мышей жрать не надо. Мы переведем реактор на полную отдачу, запустим связку из двух трансформаторов, ты зайдешь в ту камеру, – она ткнула пальцем-сосиской, толстым и коротким, в одну из дверей со смотровыми окнами. – И выйдешь через полчаса питомцем Гнезда. Это не больно, если тебе интересно. – А что там? – Шары. Стеклянные шарики, изобретение великого Теслы. Он просто не успел сделать следующий шаг в своих изобретениях. А мы вот смогли. Технический проводник жалкого человеческого мозга к Великой Сфере. Включение в единую сеть. – А что за… У вас здесь реактор? Ядерный реактор, как на АЭС?! – Ну да. Установке же нужен источник питания, чему ты удивляешься. У Теслы и его тоже не было. Он просто рано умер. Слишком рано. – То есть под миллионным городом щедрые предки забомбили ядерный реактор просто для нужд лаборатории? – Да что тебя удивляет, парень? – старуха снова натянуто улыбнулась. На ее лице, слепленном из совиного носа и двух внимательных глаз, эта гримаса смотрелась жутковато. – Правительству нужен был результат. Любой ценой. А реактор… Он надежен, тридцать лет скоро как работает, пока не жалуемся. – А замена блоков? И этих, как их… Ну, графитовой херни? – Стержней замедления? Не так уж часто это и требуется. Жертвуем иногда одним из нас, что поделать. Благополучие всего Гнезда превыше всего. – Бред… – ответил Кат. Удивить его было сложно, но вот смогли же. Даже острый нож – горечь потери Фили, режущий его изнутри, словно остановился на минуту. Замер, чтобы продолжить с новой силой после. – Мне нужны сутки на раздумья, – уверенно сказал Кат и поднялся с кресла, держась за край пульта. К сожалению, в движениях такой уверенности, как в голосе, не было. Шатало его. Штормило. – Без проблем, – снова неожиданно сказала девушка. – Мы отведем его в камеру. – Ну не я же поведу, конечно, – откликнулась старуха. – Запускайте потом реактор и S-трансформатор на разогрев. Мы уверены в его согласии. В лифт он зашел сам, но пришлось опереться на стенку. Девушка контролировала каждое его движение, однако за руки не хватала. Мужчина-порч нажал кнопку – Кат заметил, что сейчас они на минус пятом, ехать предстояло на минус второй. Камера? Да и хрен с вами. Пусть будет камера. Хоть подумать и отоспаться: организм по-прежнему был крепко не в порядке, несмотря на залитые внутрь лекарства. – Пожрать бы… – сообщил Кат обоим порчам сразу. – И выпить, если есть. – Алкоголь строго воспрещен. А ужин я принесу, – для разнообразия теперь заговорил мужчина. – Скоро. – А что не так с выпивкой? Поверь, мне надо. Очень надо. И побольше. – Общее правило Гнезда. Алкоголь и наркотики строго запрещены. Курение тоже. – Да и хрен с вами, я не курю. Кстати, а мои вещи? Мой рюкзак? – Уже в камере. Кат кивнул и дальнейшую дорогу до закрывавшейся на тугие засовы двери в свою временную тюрьму проковылял молча. С трудом, но сам. Камера как камера, без изысков, но сухая и довольно теплая. Мелкие пытки преступников были, похоже, у сверхразума не в чести. Рюкзак, как и обещали, сдутым шариком валялся возле узкой, коротковатой для Ката, лежанки. Он зацепил его пальцем за лямку и бросил на тощий матрас. До постельного белья доброта питомцев Гнезда не дошла, а вот подушка имела место быть. Можно и полежать. Нужно, если он не хочет свалиться опять в беспамятство. И крепко обдумать все, чему стал свидетелем. Снова стало больно. Кат бы сам не поверил, но при мысли, что жена погибла, пока он безвольным тюком ехал в санях в сторону города, на глазах выступили слезы. Сталкер коротко зарычал и вытер их рукавом. Не расслабляться. Не сдаваться. Жить и мстить. Он высыпал все