Сколько книжек на эти животрепещущие темы могло бы выйти из-под ее пера, как ярко, живо, колоритно они были бы написаны. Глушить ромашку, запивая соком алоэ, закусывая дружелюбной бактерией – да тут кто хочешь потонет в меланхолии. А она нет, просит Аню с Женей прислать ей семечек нечищеных, подсолнечных и тыквенных, лучше не поджаренных, и – как-нибудь на будущее – книжку “Зияющие высоты”, автор, кажется, Зиновьев… …Я охраняю себя в телесности, блюду себя в слове, я умерен в пище, я ведаю истину и ею выпалываю плевелы, любовь мое избавление… Оставаясь текучей как вода и твердой как камень, она продолжала борьбу, не снижая полета. “Вот уже месяц как я вернулась из Нью-Йорка. Всего месяц, а кажется, что я там была пару лет назад. Время бежит просто страшно. Гляжу на себя как будто со стороны и спрашиваю непонятно кого – что, вот это и есть моя жизнь? И это время я потом буду вспоминать как свою молодость? Не то чтобы я ею недовольна по большому счету – уж мне-то грех жаловаться. Просто жадная натура Стрельца хочет всё время чего-то еще – новых событий и ощущений каждый день, постоянного разнообразия. Отсюда порой чувство неудовлетворенности, перепады настроения. В такие минуты привожу себя в чувство тем, что оглядываюсь по сторонам и вижу, что 95 процентов людей живет в сто раз скучнее и бесцельнее, чем я. И так жить я уже не смогу, да и не буду, что бы ни случилось…” “Жизнь большинства людей представляет собой лишь беспорядочные попытки бороться за выживание и предаваться развлечениям до самой смерти. Как будто они родились пьяными, а умерли слепыми. Лишь немногие ищут способа покинуть этот мир лучше, чем пришли в него. Очень грустно, что так мало людей набирается храбрости или мудрости выйти за пределы старости болезней и смерти”, – наставляла меня Белая тигрица из Иркиной книжки. Сама же Ирка – вооруженная пистолетом, заряженным разноцветными мыльными пузырями, – являлась к нам в Зябликово, излучая могучие электрические потоки, пронизывающие весь мир, все существа и вещи этого мира, с марципановым кексом, пудингом, банановым пирогом в виде сердца или огромнейшей пламенеющей тыквой, как она ее притаранила, мать честная! Я подарила ей свой роман “Гений безответной любви”, там на обложке летит ангел, нарисованный Лёней. Она сказала: – Меня окружают ангелы – с тех пор, как я поняла, что уже не вернусь на землю человеком. Дальше я буду ангелом. И тут же – среди общего веселья – выяснилось, будто невзначай, что у нее иммунитет сейчас на нуле. А заодно и гормональный фон. – Ты представляешь? – она повторила удивленно. – Гормоны – на нуле! Потом начало слабеть зрение. Когда мы встретились в очередной раз, я позвала ее гульнуть на Винзавод, а перед тем мы заглянули в “Uniglo” приобрести мне стеганый жилет, я собиралась выступать в Норильске, – она сказала, что один глаз у нее совсем не видит, при этом как ни в чем не бывало придирчиво осматривая жилеты, взвешивая “за” и “против”. Тут у нее зазвонил телефон: – Ало? А кто это? Да, помню, но очень давно не общались. А где мы виделись последний раз, напомни мне? Что я делаю? Да вот – с одной прекрасной дамой примеряем наряды… Одновременно с этим монологом я деловито напяливаю жилет за жилетом и перед ней выписываю кренделя, а она, как художник перед холстом, вытянув точеную длань, крутит головой отрицательно: – Ой, сними. Этот – тоже не очень, может, во-он тот, серебристо-золотой? О! В нем ты будешь современно смотреться… – Да? – я спрашиваю с надеждой. – Современно? – Ну, так. В меру, – отвечает Ирка, продолжая разговор с таинственным едва припоминаемым собеседником. – Сейчас? Мы собрались на вернисаж. Завтра – я занята. Неважно, увидимся