В остальное время Флекс рисовала граффити – она была одной из диких художниц, которые любят тайком пробираться в депо, чтобы оставить свои рисунки на грузовых контейнерах, ожидающих отправки, на пассажирских вагонах и даже на самих локомотивах. Обычно пауки-ремонтники успевали стереть граффити, пока краска не высохла, но, если результат радовал глаз, некоторые поезда позволяли оставить картины и щеголяли ими с гордостью, пролетая сквозь К-шлюзы. А работы Флекс были более чем неплохими. Зен не очень-то разбирался в искусстве, но глядя на рисунки, которые она оставляла на поездах, мог с уверенностью сказать: Флекс любит поезда. Сама она ни разу не путешествовала по К-трассе, зато яркие, живые творения Флекс – да. Ее животных в прыжке и странные танцующие фигуры видели люди на всех станциях Сети; подвижная выставка Флекс путешествовала по Галактике на боках благодарных составов. Но для Зена важнее всего стало следующее осознание: раз ей так долго удавалось играть в кошки-мышки с железнодорожными охранными системами, значит, она умела добираться до поездов, минуя станции. – Куда направляешься? – спросила она. – Без разницы, – ответил Зен. – Подальше отсюда. – Мика всегда говорила, что ты рано или поздно вляпаешься в большие неприятности, – пробурчала Флекс. – Да я только ради них и живу, – сказал Зен. – И вообще, ты сама разрисовываешь поезда. Мика тебе хоть раз высказывала что-то, зная данный факт? – Это другое. И я не ее младший брат. – Так ты мне поможешь? – спросил Зен. Флекс кивнула. – Конечно. Мика однажды спасла мне жизнь. За мной должок. Они стали взбираться вверх по ступенчатому переулку, который тянулся мимо стремительного пенящегося водопада. Сверху доносился грохот грузовых поездов. Зен гадал, как именно его сестра спасла жизнь Флекс и почему никогда даже не упоминала об этом. Но в промышленных районах опасно, это известно всем. Люди там наверняка постоянно спасают друг другу жизнь… Посреди лестницы Флекс остановилась. Наверное, она послала какой-то сигнал со своей гарнитуры, потому что в стене из аллеи откинулась ржавая крышка люка. Флекс подтолкнула Зена, вошла следом за ним и включила фонарь, когда люк закрылся за их спинами. – Раньше тут была электростанция, – сказала она. – Для обслуживания какой-то старой линии, которая сейчас уже закрыта. Это один из проходов. Ведет в депо – за станцией Разлом. Хоть идти было и недалеко, коридор оказался очень тесным и душным. По бокам виднелись темные проемы, в которых яростно шумели стесненные стенами потоки под К-трассой. В конце коридора оказалась стена с перекладинами-ступеньками, ведущими наверх, к очередному люку. Зен высунулся на поверхность, словно суслик из норы, и оказался в мертвом, поросшем сорняками пространстве между двумя путями К-трассы. Залитые ярким светом платформы виднелись где-то в пяти сотнях метров, расположенные под нависшей стеной каньона. Та часть путей, где оказался Зен, была погружена в темноту, если не считать тускнеющих Станционных Ангелов, парящих в воздухе, словно блуждающие огоньки невероятных размеров – след поезда, который только что проехал сквозь шлюз. – Чего ты ждешь? – спросила Флекс снизу из колодца. – Тут Станционные Ангелы… – Они тебя не тронут. – Знаю, – кивнул Зен. И все же эти огни казались ему жутковатыми, хотя один уже, к счастью, угасал: Станционные Ангелы существовали недолго на таком расстоянии от шлюза. Зен вылез на поверхность и секунду постоял, глядя в сторону платформ: никогда прежде он не видел станцию с этого ракурса. Следом за ним поднялась Флекс, и они вместе зашагали через рельсы к линии припаркованных на запасном пути грузовых вагонов. Зену это начинало доставлять удовольствие. Когда-нибудь в дороге он будет рассказывать эту историю в барах или кофейнях ворам попроще. «За мной послали дрона, но я