Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 2 из 10 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Извини, я забыла, как звать тебя? – Во… Владимир. Владимир меня звать. Для того чтобы унизительная сцена его бичевания не происходила на глазах Насти, он сам подбежал к приближающейся процессии и, не обращая внимания на визг администратора, ловко увернувшись от хватки мордоворота и стараясь не смотреть в глаза Митяя, быстро пошел в направлении гостиницы. В гостинице они пробыли еще два дня. Митяй лишил Владимира увольнительных. Ему оставалось только сидеть и восхищенно рассматривать запечатлевшийся в памяти образ необыкновенной девушки с великолепными волосами. Когда они уходили с обозом обратно в партизанские лагеря, Владимир обшаривал глазами платформу, ища Анастасию, но ее нигде не было. Через две недели с новым обозом они пришли в Центр. Митяй отпустил Владимира в увольнительную, многозначительно продемонстрировав ему сжатый кулак здоровой руки. Владимир бежал в госпиталь. Подловив какого-то чернорабочего с семеркой на куртке, он стал расспрашивать про санитарку Анастасию. Тот хотел от него убежать, а когда это не удалось, пытался увильнуть от ответа, но, видя настойчивость Владимира, злорадно заявил: – Да наверху твоя девка. Сразу как с тобой пообщалась, ей за предательство и связь с иностранными агентами присвоили «почетный» девятый уровень и отправили картошечку полоть. Пруднич, проклиная тот день, когда спрыгнул в этот злосчастный туннель, и не обращая внимание на оскал чернорабочего, поплелся в гостиницу. Нет, прекращение еще не начавшегося общения с центровичкой его бы сильно не расстроило. Но до конца жизни знать, что из-за своего сумасбродства он фактически убил мучительной смертью ни в чем не повинную девушку… С этим он просто не сможет жить. Он побежал и, ворвавшись в гостиницу, с юношеской горячностью бросился к Митяю, сумбурно рассказал ему обо всем и потребовал немедленного спасения Анастасии. Митяй хладнокровно ответил: – Даже и не думай об этом! Все! До ухода из Центра никаких увольнений. А вернемся на Тракторный, подумаем, стоит ли тебе вообще ходоком быть. В этот день у Владимира закончилась юность. Его мысли в бешеной скачке носились по кругу, раздирая душу на куски и изматывая его от осознания собственного бессилия. Он не хотел бы об этом думать, но сознание само дорисовывало ужас пребывания хрупкого прекрасного создания в логове мутантов. Он не мог этого допустить, этого просто не должно было быть! Они снова возвращались в партизанские лагеря. Прошли Нейтральную. На выезде стояла увешанная пластами металла бронедрезина. Помогли нейтралам закатить на место металлическую крепость на колесах. Решение родилось спонтанно. Владимир кинулся обратно, к бронедрезине, и протиснулся в узкую щель между броней и стеной туннеля. Догадавшись, в чем дело, Митяй бросился за ним, пытаясь схватить за руку. Нейтрал с бронедрезины удивленно спросил: – Малой, ты чего? – Я хочу стать нейтралом. Митяй несвойственным ему, почти ласковым голосом, как будто больному, говорил: – Владимир! Вернись. Еще не поздно. Давай пойдем домой и все забудем. Не горячись. – Нет, Митяй. Я все решил. Я остаюсь с нейтралами. Прости. – Ты понимаешь, что это – дезертирство. Возврата обратно не будет. Нейтрал с бронедрезины примирительно поддержал Митяя: – Пацан, ты слушай, что командир твой говорит. У нас, знаешь ли, ничего хорошего нет. Лучше иди домой. Владимир поднял голову. Митяй, изловчившись, схватил его за руку и сильно потянул назад. Пруднич, понимая, что с Митяем ему не тягаться, крикнул нейтралам: – Я хочу быть нейтралом! Сверху без воодушевления спросили: – Ты уверен? – Да! – еще громче крикнул Владимир. Нехотя нейтрал обратился к командиру ходоков: – Извини, Митяй. Сам Конвенцию знаешь: каждый желающий стать нейтралом имеет право им быть. Пацан сделал свой выбор, и с этим ничего не поделаешь. Митяй отпустил хватку и, ничего больше не говоря и не оборачиваясь, пошел к велодрезинам. Владимир стоял в главном доте Нейтральной – апартаментах атамана Головы. Он рассказал ему историю своей встречи с Анастасией и то, как стал невольным виновником ее казни. Голова