— И по каким же? Тайер вздохнул, выдавая своё разочарование. — Северин, возможно, ты видишь Максена таким, какой он есть. Возможно, нет. Но мой брат — самовлюблённый мудак. Он всегда ведёт себя именно так. От тишины у неё зазвенело в ушах. Немного хриплым голосом она спросила: — Что он сделал? Тайер выехал на подъездную дорожку. Несколько минут он, не отрываясь, смотрел на руль, потом взглянул на Северин без единой эмоции на лице. — Он ничего не сделал, Северин. И именно поэтому он мудак. * * * Лили: «Если я не получу от тебя смс, я звоню копам». Взглянув на экран, Северин усмехнулась угрозе Лили. Она быстро напечатала ответ: «Я в порядке. Отзывай ищеек». Было начало третьего утра. Она должна была уже спать, ей рано вставать, чтобы вернуться с Тайером в кампус. Вместо этого её сердце громко стучало в груди, а ноги не знали отдыха. Они несли её к комнате Тайера. Её ступни касались холодного пола. Северин поправила фланелевые пижамные штаны и со скрипом открыла дверь. В конце коридора стоял маленький деревянный столик. На нём стояла рамка с фото и лампа, горевшая для того, чтобы все могли найти дорогу в темное. Благодаря этому, она видела закрытую дверь в комнату Тайера напротив её собственной двери. Она слышала, как громко бьется ее сердце. Звук такой, словно на полной скорости несётся дюжина коней. Их копыта отбивали в грязи идеальный ритм. Ритм, с которым билось её сердце, одновременно восхищал и пугал Северин. Она ожидала, что всё ослабнет. Что после того, как они проведут вместе ночь, она перестанет думать о Тайере, — этого будет достаточно. Это была её первая ошибка. Потому что стало гораздо хуже. Её желание распространилось по всему телу и заставило её пересечь коридор — чтобы взять то, чего она явно желала. Но была ещё пугающая сторона; какая-то часть сердца предупреждала её, что он может оказаться таким же, как Максен. Оставалась вероятность, что Тайер разобьёт ей сердце. Она сделала два шага и остановилась. Протянула руку. Она была так близко к его двери. Достаточно близко, чтобы взяться за ручку и повернуть её. Упрямство заставило её резко развернуться и молча спуститься по лестнице. Добравшись до первого этажа, она взглянула налево и увидела телевизор. Звук был приглушён, шло ночное ток-шоу. Из динамиков раздался слабый смех, и Северин тоже улыбнулась увиденному на экране. Затем она перевела взгляд на Г—образный диван и ей стало не до смеха. Прямо перед ней лежал единственный человек, рядом с которым она старалась быть сильной. На диване растянулся Тайер в одних спортивных шортах. Мир как будто поболтал им у неё перед носом, спрашивая, почему она ничего не делает. Северин никогда не удавалась борьба с соблазном. Она скрестила руки, впившись ногтями в кожу. Тайер безучастно пялился в экран, пока Северин таращилась на него из угла. На его груди и животе играл свет, падающий от телевизора. Она могла разобрать каждый бугорок. Её захотелось прислониться головой к стене рядом с ней и так стоять. Но у неё в голове зазвенели предупреждающие колокольчики: она и так уже слишком долго стояла там. Северин медленно попятилась. Под ногами заскрипела половица, и она замерла. Не отрывая глаз от экрана, Тайер произнёс. — Иди спать, Матиас... Я же сказал, что оставил её в покое. У него был глубокий голос. Он пересёк разделяющее их пространство и достиг ушей Северин. Ей было приятно знать, что Тайер думает о ней, что борется с теми же чувствами, что и она. Она вернулась в комнату. — Ты же в курсе, что вредно спать с включённым телевизором? От звука её голоса Тайер резко повернулся и с грохотом упал на пол. Он посмотрел на неё снизу вверх. Со своего места Северин видела его расширившиеся глаза. — Чёрт, Северин. Ты меня до полусмерти напугала! Она улыбнулась и прислонилась к спинке дивана. — Чем занимаешься? Он неуклюже поднялся и скучающим взглядом посмотрел на неё. — Смотрю телевизор. — Не знала, что ты сова, — Северин вошла в гостиную и обошла диван. Если бы Тайер мог видеть её кожу, он бы заметил, что она вся покрылась мурашками. Не от холода, а от его взгляда. — Я не сова. — Тогда почему ты не спишь? Тайер отбросил пульт и