проник на К-трассу и вскочил на отходящий поезд…» Вагоны оказались хопперами[3], на них красовались эмблемы семьи Преллов – перекрещенные ключи и рисунки граффитчиков, которым было далеко до Флекс. Зен заметил, как она пробежалась взглядом по рисункам и недовольно сморщила нос. – Мне залезть туда? – спросил он. Флекс покачала головой. – Жди здесь, пока не придет пассажирский поезд. Ухватишься за него, а когда доедешь до станции и двери откроются, пролезешь внутрь. – А поезд не заметит? – Заметит, но ему, скорее всего, будет плевать. Я знаю локомотивы, которые приходят сюда. Чаще всего это нормальные ребята. Самое худшее, что может случиться, – к тебе отправят паука. Тогда просто скажи, что ты мой друг. – Поезд идет, – сказал Зен, слыша нарастающий гул двигателя. Флекс подняла голову. Станционные огни осветили ее маленькое напряженное лицо. – Это не поезд, – заметила она. И оказалась права. Рельсы не дрожали, как обычно бывало при приближении поезда. Что бы это ни было, оно летело по воздуху. – Дрон! – воскликнул Зен, и прожекторы устройства в ту же секунду осветили рельсы. Флекс бросила на него предупреждающий взгляд, а затем исчезла, нырнув в темноту за неподвижными грузовыми вагонами. Зен повернулся, чтобы сделать то же самое, но попал под луч света. И увидел собственную тень на разрисованной красками и логотипами боковой поверхности ближайшего вагона; рисунки были четкими, словно это Флекс распылила черную краску. Зен обернулся: дрон завис в воздухе в нескольких метрах от него. Наверняка он видел, в какой проход Флекс провела Зена, выяснил, где выход на поверхность и прилетел сюда, чтобы дождаться их на месте. Вся система камер и приборов была настроена на Зена, а изображение посылалось девушке в красном или кому-то другому, кто следил за ним. – Ладно! – крикнул парень. – Чего ты хочешь? Из-под панциря дрона посыпались искры. Он развернулся в воздухе, и Зен услышал треск, затем несколько резких звонков, и через несколько секунд к нему уже с криками бежали люди. Вспышки света отражались от серых дождевиков. Сперва парень решил, что это сообщники дрона, которые хотят схватить его, но потом понял – они кричат на дрона. Последний попытался выровняться, но в него полетело что-то тяжелое, он перевернулся и разбился, рухнув на рельсы. Последовала голубая вспышка, и осколки разлетелись во все стороны, словно летучие мыши. Кто-то схватил Зена, в лицо ему ударили лучи фонарей. Люди в серых плащах кричали на него, но взрыв оглушил Старлинга. Тогда его стали толкать к станции вдоль выложенной плиткой пешеходной дорожки, которая тянулась между путями. Состав, который только что прибыл в Разлом, был не похож на обычный пассажирский поезд. Для начала, в нем не было вагонов, только длинный двусторонний локомотив, черный, еще дымящийся после прохода через К-шлюз. Трейнспоттеры на краю платформы галдели все громче – имеют право, подумал Зен. В любую другую ночь он бы стоял среди них, расталкивая всех, чтобы подобраться поближе. Этот поезд словно сошел с виртуальных картинок. Массивная, брутальная машина, шипастая, бронированная, словно динозавр; ее обшивка была усыпана турелями и ракетными установками, а на черном фоне красовалась эмблема Империи Сети. Как в Разлом занесло военный поезд? Глава 5 Массивный черный локомотив укрыл Зена от взглядов туристов на платформе, когда он пролез между путями, а потом взобрался по ступенькам и скользнул в открытую дверь. Он был зол, сбит с толку и втайне слегка напуган, но натура железнодорожного фанатика все еще заставляла парня чувствовать радостное возбуждение, когда он забирался на такой поезд. Внутри оказалась белая кабина с экранами на стенах в тех местах, где у обычных вагонов расположены окна. Большинство экранов мерцали в режиме ожидания и демонстрировали императорский логотип: