Да, точно они. — Леона, посмотри на меня. На сей раз пальцы коснулись моего подбородка, и я дернулась. Слишком отчетливо вспомнила холодный приказ и тот жест в кабинете за мгновение до того, как магия плеснула с пальцев. В его глазах мелькнуло осознание, и от этого стало особенно дурно. Я вскочила с дивана и указала на дверь: — Уходи! Понимала, что еще чуть-чуть, и сорвусь на крик, поэтому глубоко вздохнула. — Уходи, Рэйнар. Вместо того чтобы уйти, он поднялся и шагнул ко мне. Я отскочила, налетела на столик и больно ударилась ногой, но меня перехватили за талию и не дали упасть. Почему-то кольцо его рук стало последней каплей, я зарычала, бросилась вперед и от души залепила пощечину. Звук вышел хлестким и сильным, миг — и пальцы Халлорана сомкнулись на запястьях стальными браслетами. Дернулась назад, но поздно: меня перехватили уже основательно, плотно пеленая объятиями. — Леона… — Отвали! Убирайся! Я изогнулась и цапнула драконье плечо прямо через рубашку. Вцепилась ногтями ему в ладони, забилась, но тщетно. Задыхалась и дергалась, пока хватало сил, глотала слезы, но он только сильнее прижимал меня к себе. Горьковато-терпкий запах его парфюма, жесткая, словно каменная, грудь и захват, из которого ни вздохнуть, ни вырваться. У-у-у… Драконище, скалодром чешуйчатый! Ненавижу, ненавижу, ненавижу! — Пусти! — просипела в укушенное плечо. — Пусти! Пусти! Пусти! — И не подумаю. Ну разумеется! Меня отволокли к дивану кульком, точнее, отнесли, по-прежнему прижимая к себе, — по крайней мере, кончиками пальцев я чувствовала пол. Запоздало мелькнула мысль, что надо было отбиваться каблуками (не зря же с утра надевала шпильки), но после драки с драконами туфельками не машут. Оказавшись на диване прижатой к иртхану, я вдруг поняла, что больше не хочу ничего. Ни драться, ни царапаться, ни свободы. Зато мой желудок решил, что ничего — это крайности. И жалобно заурчал. — Есть хочу. — Вышло тонюсенько и сипло, как вирчание новорожденного виара. Ну и плевать. Мне можно — у меня гормоны, несвоевременный огонь, таэрран и не будет ребенка. — Уже? — Халлоран слегка отстранился, заглядывая мне в лицо. Я же упорно на него не смотрела. — Я не завтракала. Объятия перестали напоминать борцовский захват. Отняла руки и заметила на его ладонях глубокие лунки от своих ногтей. На моем запястье отпечатался дракон Халлоранов с перстня. Точнее, голова дракона и крылья, больше на перстне не поместилось. — Хочешь, закажем обед в номер? — Нет. Ничего я не хочу. Но он же не отвяжется. — А чего ты хочешь, Леона? В изумлении подняла на него взгляд. Разумеется, получить солнечный удар за две минуты от флайса до дверей отеля мне не грозило, но… — Хочу на пляж. — Значит, пойдем обедать на пляж. Если хочешь, можем пригласить Танни. Предположим, солнечный удар не у меня. — Желательно, чтобы мы с ней были вдвоем. Халлоран покачал головой. На щеке горел след от моей ладони, но в прищуре не было ни холода, ни жесткости. Да и руку ломать мне, кажется, не собирались. Хотя обещали. — Переодевайся, я пока распоряжусь насчет обеда. Он поднялся, а я посмотрела дракону в спину и последовала его примеру. По-прежнему чувствовала себя пустой и легкой, как перышко, поэтому полетела в сторону ванной. Упаковалась в купальник, сменила платье на сарафан, а босоножки — на пляжную обувь. Если так можно сказать о двух переплетающихся сверху ремешках и подошве. Нахлобучила шляпку с огромными полями и солнцезащитные очки. Все! Иду обедать и загорать. А драконы пусть идут пустошью. Обед нам накрыли в шатре под экранирующим куполом. Систему кондиционирования оборудовали таким образом, чтобы можно было спокойно отдыхать даже под самым палящим солнцем, как сейчас. Время уже шло к полудню, и зингспридское солнце неумолимо раскаляло все, до чего могло дотянуться. Если честно, я с трудом представляла, как днем передвигаются местные — те, у кого нет флайсов. От подземки до первой попавшейся крыши, где можно дышать, не боясь обжечься. Впрочем, на побережье дышалось намного легче, чем в городе, даже несмотря на влажность. Шум океана за плотно задернутым пологом убаюкивал и настраивал на какой-то совершенно неуместный миролюбивый лад. А может, дело