В сотне метров впереди поверх ограждений пронеслись верхушки двух машин. Одна остановилась, вторая продолжила движение на север. Кондор не давал никаких команд – пошел вперед, пригнувшись и едва не задевая дорогу стволом автомата. Он прошел до Воробья, направился дальше. Повернулся и махнул остальным рукой. «Птицы» бросились к нему, стараясь, чтобы их не было видно, но на слышимость уже внимания никто не обращал. Мотор оставшейся машины все еще работал – их не могли услышать при всем желании. Ион решил не вмешиваться, но фиксировал увиденное со всем возможным вниманием. На пересечении Владимирской и Жилянской стоял грузовик, сохранивший еще следы довоенной краски. Годы его основательно попортили, обеспечив естественный камуфляж из ржавчины и плесени. Если грузовику перебирали ходовую часть, то о внешнем виде никто не позаботился. Впрочем, это как раз вопросов не вызывало. Характернее было то, что колесным транспортом в Киеве не пользовался ровным счетом никто. У «Птиц» не было транспорта вообще. У Метрограда было несколько машин, только в мертвом городе с забитыми дорогами все равно негде ездить. Транспорт применяли разве что для короткой доставки особо тяжелых грузов по крайне ограниченному числу маршрутов. Ион не помнил их все, но знал, что теперь любые дороги ведут в Метроград. Однако этот грузовик среди машин Метрограда никогда не значился. Учитель это помнил достоверно, потому что колесные монстры в его школьном шатре были не меньшими легендами, чем сами «Птицы», и их все знали наперечет. Тимка даже приносил с собой игрушечную модель и говорил, что «вон то ЗИЛ, а то УАЗ». Сейчас Ион смотрел на неизвестную ему модель, которая чем-то была похожа на ЗИЛ, но больше и грознее во всех смыслах. Крытый фургон – явно набит чем-то тяжелым – заставлял грузовик заметно проседать. Передний отбойник усилен параллельными рядами рельсов. Колеса блестят, словно ехать грузовику приходилось через лужи – однако сейчас в южной половине города нельзя было найти ни единой. Все говорило о том, что машины не имели к Кресту никакого отношения. Ион постарался проверить эту мысль, поймав взгляд Аиста, и похолодел, увидев в нем полнейшую растерянность. Хлопнула дверь – из грузовика вышел боец в закрытом костюме. Он выглядел так, словно кто-то взял защитный комбинезон, разрезал на куски и пришил их на соответствующие места сталкерской формы «метроградовцев». На груди виднелась рация с витым отходящим проводом, ведущим куда-то за пояс. Видимого орудия не оказалось, хотя это не значило, что его не было. Судя по походке, боец чувствовал себя наверху вполне уверенно, даже слишком, словно ему не приходилось встречать незнакомых людей и весь город принадлежал только ему. Военные ботинки стоптались, однако не казались старыми. Если есть доступ к хорошей обуви – значит, и ко всему остальному тоже. Данное правило работало железно. Ион попытался рассмотреть, сколько еще человек в кабине, и увидел лишь смутный силуэт водителя. Что было в фургоне, разглядеть не представлялось возможным. Тут Кондор решил не медлить – перехватил автомат дулом вверх, вышел во весь рост, чуть приподнял противогаз и громко сказал: – Мир вам! Боец остановился, уставился через маску на Кондора. Дернулся было обратно к пассажирскому месту, но затем кивнул, поднял руку и помахал. Продолжил путь к задней части фургона. И припустил что есть духу вдаль, следом за первой машиной. Кондор нацелился из автомата, тут же опустил ствол. Грохот выстрела больно ударил по ушам. По Кондору открыли огонь с водительского места. Стреляли, похоже, из дробовика, под очень неудобным углом. Пассажирскую дверь снесло с петель. До Кондора же вовсе ничего не долетело. «Птицы» ответили с четырех стволов. Ион-учитель забрался в подкорки сознания к Иону-сталкеру, который пулей пронесся по диагонали к крайней правой точке возможного укрытия, последовательно беря под прицел сначала заднюю дверь фургона, затем колеса и, наконец, убегающую фигуру первого бойца. Он помедлил совсем немного, но момент был упущен – неизвестный скрылся с линии огня, освобождая Иона от принятия сложного решения. – Отставить! – крикнул Кондор, и огонь стих. Ион насчитал двадцать биений сердца в полной тишине, прежде чем Кондор громко сказал: – Мы не враги вам! Выходите, поговорим! Еще полминуты никто не отзывался. – Я иду, – предупредил