зигзагообразная молния, разрезающая две параллельные линии. «Видать, эти ребята из Железнодорожных войск», – подумал Зен. В народе их прозвали Синими мундирами из-за графеново-композитной брони, которую они надевали во время сражений. Вот только Железнодорожные войска обычно не интересовались маленькими ветками, если на них не происходили восстания или что-то в этом роде. И уж точно они не стали бы заниматься охотой на мелких воришек. – Имя? – спросил его кто-то. – Зен Старлинг. Перед парнем возвышался человек – его лысина поблескивала в свете экранов, словно черная стойка перил, отполированная множеством рук. На темном худом лице с заостренными чертами застыло кислое выражение, тонкий шрам оттягивал угол рта вниз. Шрамы нынче увидишь нечасто: в любой самой захудалой пластической мастерской вас запросто от них избавят. Обычно те, кто с этим не спешил, имели какие-то проблемы. – Чего вы от меня хотите? – крикнул Зен. – Я не сделал ничего плохого. Я просто… – Если ты решил тратить мое время, то идея неудачная, – оборвал его мужчина из Железнодорожных войск. – Где Ворон? Зен моргнул. – Вы об ожерелье? Та девушка… она одна из вас? – Я не про ожерелье, – сказал мужчина. – Где Ворон? – Я не понимаю, о чем вы говорите! – с вызовом ответил Зен. Незнакомец снова посмотрел куда-то в сторону. – Возможно, он еще не успел вступить в контакт. От дрона что-то узнали? – Он поджарился, – сообщил один из присутствующих. – Простите, капитан Малик. Дрон самоуничтожился, прежде чем мы успели хоть что-то из него извлечь. Капитан Малик холодно улыбнулся. – Ворон умеет заметать следы. – Да что еще за Ворон? – спросил Зен. На экранах за спиной Малика возникло мужское лицо – белое, угловатое. Светлые лица редко встречались в Сети, кожа большинства людей была всевозможных оттенков коричневого. Такое лицо Зен бы запомнил. – Я его не знаю, – покачал он головой. – Зато он знает тебя, – отрезал Малик. – Его моторик этим вечером вступал с тобой в контакт на Амберсае. На экранах появились изображения с Амберсая: зернистые голубоватые кадры с камеры охраны. На них Зен двигался между прилавками, а за ним в толпе следовала девушка в красном непромокаемом плаще. Судя по всему, она шла следом несколько минут, прежде чем попыталась перехватить его у ювелирного прилавка. От этого Зену стало не по себе, ведь обычно он чувствовал, что его кто-то преследует, но в этот раз инстинкты подвели. Так значит, она всего лишь мото? Почему-то это его слегка расстроило. – Я с ней даже не заговорил. Она просто возникла у меня на пути, вот и все. – Она помогла тебе сбежать с этим ожерельем. – Она не помогала, а пыталась остановить меня. Разве она не с вами? – Нет, – сказал Малик. – Мы пытались за ней проследить, но она испарилась. Поэтому мы выследили тебя и приехали за тобой в Разлом. Какое ты имеешь отношение к Ворону, Старлинг? Зен пожал плечами. Он не знал. До этой ночи никто не проявлял к нему особого интереса. – Я ведь уже сказал, не знаю никакого Ворона. – Посмотрим. Мой дата-дайвер сейчас собирает информацию о тебе. – Малик взглянул на человека, который сидел рядом в замысловатой гарнитуре, скрывающей его глаза. – Мистер Никополь? Человек улыбнулся; невысокий опрятный мужчина явно гордился своей работой. Дата-дайверы считались особой кастой, они не боялись покидать безопасные, защищенные брандмауэрами рафты и погружаться в глубины информации Моря данных. Там можно было найти все что угодно, если умеешь обращаться с тем, что там обитает. – У Зена есть сестра, работает на нефтеперерабатывающем заводе, – сказал он. – Мать страдает от проблем с психикой. Данных об отце не обнаружено. Станция рождения не указана. Текущий адрес не зафиксирован. Прежнее место жительства Старлингов – Сантераки, та еще помойка. До этого… Малик поднял руку, призывая к тишине.