было в том, что рядом Танни. Сестра еще до нашего прихода умудрилась взобраться с ногами в кресло, уставившись в настенную плазменную панель, где шел аналог Мэйстонского шоу про невест. Она уплетала мороженое и фрукты, блюдо с которыми подтянула к себе поближе. Влажные волосы рассыпались по плечам, завиваясь колечками, а сама Танни выглядела посвежевшей и отчаянно довольной. Халлоран устроился между нами, непривычно расслабленный. Рядом с иртханом стоял только бокал с коктейлем, зато рядом со мной… Таким обедом можно было накормить голодавшего два дня вальцгарда. Или даже нескольких, судя по количеству еды, которая стояла на столике. Салат, закуски на любой вкус, суп с запеченными гренками и специями, какое-то еще странное блюдо в вытянутой тарелке, занимающее треть столешницы… Подозреваю, кое-кто позаботился о том, чтобы нас не беспокоили, потому что мне даже десерт принесли заранее. — Что это? — спросила сестра и ткнула ложечкой в сторону моего горячего. Которое занимало треть стола, да. К слову, его я еще попробовать не успела, поэтому за меня ответил Халлоран: — Местный вариант рандисахт. Подается холодным. Ладно, не горячее. Почему нельзя было заказать что-нибудь попроще? И вообще, что такое рандисахт? — Рандисахт? — Танни подтянула к себе стакан с соком. — Национальное блюдо песков, гордость Лархарры. Запеченное мясо с овощами и травой эору. Теперь понятно, почему оно подается холодным, в Лархарре еще жарче, чем в Зингсприде. Но… холодное мясо? Я как раз закончила с супом, поэтому сейчас осторожно ткнула вилочкой во второе. Удивительно, но оно оказалось мягким и сочным, просто таяло на языке то ли благодаря сладковатому соусу, то ли его вымачивали и мариновали дня два. — А почему оно такое большое? — не унималась Танни. Я же поймала на себе пристальный взгляд иртхана. Настолько пристальный, что мигом показалось, будто кондиционер сломался. Подняла голову, чтобы наткнуться на знакомый прищур. Несмотря на плотную ткань шатра, солнечный свет все равно пробивался и играл бликами на запотевшем стекле. Кубики льда застыли в янтарно-золотистой жидкости. — Потому что это блюдо, которое подается на всех собравшихся. Знак особого расположения к гостям, знак мира и приглашение разделить вместе трапезу. Уважение и обещание безопасности — в древности в Лархарре были особенно распространены яды. Вот теперь я чуть не поперхнулась, благо прожевать кусочек уже успела. — О! Круто! Танни тут же сцапала лежавшую рядом с ней вилку и нацелилась на особо крупный лист, в который шустро завернула овощи, мясо и отправила в рот. — Мм… Вкусно! Покосилась на сестру, бодро она общается с тем, кого ночью собиралась укатать в драконий навоз. — Ты же не против, Леона? — Халлоран коснулся лежавших чуть поодаль приборов. — Нет. — Отодвинула блюдо. — Все равно я уже наелась. Пока драконище на пару с Танни поедали рандисахт, я сбросила шлепанцы и подтянула под себя ноги. Сестра расспрашивала иртхана о традициях древней Лархарры, иртхан рассказывал о песках. Про войны, гаремы и известную отравительницу на службе одного правящего, имени которой никто не знал и которая стала причиной смерти множества его политических соперников и врагов. Чем дальше, тем больше эта милая беседа раздражала. Просто я надеялась, что Танни будет на моей стороне. Особенно после всего, что я ей рассказала. Ладненько. Чтобы не сболтнуть лишнего, подвинула к себе тарелочку с десертом. К нему полагался зеленый чай, который предусмотрительно подогревался на слабом огоньке. Потянулась за чайничком, но Рэйнар успел раньше, перехватил и тут же наполнил мне чашку. Прежде чем успела поинтересоваться, по какому поводу он сегодня такой внимательный, взгляд зацепился за эмблему отеля на экране. Ролик сети «Шеррамел» шел без звука (Танни выключила его, когда мы пришли), но он мне оказался не нужен. Хватило и картинки: хозяйка отелей общалась с гостями во время какой-то презентации. Во взгляде сталь, на губах — легкая улыбка, только глаза не улыбаются. Она что-то рассказывала журналисту, а до меня медленно доходило, что я видела эту женщину у Аррингсхана. В смысле ее фотографию на столе. То есть Шеррамел Трингард… — Сестра Аррингсхана!