Кондор. – Не вздумайте стрелять, иначе живыми не уйдете. Командир направился к грузовику, осторожно заглянул в кабину. Повернулся и махнул рукой. – То ли они поспешили, то ли мы опоздали, – озабоченно сказал Феникс, глядя на безжизненное тело водителя за рулевым колесом, частично разодранным пулей. – Ну ты его хотя бы предупредил. Мир пухом его самомнению. – А если он по-русски не понимает? – предположил Аист. – Водит КрАЗ и не понимает по-русски? Ион сделал в голове пометку, запоминая название грузовика и сам не понимая, зачем оно ему надо. – Прекратите, – велел Кондор, и остальные сразу умолкли. Командир отряда пощупал пульс водителя, покачал головой. Стащил с него маску. – Кто-нибудь знает его? – спросил Кондор. Молчание послужило ответом. – Ясно, – сказал командир. – Это не Метрограда грузовик. И шмотки незнакомые. Сдается мне… Он так и не сказал, что ему сдается. – История повторяется, – вымолвил Ион, и все повернулись к нему. – Ты о чем? – спросил Аист. – О том, что три месяца назад вы нашли незнакомого человека на поверхности. И от этого никому лучше не стало. – Там еще второй, – сказал Кондор. – И как минимум, еще одна машина. Мы не человека нашли, а полноценную мобильную и вооруженную группу. Ворон, проверь, что в кузове. – Сделаю! – Сталкер побежал назад. Внутри кабины послышалось шипение рации. Ион вздрогнул, посмотрел на динамик на груди убитого. Протянул руку, но Кондор его остановил. – Прием, народ, – послышался женский голос. – У вас все в порядке? Вы на минуту опаздываете. Рядом возник Ворон, двигавшийся немного скованно. Ион уже помнил, что только по позе можно догадаться, когда человек в защитной маске сильно взвинчен. – Взрывчатка, – сказал он. – Ящики там лежат штабелями. И картечь в мешках. – Прием, – повторял голос. – Что там у вас творится… а… отбой. Я вижу Виктора. Он машет, и… так, секунду… Сталкеры слушали, не отрываясь. Стало ясно, что их раскрыли. – Похоже, рядом пролетали «Птицы» и нагадили на голову, – говорила женщина. – Как неудачно-то так, а? Хотя… Ион, ты там? Ответь, если узнал. И если не узнал – все равно ответь. Ион посмотрел на Кондора, схватил динамик, нажал на кнопку, приподнял маску. – Ион на связи, – сказал он. Рация разошлась смехом, переходящим в кашель. – Здравствуй, дорогой, – произнес голос. – Ты меня не помнишь? Это Альбина! Ион в растерянности смотрел на мертвого водителя, не понимая, что за ассоциации всплывают в его голове. – Нам надо поговорить, – продолжала женщина. – Среди вас кто-нибудь умеет управлять грузовиком? Заезжайте на огонек. Видите, какой он здоровый? Аист обежал грузовик спереди, показал на север. Ион медленно опустил рацию, уже ясно видя, что именно являлось источником дыма. Горел деловой небоскреб Киева. «Сто-один-тауэр». Место, которое четыре года назад изменило жизнь ему, Давиду и Эльзе. Глава 5 Радио Охранники Бориспольской тащили Эльзу за руки, которые уже начали болеть – сказалась недавняя работа с ящиком Мафусаила. Тяжелые сапоги били по плитке, начавшей громко и противно хрустеть за годы использования. Взволнованные шумом жители станции бросали свои дела, чтобы посмотреть, как двое дежурных волокут девушку несмотря на то, что она не оказывала сопротивления. Было в этом зрелище что-то до того позабытое и антисоциальное, что приковывало внимание всех и каждого с первого мгновения. Возможно, на то и был расчет – сделать разбирательство публичным. Эльза не звала на помощь – если бы кто-то был готов ее оказать, то уже вмешался бы по собственной инициативе. То ли вера в непогрешимость охраны была у жителей слишком сильна, то ли страх. Скорее, удивление. И бесплатное зрелище. Ни того, ни другого у местных людей давно не приключалось. – Это ошибка, – повторяла Эльза. – Я ни в чем не виновата! – Знаем, слышали, – говорил дежурный. – Начальству расскажешь. Он обратился к ближайшему дядьке, месившему некое подобие раствора внутри лопнувшего футбольного мяча. – Семен, здорово, – обратился дежурный. – Куда Тростников запропастился? – Василий колесо у дрезины менял только что, – сказал Семен и уставился на радио. – Что вы с техникой сделали? – Это все она, – показал дежурный. – Ложь! – проскрежетала Эльза. – Пусти меня, сволочь, я сама пойду и объяснюсь! Дежурный не обращал на нее внимания, причем делал это до того демонстративно, что Эльза мигом все поняла.