из рюкзака прямо на постель в поисках хоть чего-то полезного. Тетрадь Книжника, уже крепко потертая, с огрызком карандаша между страниц. Тонкий свитер. Ложка. Нож куда-то делся, забрали, гады. Не тот, что на поясе, – его отняли еще у реки, разоружили на совесть, но ведь даже маленький, перочинный швейцарец как испарился. Носки. Трусы. Пустая фляжка. Все это не представляло никакого интереса сейчас. Кат и сам не знал, что именно он ищет. Оружие? Против этих ребят нужен шестиствольный пулемет, не меньше, при их-то резвости. С ножом идти на порчей бессмысленно. Да и нет его, ножа. Надо подумать, что вообще делать, а от этого плясать дальше. В этих их трансформаторах мозг вывернут, потом думать поздно будет. Развернул сверток с пустым холодным шаром. Теперь хотя бы понятно, откуда они взялись. Отсюда, из Гнезда. Но как применить имеющийся? Да никак. Сунуть обратно и забыть. Порывшись в карманах, Кат нашел обрывок веревки, настолько короткий, что только мышонку повеситься. Ни на что более не годен. Так, а это? А, ключ из берлоги того самого боевого медведя на турбазе. Прямоугольник с выбитыми буквами ВСЛБЭ и одним неровным, зубчатым краем. Тоже отсюда штуковина, но куда ее и зачем… Дюкер. Если он выжил и нашел оставшихся бойцов, он может попытаться отбить Ката. Надежда призрачная, но лучше, чем ничего. Больше никаких идей – к военным соваться глупо, а дети дракона… Да кто он им без Фили. Никто. Кат вывернул ладонь ребром к себе и посмотрел на половинку гексаграммы. Без Филиной части она не имела смысла. И он сам, хотя и привыкший за свою жизнь к одиночеству и пути воина, тоже не имел сейчас смысла. Вообще. Порч, занесший поднос со скудным ужином, увидел, что пленник сидел на лежанке и смотрел в стену. Пристально смотрел, видимо, не замечая, как по небритой щеке сползала медленная слезинка. Капля в море всеобщего людского горя от начала времен. Ничего. Скоро он станет питомцем Гнезда, и все эти нелепые человеческие чувства его покинут. А пока пусть ест, калории необходимы для поддержания энергетической сетки организма. 4. Сферы неведомых сил 12 ноября 2035 года. Воронеж. Гнездо Утро в подземелье ничем не отличалось от остального времени суток. Ничем, если бы не освещение. Лампочка – не дневного света, как в медблоке, а вполне обычная груша – к ночи почти погасла, померкла, став красным фонариком фотографа, чтобы снова прибавить яркости к утру. В камере не похолодало, а в окна не колотилась пьяным гостем метель. Из-за отсутствия самих окон. Кат проснулся еще до ненавязчивого сигнала лампочки, что, мол, пора. Пора вставать, бежать, суетиться, пора встречать новый день. Он лежал на жестком матрасе, глядя в потолок. Техническая сторона дела, этого их вступления в почетные порчи, его не волновала. Не электрический стул, да и ладно. Всемирный разум, надо же! Он уже слышал про Великое Черное пламя, Мертвого бога и прочего Горящего Господа. Про великого дракона и поклонение Книге перемен. Во что люди только не верили после Черного Дня… Еще одна секта, да и все, только поклоняются электричеству. Сидя на работающем реакторе – немудрено. Само название – ноосфера – почему-то напоминало сталкеру дивное словечко «Носферату». Вампир это придуманный, он только не помнил, из какой книжки. Сейчас подключат к проводам, накачают силушкой, а потом отпустят полетать над мертвой землей. Крови хлебнуть. – Или все-таки попробовать вырваться? – поинтересовался Кат у вспыхнувшей в дневном режиме лампочки. Лежа его почти не тошнило, хотя слабость все равно осталась. Несмотря на лекарства, вчерашний плотный ужин – увы, без капли алкоголя – и долгий сон.