не особо вслушивался в рассказ молодого партизана и совсем не проникся его идеями. Он вяло спросил: – Ну и что ты хочешь? – Помогите ее освободить и забрать сюда! – Ты дебил или прикидываешься? Из-за какой-то бабы, пусть молодой и смазливой, я должен нарушить Конвенцию и объявить войну Центру? У меня что, врагов не хватает? Вот только центровиков в их число приписать осталось для полного счастья! Чтобы Нейтральную раскатали, а меня, да и тебя, дурня, из-за этой целки твоей к мутантам отправили! Охеренная перспектива! Волна отчаяния вмиг вскипятила кровь и без того находившегося на пределе Пруднича. Он, стиснув кулаки, в два шага подошел к массивному люку дота: – Я сам пойду!
– А вот это правильно. Подожди-ка. – Что правильно? – остановившись, спросил Владимир. – То-то и правильно, что ты еще не нейтрал. В нейтралы мы тебя еще не посвятили, и ты можешь делать все что хочешь. Это нейтрал, по Конвенции, не может нападать на ее членов. А ты пока что рискуешь только собой. Сдохнешь так сдохнешь, а приведешь центровичку свою – милости просим: обоих тогда в нейтралы и посвятим. Пруднич молчал, не понимая, к чему клонит атаман. – Мне что твои браты-партизаны, что центровики, что американцы – все побоку. Вот поэтому я тебе могу, как бы невзначай, помочь в твоем деле. Например, продать в кредит, в счет будущих твоих заслуг, кое-какую амуницию; подсказать кое-какие входы-выходы. И, кстати, на Нейтральной сейчас два мужичка ждут посвящения в нейтралы. Они такие же вольные птицы, как и ты. Пойдут с собой – их дело: не-нейтралов удерживать не имею никакого права. Владимира подташнивало – радиация пробивалась через ватно-марлевые фильтры и прорезиненную ткань. На Поверхности он был в первый раз. От бесконечной бездны неба кружилась голова. Было жарко. Они прошли два квартала, вернее, проползли по руинам. С Нейтральной на Поверхность с ним вышли двое. Первый – центровик-повстанец с Института Культуры Окуневич, который предпочитал, чтобы его называли только по фамилии. После подавления революции Окуневич в течение нескольких лет блуждал по переходам, чудом остался жив и, насытившись голодной свободой, пришел на Нейтральную. Вторым был беглый раб с Америки по имени или кличке Бони. Первый ненавидел государственный строй Центра, второй – рабство. То есть никаких предрассудков насчет нападения на центровиков они не испытывали. Но с Владимиром они пошли неохотно. Просто атаман «порекомендовал» им помочь пацану таким тоном, что отказать ему они просто не смогли. Они карабкались по руинам домов. Проще было идти по улицам, превратившимся в лесные заросли. Но атаман, не раз предпринимавший такие вылазки, не рекомендовал выбирать на первый взгляд легкий путь. Человек в лесу был беззащитен перед кишевшими там тварями. Поэтому безопаснее было пробираться по руинам, подальше от деревьев и высоких кустарников. Но даже на расстоянии чувствовалась чудовищная враждебность серо-коричнево-зеленой растительности и населявшей ее живности. Дважды им надо было пересекать улицы. Они искали прогалины в зарослях, карабкаясь сотни метров вдоль улицы по относительно безопасным руинам. Когда они пересекали очередную прогалину, из леса к ним метнулся ящер. Чудище метровой длины остановилось в полутора метрах от Пруднича, вяло раскрыло пасть, но к людям приближаться не стало. Владимир подумал, что будь он один, монстр вел бы себя более смело. Они шли к «Динамо» – стадиону, превращенному центровиками в плодородную плантацию, защищенную со всех сторон брустверами обваливающихся трибун. К самому стадиону под землей вел подземный ход. Они шли почти наугад, будучи совсем не уверены, что Анастасия находится именно здесь. Голова рассудил, что рабы-каторжане в Центре – товар нередкий, но не настолько дешевый, чтобы им разбрасываться. Поэтому хрупкую девчонку они вряд ли направят на открытую плантацию. На такие направляли обычно мутантов и более крепких репрессированных центровиков, чтобы они могли при случае сами защититься от набегов врагов и хищников. Поэтому, скорее всего, «соплячку» надо искать в амфитеатре «Динамо». Владимиру оставалось надеяться, что атаман не ошибся. К стадиону они решили пробираться