когда-нибудь… На выставке, посвященной синему цвету, где мы совершенно растворились в сини, смотрю – идет писатель и артист Олег Шишкин, автор скандальной книги “Битва за Гималаи”, в которой назвал Николая Рериха и его спутников тайными агентами Кремля. Увидев Иру, он из меланхоличного фланёра превратился в бретёра, кавалера и блестящего рассказчика. Начал с того, что синий цвет символизирует страх и ужас, у французов даже есть такое выражение “синий ужас”, сыпал афоризмами, рассказывал, что написал книгу про инопланетянина Алёшечку с Урала, короче, всячески старался привлечь ее внимание и благосклонность, дабы это прекрасное видение не растаяло в синей дымке. В ней он нашел, наконец, лучшего своего слушателя и единомышленника, очарованного чудесами и необъяснимыми явлениями, …почти не различающую его лица, напрочь лишенную эстрогенов и иммунитета… А что было бы, повстречай Шишкин ее – когда она писала мне: “Мариша! Я вернулась! С далеких островов – таких магических, что я впервые в жизни влюбилась не в ковбоя, не в диджея, а в пространство! Оооо, это невозможно описать словами, поэтому я буду рассказывать тебе об этих лунных далях и марсианских ландшафтах живьем, во всех подробностях – но, в то же время, очень лаконично, потому что это мир такой изысканной, буквально трансцендентной простоты и пустоты, что слова мои там, может, вовсе не нужны, и я буду описывать тебе свою поездку просто разводя руками – широоко-широко, как на этом поздравительном снимке в последний день прошлого года. Желаю тебе и Лёне, а также Серёже и всей его уже немаленькой семье много прекрасных мгновений в горячих объятиях жизни! Всегда неожиданных, всегда подарочных и чаще всего переходных – из года в год, с ветки ни ветку… прыг – и прямо в космос! Словом, жди – примчусь, где бы ты ни была, поделиться невыразимым! Твой пламенный драконец”. С ветки на ветку… Любимый и драматический образ роста, возносящий поток, когда ты настраиваешься на что-то безбрежное и такое личное, и тебе выходят навстречу те люди, которые должны выйти, и происходят какие-то события, которые приведут к еще большим чудесам. Как все эти фрагменты складываются в единую картину, и видишь, черт возьми, что ни один – не лишний, что мы никогда не знаем целого, поэтому куда бы ты ни шел – Ира понимала это как никто, – иди танцуя… “Потенциал накапливается, и достаточно неординарный, я не застряла на месте, а продвигаюсь в своем интеллектуальном и творческом развитии, и знаю, что продвинусь еще дальше, если только какие-нибудь трагические обстоятельства, тьфу-тьфу, не помешают этому движению…” До последнего она готова была учиться – и совершенно искренне возмущалась, почему я не желаю осваивать автомобильное вождение, когда моей Люсе, как ветерану войны, мэрия Москвы готовилась преподнести “Оку”. – Ведь учиться всегда хорошо, – заявляла Мелдрис, – …неважно чему. Хотя: – Этот учитель мне не понравился, – она говорила про одного популярного гуру. – Он всё время чистится. И твердит всем и каждому: “надо постоянно очищаться”. А если я не ощущаю в себе никакой грязи? Нет-нет, мне с ним совершенно не по пути! Однажды я ей рассказала про нашего с Костей Кравчуком друга Стаса, мастера медитации, он решил создать эзотерическую школу, но ума не приложит – с чего начать. – Знаешь, – мне говорил Стас, – я вот думаю, может, мне явиться в какое-нибудь людное место, сесть и медитировать? И табличку поставить: “Курсы медитации”. Только бы меня в милицию не забрали… – И ботинки не украли… – Или поехать в другой город, например, в Ярославль. Там нет такого обилия учителей, прочитаю им лекцию об НЛО, проведу курс медитации… Он даже составил тщательный план