– Патроны остались? Курц, стараясь отдышаться, кивает. – Шесть полных… и ещё… рассыпуха есть. – Руку покажи. Седой деловито, через заляпанную кровью ткань ОЗК, ощупывает предплечье Курца. – Больно? – Есть немного. – А так? – Седой нажимает чуть пониже раны. – Терпимо, – выдыхает парень. – Я тебя сейчас чуть залатаю, а потом, когда ситуёвину разрулим, нормально забинтую. Седой, открыв клапан нарукавного кармана, достает моток изоленты. Обмотав руку Курца, чистильщик спрашивает: – Не туго? Согнуть сможешь? – Я и стрелять смогу, – улыбается Курц, разгибая руку. – Тогда действуем так, – Седой смотрит на дорогу. Курц замечает, как глаза чистильщика затуманиваются. Несколько раз моргнув, Седой низким, точно не своим голосом говорит: – Нам надо подорвать калитку… зайти во двор… потом в дом и херачить всё живое. – А Винт, Тень и Хлыщ?! – растерянно спрашивает Курц. – Ты же сам говорил, что без них соваться не станем! – Говорил… – эхом отзывается Седой, – ну… тогда… ждем… Чистильщик внезапно вздрагивает. Смотрит на Курца, затем резко выпаливает: – Это ты бабе своей сувать станешь, когда она попросит, а здесь я главный! – Седой поглаживает приклад пулемета. – Без них разберемся! – Ты чего? – удивляется Курц. – Да пошли они, суки долбаные! – ярится Седой. – С…хера ли, мы тут жопу рвём, а они заныкались где-то и ждут, кто кого перевоюет. Курц округлившимися глазами пялится на чистильщика. – Как это? – Забей, – Седой достаёт РГД-5, – смотри и учись. Чистильщик приматывает изолентой гранату к ручке калитки. Убедившись, что корпус держится как надо, Седой приказывает Курцу: – Жми к Митяю. Скажешь, чтобы сюда дул. Вернётесь, скажу, что дальше делать. – А Парша? – Димон пусть остаётся там, где сидит, – Седой усмехается, – толку больше будет. Курц, пригибаясь, скрывается за углом забора. «Дело хреновое, – думает Седой, – если Винт, услышав выстрелы, до сих пор не пришёл, значит, что-то случилось… Может быть, та тварь?» Чистильщик озирается, словно ища ответа, но ночь хранит молчание… * * * Сертякино. Другая сторона посёлка Бам! Бам! Бам! Грохот автоматных выстрелов рвёт ватный воздух на части. Тьму озаряют яркие вспышки. Винт, прячась за большой кучей сваленного посреди дороги щебня, методично палит по «буханке» раскорячившейся посреди улицы. Из-за автомобиля, стреляя через окна, огрызаются ответным огнем несколько мародёров. Пули секут щебень, окатывая чистильщика каменным крошевом. – Хлыщ! Гаси того ублюдка, справа! – орёт Винт разведчику, лежащему метрах в пяти от него. Хлыщ, тщательно прицелившись, жмет на спуск СКС. Бам! Собиратель, прячущийся за «буханкой», громко вскрикнув, падает на спину. От боли забыв об осторожности, открывается. Схватившись за простреленную голень, мародёр начинает громко вопить, пока второй выстрел не разносит его башку. – Молодчага! – Винт продолжает всаживать пулю за пулей в «таблетку», не давая стрелкам высунуться из-за кузова. Приклад АК-74М бьёт в плечо. Бам! Бам! В сторону машины уносятся два ярко-огненных трассера. – Пустой! – кричит Винт, отщёлкивая магазин. – Прикрывай! Хлыщ смещает ствол карабина левее. Грохает выстрел. Второй. Третий. Пули звонко барабанят по металлу машины. – Готов! Винт дергает затвор, приставляет приклад к плечу, замечая, что собиратели о чём-то переговариваются. «Едрить мою за ногу, – думает чистильщик, – как мы на них напёрлись? Точно из-под земли выросли. И вперед не пройти, и назад не сдать, – Винт оглядывается по сторонам, осматривая высокий глухой забор, тянущийся по обе стороны улицы, превративший дорогу в коридор, – так и будем палить, пока патроны не кончатся. И где только Тень носит?! Столько времени прошло, как я его к Седому послал. Неужели ещё не добежал?!» * * * Шлёп. Шлёп. Шлёп. Плюнув на осторожность, Тень бежит по дороге, с трудом выдёргивая ноги из раскисшей жижи. При каждом шаге Сергей проваливается по щиколотку. Грязь, обхватив