со стороны квартала по улице Ленина. В других местах вокруг стадиона вздымался высокий лес, и только с этой стороны было относительно чистое пространство до самого вала амфитеатра. Появления людей охранявшие амфитеатр УЗ-8 боялись меньше всего, а поэтому именно этот участок стены практически не охранялся, дозорных на нем не было. Они стояли там, где могли появиться хищники, – со стороны леса. Владимир и его спутники подбежали к стене стадиона и по полуразрушенной кладке стали карабкаться вверх. Забравшись на гребень, Владимир увидел внутри огромное поле, расчерченное ровными лоскутами. Было время прополки, четыре десятка рабов УЗ-9, скованные цепями друг с другом, выстроившись в шеренгу, шли с тяпками вдоль зеленых картофельных рядов. За ними вяло топтался только один надсмотрщик УЗ-8, на стенах – трое постовых. Под гермолюком выведенного на средину поля подземного хода прячется от ненужных доз радиации еще с пять-шесть надсмотрщиков. Они появятся по первому сигналу тревоги. Пока что им везло. Втроем они юркнули на трибуны и быстрым шагом стали спускаться вниз – прямо к группе рабов. Надсмотрщик увидел их приближение и поднял арбалет. Центровик Окуневич с нарочитой грубостью произнес: – Эй, ты на кого арбалет подымаешь, недоделок? Не видишь, инспектора идут? В тяжелых мозгах мутанта вяло зашевелились мысли, что-то ему подсказывало бессмысленность сообщения о появлении здесь трех инспекторов. Но недавно начертанная четверка на груди говорившего, шедшего в сопровождении двух «пятерок», заставила его неохотно опустить свое оружие. Караульные, которые стояли на стенах, насторожились. Они все с удивлением рассматривали непонятно откуда появившуюся тройку центровиков. Медленно подходили к надсмотрщику. Неестественно маленькую голову широкоплечего, горбатого мутанта скрывала защитная маска, крупные затемненные очки и ватиновые фильтры. Но по тому, как он переминался с ноги на ногу, сильно сжимал в своей руке арбалет, можно было догадаться: еще чуть-чуть – и нервы мутанта не выдержат. Спокойным и надменным тоном Окуневич излагал заранее придуманную легенду: – Я – инспектор сил безопасности. По полученной информации, среди этой группы УЗ-9 есть девушка-ленточница. Мы должны проверить всех УЗ-9, найти ее и доставить в лабораторию для исследований. До этого молчавший мутант недовольно прогундосил: – Фо фтаршим рефайте, – и направился в сторону люка. Окуневич выстрелил в мутанта, стрела вошла ему в затылок, свалив насмерть. Завопили надсмотрщики, сбегавшие с брустверов к полю. Владимир крикнул растянувшимся по полю УЗ-9: – Настя! Никто не отозвался. – Анастасия. Одна фигурка на самом краю поля, обтянутая грязным комбинезоном, опираясь на тяпку, разогнулась. Владимир подбежал к ней. – Меня когда-то звали Настей. Теперь я Шавка. Такое имя дал мне господин Дрон. Владимир не узнавал этого сиплого слабого голоса. Он подбежал к девушке и на секунду приподнял ее защитные очки. Глаза узнал: серые, немножко раскосые. Только теперь их обрамляли синюшные кровоподтеки. Девушка была прикована к общей цепи. Она стояла крайней в ряду. Наверное, надсмотрщики меньше всего опасались ее побега. – Как снять цепь? – Ключи у господина Дрона. Охранники уже сбегали с трибун на поле. Скоро они будут на расстоянии прицельного выстрела из арбалета или еще хуже – смогут вызвать тех, кто прячется в укрытии за люком. Бони дернул Владимира за плечо: – Давай, партизан. Стреляй, у вас это лучше получается. Владимир кивнул. Он снял с плеча свой арбалет и стал целиться. В середину отверстия трубки-прицела он словил жирную цифру восемь на комбинезоне приближающегося надсмотрщика. Плавный спуск. Стрела вошла как раз в середину верхнего круга восьмерки. Окуневич выстрелил во второго надсмотрщика – промах. Владимир быстро перезарядил арбалет. Прямо над головой пролетела стрела – мутант неудачно выстрелил в него. Прицеливание и спуск. Не так удачно, попал в плечо. Мутант схватился рукой за торчащую стрелу, одновременно пятясь назад. С другой стороны уже целился третий надсмотрщик. – На землю! – крикнул Владимир всем, но переживал он только за Настю.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!