действий, который прислал мне для ознакомления. “Вступая в мир самопознания, эзотерики, сверхъестественного, аномального, – писал он пока абсолютно неведомой гипотетической аудитории, – может быть весьма полезно из первых рук получить представление о том, что совершенно очевидно людям, давно идущим по пути и имеющим реальный опыт в этой сфере. Узнать, что важно и реально, а что вымышленное, наносное. Узнать о возможных опасностях, ловушках и препятствиях. Научиться ориентироваться в пути. Получить навыки, позволяющие самостоятельно продвигаться вперед или стать достойными и интересными для высших учителей… В процессе обучения, – обещал Стас, – вы познакомитесь с накопленными человечеством практиками и техниками развития психического потенциала, рассмотрите основные блоки, мешающие развитию психики, освоите методы работы с телом и принципы самоисцеления. Будет освещен широкий круг явлений аномального, непознанного и паранормального, причем лекционная работа будет сочетаться с практическими занятиями. Главной целью обучения является то, что слушатель получит инструменты развития и сможет независимо от кого-либо самостоятельно развиваться в этой сфере… Руководитель школы Станислав занимается саморазвитием с самого детства и, возможно, не первую жизнь, имеет глубокий и невероятный опыт, о чем будет рассказано на вступительной встрече”. Ирка загорелась. И хотя я рассказывала о нем по воспоминаниям двадцатипятилетней давности, она с пол-оборота завелась оказать ему содействие в организации эзотерической школы, устроить бенефис в “Белых облаках” и, конечно, стать в этой школе первой ученицей. “Скорей встречаться на троих – а дальше больше! – писала она мне. – Я побежала дергать предпоследний зуб – думаю, пару дней после этого отлежусь, а потом – в четверг или пятницу давайте увидимся (хоть я и нервничаю, как в преддверии чего-то крайне важного)”. “Значит, звать джинна из бутылки?” – я спрашивала осторожно. “Выдрала-таки колченогого! Теперь можно смело тереть лампу – на четверг после обеда или на пятницу. До дыр!” Внезапно Стас заартачился встречаться с Иркой. Во-первых, надо было выходить из дома, что для него смолоду было проблемой. Второе – с кем-то там знакомиться. Это большой и чаще всего не оправданный ничем душевный труд. Потом он стал терзать меня вопросом: “А чего она хочет, эта женщина?” И апофеоз – он оказался вдруг во власти страшного заблуждения, что я ему предлагаю спонсора. И хотя мой друг был совершенно на нуле, буквально нечем заплатить за квартиру, он гордо отвечал: “Не думаю, что тут нужны спонсоры. Нужны просто слушатели. Я не знаю, зачем спонсоры, если не будет слушателей… Я не понимаю, зачем спонсоры, если слушатели будут. Что я скажу твоей подруге? Какой я хороший? Мне просто нужны слушатели. Объясни, зачем ты хочешь нас познакомить?” – Какие спонсоры??? – вскричала я. – Когда речь идет исключительно об ангажементе! Этот разговор подвиг меня на то, чтобы немедленно предоставить нашей грядущей эзотерической школе самостоятельно двигаться по своим таинственным и неведомым путям, о чем я и предупредила Ирку, признавшись, что не готова тащить из болота бегемота – как-то силы уже не те, и давно иссяк запал. – Всё понятно, – сказала Мелдрис. – Винни-Пух застрял в дупле! Знаний внутри скопилось – как меду, так много, что они не пускают его на белый свет. Ладно, будем ждать, пока природа не возьмет свое. И если Пуху суждено постройнеть, а бегемоту пронырнуть в игольное ушко, это обязательно случится. Куда нам торопиться? Подождем. 4 декабря 2013 года она ответила на мое поздравление с днем рождения: “Мариша спасибо за лучезарную весточку в мой еще один здесь первый день!