похлопал по дивану рядом с собой. — По-видимому, по той же причине, что и ты. Северин охотно подошла к нему и откинулась на диване. Между ними возникло недружелюбное молчание, которого ни один из них не хотел. У обоих на уме было совершенно другое. Молчание туда не входило. — Я не хочу возвращаться завтра, — наконец призналась Северин. Тайер кивнул и произнёс, глядя в пол. — Знаю. Мне даже хочется, чтобы разразилась долбаная метель. Северин посмотрела на его руку, которая была так рядом с ней. Она протянула к нему ладонь и провела указательным пальцем по венам вверх к бицепсу. Она ожидала, что он отстранится или скажет ей, что эта ситуация неприемлема. Потому что раз уж она не способна мыслить здраво, хоть один из них должен. Вместо этого Тайер схватил её и посадил к себе на колени. Она вздрогнула и уставилась на единственного человека, который пугал её больше всего на свете. За их спиной началась реклама, давая Северин достаточно света, чтобы разглядеть выражение его серых глаз. Он просил у неё слишком многого. Она хотела доверять ему, но пока не знала, как это сделать. Северин прикоснулась ладонями к мускулам между его шеей и плечами. Они были напряжены, демонстрируя, какую тревогу он испытывает. По-прежнему глядя ей в глаза, Тайер подтянул её поближе за шнурок штанов. — Я сбрендил, раз до сих пор хочу тебя? Северин была готова постоянно оказываться в такой позе и не собиралась отодвигаться. Даже если бы это было правильно, она бы не перестала крепко прижиматься к нему. — Нет, — наконец хрипло ответила она. Тайер выглядел таким же неуверенным, какой она себя чувствовала. И всё же он засунул руки ей под рубашку, всё-таки прикоснулся к ней. Когда его ладони достигли её груди, она прижалась к нему ещё сильнее. Тайер проговорил ей в щёку. — Тогда что мы делаем, Северин? Она отодвинулась, чтобы иметь возможность прошептать ответ, который шёл от самого сердца. — Просто оставайся рядом со мной. Даже после прошлой ночи ей всё ещё хотелось большего. Намного большего. Её руки скользнули под его шорты и боксеры. Она прикоснулась к нему, и он застонал. Северин наклонилась и прошептала всего два слова: — Следуй за мной. Эти слова были очень простой командой, но в них содержалась немыслимая сила. После этого намерения стали очевидны и выбора уже не было. Как и пути назад. ГЛАВА 39 Северин была готова вцепиться в него зубами. Не существует какой-то определённой сладости, которая достаточно хороша для тебя. Они все плохи. Но если искать достаточно долго, то ты найдёшь шоколад, который безумно хорош. И не сможешь отойти с одним кусочком в руках. Нет, ты выгребешь все, что сможешь достать. Тайер стал для Северин той самой безумно вкусной сладостью. После него для неё уже не было спасения. Не теперь, когда она не видела ничего, кроме прощения. Это слово ярко освещало чувства Северин. Вина отступала каждый раз, когда она торопилась встретиться с ним. И забывалась в ту самую секунду, когда видела его. Её тело ощущало по отношению к нему некое обязательство, и на пару часов всё будет забыто. Но её инстинкты незамедлительно были наказаны проснувшейся совестью. Снова и снова она повторяла, что Северин зависима, и её сердце непременно снова будет разбито. Прятки по углам начались в ту минуту, когда он высадил её у общежития. В ту ночь они встретились. Он пришёл к ней и забарабанил в дверь, совершенно не заботясь, что может услышать кто-нибудь из соседей. «Я не собираюсь сдаваться без борьбы». От этого заявления у неё до сих пор мурашки, до сих пор бешено колотится сердце. После этого сработал эффект домино. Наверное, так всегда и бывает. Но тяжело думать об ошибках, когда прямо у неё перед носом находится нечто настолько правильное. Она провела ладонями по его животу. Тайер улыбнулся и скрестил руки за головой. Его мускулы напряглись. Пальцы Северин скользнули по мышцам его груди к бицепсам. Тайер дёрнулся. Губы Северин медленно расползлись в улыбке. — Ты боишься щекотки? — Что за странный вопрос? — Актуальный вопрос, раз ты так дёргаешься. — Может, это из-за тебя? — предположил Тайер. Северин взяла его за подбородок и медленно поцеловала.