голень точно живое существо, нехотя отпускает её, чтобы через мгновение захватить другую. Шаря винтовкой по сторонам, Сергей, «включив» ночное зрение, смотрит через прицел на дома, каждую секунду ожидая выстрела. В спину бьёт эхо автоматных очередей, перемежающихся одиночной пальбой из СКС. «Значит, Винт и Хлыщ дают им прикурить, держатся, – думает Тень. – Надо спешить!» Выстрелы, точно удары плетью, гонят парня вперёд. Бешено стучащее сердце взламывает рёбра. Становится трудно дышать. Хочется сорвать опостылевшую маску, ОЗК, и будь что будет, только бы избавиться от этого затхлого запаха и вони давно не мытого тела. Сергей добегает до знакомого перекрёстка. Прижимается к забору. Опустившись на одно колено, прячась за стволом дерева, Тень выглядывает из-за угла. Глаза, давно привыкшие к тьме, выхватывают детали, в которые разум отказывается верить. Ни души. Лишь на секунду парню показалось, что в серой хмари, застившей улицу, шевельнулось несколько теней, отдалённо напоминающих контуры человеческих фигур. Сергей недоумённо смотрит на дом с серой крышей, словно пытаясь удостовериться, что он находится именно на том месте, где отряд недавно разделился. Взгляд бежит по забору из профлиста. Дороге. Окнам коттеджа. Пусто. Седой, Парша, Митяй, Курц точно исчезли. Тень, приставив приклад «мосинки» к плечу, приникает к оптическому прицелу. Смотрит, медленно водя стволом по дороге. Намётанный глаз отмечает знакомые детали. Лужа. Бордюр с чахлым кустарником. Выбоины на кирпичном заборе. Даже следы на грязи. Ни стреляных гильз, ни крови. Чистильщики как будто растворились в воздухе. Пропали, не оставив зацепки, что же могло произойти на этом пятачке, в этом проклятом посёлке. На ум Сергею приходят слова одного из разведчиков, по слухам, как-то побывавшего в Сертякино. В тот раз боец, сидя у костра, когда Сергей с отрядом Винта сидел на «фишке» в одной из многоэтажек на окраине Подольска, выпустив клубы дыма из трубки, сказал: «Хорош табачок! Дед постарался, угодил с махрой! – замолчав, разведчик, хитро прищурившись, глядя на чистильщиков, продолжает: – Будете в Сертякино, привет от меня Травнику передавайте, и помните, – разведчик понижает голос, – как в посёлок войдёте, не разбредайтесь. Мёртвые не любят, когда их беспокоят. Тот, кто ушел, пропал. Запомните мои слова, иначе они сожрут ваши души!» Вспомнив эти слова, Сергей чувствует, как по спине струится холодный липкий пот. Страх перед неизвестностью наливает руки и ноги свинцом, заставляет сердце учащённо биться. Пересилив себя, Тень встаёт. Прижимаясь к забору, Сергей проходит несколько метров. Подойдя к воротам коттеджа, возле которого отряд разделился, Тень останавливается. Смотрит на землю. «Истоптано, но не больше, чем когда мы стояли здесь, – думает Сергей, рассматривая следы. Тень поднимает глаза, – забор целый, гильз нет, значит, не стреляли. Чертовщина какая-то!» В этот момент ветер приносит отдалённый крик. Сергей вздрагивает. Поднимает голову, стараясь понять, откуда шел звук. В ответ слышен лишь неторопливый говор деревьев, раскинувшихся вдоль улицы. Повернувшись, Тень смотрит вдоль улицы, ведущей в глубь посёлка. Ему кажется, что из тьмы на него пялится пара огненных буркал. Разевается гигантская зубастая пасть. Слышится урчание. Нос, даже сквозь противогазные фильтры, улавливает смрадное дыхание. В голове Сергея раздаётся тихий вкрадчивый голос. Слов не разобрать, только эхо вторит: «Смерть, смерть, смерть…» «Выхода нет, – думает Сергей, – надо идти обратно. – Внезапно, в голову Тени приходит мысль. – А что, если… – Сергей смотрит во мрак, – обойти мародёров по дальней улице с тыла и перещёлкать. – Но для этого, – нашептывает внутренний трус, – тебе придётся одному пройти почти через весь посёлок, бредя в темноте, что там тебя ждет, а? И про тварь не забывай. – Да пошел ты! – Тень до хруста в пальцах сжимает винтовку.