На миг глаза его потеплели, но только на миг. Скользнули по моему лицу, по плечам, словно проверяя, все ли в порядке. А потом задержались на забинтованных руках. И холод вернулся. Такой, от которого даже внутри все заледенело. — Эсса Ладэ, что произошло в парке? — Микас Лодингер натравил на нас виаров. — Удивительно, как спокойно прозвучал мой голос. — На меня и на этого малыша. — Потрясающе! — ядовито произнес Лодингер. — Мы теперь будем опираться на слова женщины, которая изначально предвзято относится к моему сыну? — Мне достаточно слов эссы Ладэ. Лицо папаши Мика побагровело, будто его душил жесткий воротник. — Я этого так не оставлю! Рэйнар взглянул на него, и Баррет Лодингер на глазах у всех стал чуточку ниже. — Сержант, посторонних убрать из допросной. — Он говорил с женщиной-полицейским, но смотрел на мужчину, цвет лица которого становился белым, как и у Мика. — Капитан Тергран, проводите эссу Ладэ в комнату ожидания и позаботьтесь о том, чтобы виара привели к ней. Сержант направилась было к Лодингеру, но тот смерил ее уничижительным взглядом и вышел. Тогда она протянула руку Карну, который сидел с открытым ртом. Мальчик нехотя спрыгнул со стула, не переставая глазеть на Рэйнара. Не успели мы оказаться в коридоре, как к нам бросилась женщина: волосы заколоты кое-как, куртка распахнута, под ней выцветшие джинсы и линялая кофточка. — Карн! Она опустилась рядом с ним на корточки, вглядываясь в лицо, а потом подхватила сына на руки, порывисто прижимая к себе. — Я чуть с ума не сошла! — Мам… — Замолчи! — прикрикнула она. — Но, мам! Это же настоящее приключение! А там настоящий правящий! Кажется, меньше всего на свете мать Карна сейчас интересовал настоящий правящий, а сдвинутые брови однозначно говорили о том, что она думает о настоящих приключениях. Наградив меня яростным взглядом, женщина крепче прижала сына к себе, после чего развернулась и зашагала по коридору. Я успела только улыбнуться Карну, который помахал мне на прощанье. В комнате ожидания было гораздо уютнее: все те же официально-казенные стены, зато диванчики мягкие. По дороге нам попался кофейный аппарат, но кофе мне сейчас не хотелось. А вот когда улыбчивая ветеринар привела Марра, я сползла прямо к нему на пол и обняла. Осторожно, чтобы не задеть забинтованную лапу и повязку на месте поврежденных чешуек над лопатками, которую он даже не пытался снять. — На раны нанесла регенератор, вколола антибиотик и обезболивающее, — пояснила женщина, улыбаясь. — Сегодня будет немного вялый, завтра с утра придет в норму. Марр вздохнул и положил морду мне на плечо. — Не волнуйтесь. Наши и не с такими ранениями в два счета поправляются. Невольно улыбнулась. — Спасибо. Много их у вас? — Девять только в штате. В полиции виаров использовали в рейдах как поисковых, а еще для обнаружения раннарской травы и рэгста. — И все при отделении? — Да. Мы не закрепляем их за сотрудниками, чтобы не привязывались. — Почему? — Потому что личностный фактор. Ветеринар вышла, а я села на диванчик. Марр вздохнул и лег рядом. Дыр-Дыр, то есть капитан Тергран застыл у дверей, а я теперь при всем желании не могла смотреть на него как раньше. Да и он поглядывал на меня немного иначе: не так, словно долго и с упоением жевал пригоршню незрелых литтоновых ягод. Внимательно. Пристально. Но не свысока. — Спасибо, что успели, — сказала я. — Это моя работа. — Все равно спасибо. Я рада, что вы вернулись. Лицо его не дрогнуло, но все-таки намек на улыбку появился. В глазах. — Пожалуйста. Я и не уходил. То есть… охрану мне вернули не после нашего разговора и даже не после случая в «Драконьем Круге»? Или ее вообще не убирали? Эта мысль не успела оформиться, потому что вошел Рэйнар. — Капитан, дадите показания и на сегодня можете быть свободны. Тергран тут же покинул комнату, а я вросла в диванчик. Зрачок Халлорана вытянулся в вертикаль, взгляд стал темным и тяжелым. — Будешь на меня орать — буду кидаться стаканчиками! — предупредила я и кивнула на кулер, помня про случай с пчелами. Тогда мне умудрились читать мораль, хотя покусали, между прочим, меня. Сегодня, к счастью, не покусали, но могли. Воспоминание о когтях-лезвиях было настолько ярким, что голова закружилась. — Даже не думал. — А о чем думал? — О том, что мог тебя потерять. Голова закружилась еще сильнее. То ли от того, что комната неожиданно стала очень маленькой и тесной, то ли от созвучия этих слов с глухим биением сердца. Прежде чем успела ответить, он шагнул вперед. Ну это мне так показалось, потому что меня в один миг схватили и прижали к груди. Вот так просто, молча обнимая, закрывая от всего мира, даже от Марра, который шумно вздохнул. Стоило опустить взгляд на виара, поджавшего раненую лапу, как меня затрясло. Так, что дыхания не хватало. Я содрогалась в сильных руках, кусая губы, чтобы не начать всхлипывать, а перед глазами мелькали картинки — оскаленная пасть, летящий на меня зверь, расширенные глаза Карна. — Тише. Тише. — Голос негромкий, но такой сильный. Рэйнар коснулся пальцами моего подбородка, очертил контур губ. — Моя отважная Леона. Не знаю, от чего меня перемкнуло — то ли от слова «моя», то ли от нежности в глазах, которые не так давно были холоднее самого стылого льда. — Я не отважная, — пробормотала я. — Рэйнар, я… думала, что умру. Точнее, не думала… я вообще ничего не успела подумать… А еще у меня сейчас трясутся коленки, поэтому, если ты меня отпустишь, я упаду. Но ни за что в этом не признаюсь. — Тем не менее мальчика ты спасла. — Кажется, меня не собирались отпускать. — Не я. Дыр… Тергран. — Именно ты. Ты закрыла его собой. — Он… — Я вздохнула, потому что воздуха все еще не хватало. — Он остановил виара. — Но ты не знала, что он его остановит. Пальцы скользнули на мою шею, погладили — легко, едва уловимо. Инстинктивно дернулась под этим прикосновением, а взгляд Рэйнара полыхнул алым. Шелковой лентой по коже скользнуло тепло, обжигающая вязь таэрран отозвалась жалящими иглами пламени, а потом… Потом в меня хлынул огонь. Яростный, сильный, знакомый. И мой плеснулся ему навстречу, отзываясь привычным жаром в ладонях… Я встретила горящий взгляд, в котором отразилось мое солнечно-рыжее пламя. И впервые в жизни хлопнулась в обморок.