– О чем это ты? – Нам придется встречаться реже. В лучшем случае. В худшем… мы еще долго не увидимся. Может, год. Может, несколько лет. – Почему? – В голосе сестры послышался страх. – Понимаешь… когда на трон взошел узурпатор, он не мог допустить, чтобы маги подняли мятеж. И вернули все, как было при царях-чародеях. Даже один маг способен наделать бед, а простые люди и не заметят… не заподозрят… Нам нельзя пользоваться опасными чарами. И все бы ничего, но иллюзии, которые нужны, чтобы я сюда приходил, относятся к запретной магии. – И? – И Верховный устал меня покрывать, – понуро заключил Аджит. – Он хороший человек, входит в мое положение, но и его нужно понять. Он выгораживает тысячи людей по всему Царству и… – Первый-в-Круге? Проникся заботой? – Илайя прищурилась. – И сколько еще таких… в чье положение он входит? Аджит усмехнулся. Да, брак с придворным напрочь лишил ее иллюзий. – Разумеется, не бесплатно, – пояснил он. – Я… понимаешь, я не самый последний маг, Верховному частенько нужна моя помощь. Там, где он сам бессилен. К нему прикованы сотни глаз. Ему нужны люди, у которых развязаны руки. Но которые полностью от него зависят. – Чудесно! Илайя нахмурилась, встала из кресла и зашагала по террасе из угла в угол. – Только не говори, что ради нас ввязался в грязные дела! Она бросила на него обвиняющий взгляд, чародей же постарался улыбнуться. Илайя пробормотала нечто, что пристало больше купеческой дочке, а не придворной даме, – и отвернулась. Перемены в ней оказались неожиданными для Аджита. Куда делась мать, жизнь которой заключена в сыне и муже? Сестра была немного забавной: маленькая, хрупкая, совсем еще юная – но такая серьезная. Чародею подумалось, что высокородный зять нашел в Илайе не только хозяйку, но и единомышленника. Перехватив его взгляд, сестра состроила гримасу. – Вот что, – заговорила она. – Подробности рассказывать долго. Пока что встречи буду устраивать я. Я всегда могу отправиться в поездку и заранее сообщить тебе. Я хозяйка в своем доме, мне ни с кем не нужно объясняться. Наверное, так следовало поступить с самого начала. – И как ты будешь передавать вести? Принесешь письмо к дверям обители? – Оставь это мне, – отрезала Илайя. – Заведу знакомство с магами. Раид оценит, ему всегда хотелось получше узнать врага. – Ты уверена? – Более чем. Не впервой. – Бесовски повезло ему, что нашел не томную даму, а тебя! – Его родители не были так уверены. Два года не решались познакомиться с дочерью купца, – сестра усмехнулась. – Ладно, все в прошлом… Они сидят бок о бок с Солнечным Владыкой и морщатся, глядя на меня с небес. Тебе, наверное, пора? – Сперва нужно поговорить с Сахиром, – напомнил чародей. – Я никогда этого не понимала! Зачем Саху тебя видеть, если он все равно ничего не вспомнит? Аджит вздохнул. – Я ведь объяснял. Наше сознание… состоит как бы из слоев. Он все помнит, просто… не на поверхности. Да, это лучшее сравнение, что мне приходит на ум. – Делай, что считаешь нужным, – отмахнулась сестра. Первым на голос чародея откликнулся, конечно, Бес. Племянник вконец измучил пса, так что тот тяжело дышал, но выглядел довольным. Следом появился и сам мальчик. Аджит присел на корточки, из-под неровной челки на него взглянули упрямые глаза зятя. Чародей вдруг ясно, отчетливо понял, что ненавидит Царя Царей. – Ну как, замотал пса? – Угу, – невесело протянул ребенок. – Я испачкался. Галия говорит, что нажалуется отцу. – Старшая нянька, – пояснила сестра. – Добрая старушка. И очень чопорная. – Молодой господин не должен бояться нянек. – Маг потрепал племянника по голове. – Ты на них полагаешься, а они тебя одевают и обстирывают. Но ты зависишь от челяди. Учись ухаживать за собой сам и станешь настоящим господином себе и слугам. – Папа тоже говорит, что я должен все уметь. А то стану как колдуны. Они без чар свечу зажечь не могут, представляешь? – Твой папа хороший человек. Хотя порой ошибается. Ну… давай. Сейчас мы сделаем тебя еще взрослее! Привыкший к процедуре, Сахир послушно сел на пол спиной к магу, откинул голову тому на грудь. – А я… я потом опять ничего не вспомню? Дядя и мать обменялись взглядами: еще в прошлый раз мальчик не осознавал, что забывает об этих встречах и вспоминает их, лишь вновь увидев Аджита. – Так надо. – Маг погладил жесткие волосы. – Это ведь ненадолго. Сам видишь, со временем ты все вспомнишь. Ну? Закрывай глаза! Он положил ладони на голову Сахира. Пара ударов сердца – и мальчик обмяк в его объятиях. Осторожно приподняв ребенка – «Тяжелый же стал! Быстро растет!» – чародей усадил племянника в кресло. – Да, Раид воспитывает сына в том духе… что колдуны противны богам и… – Ничего, – улыбнувшись, чародей положил сестре руку на плечо. – Я другого и не ждал. – Я делаю, что могу. Но не хочу, чтобы ребенок видел, как мы ссоримся. – Ничего, – повторил Аджит. – Твой муж хороший человек. Просто… он ошибается. Илайя хотела сказать что-то еще, но передумала. Жена придворного, бывшая здесь несколько минут назад, вновь исчезла. Осталась лишь невысокая девушка, годы назад прощавшаяся у погребального костра с живым братом. – Я… пойду? Она кивнула. Отвернулась. Ее всегда немного мутило, когда Аджит вдруг становился невидимым. Прежде чем окунуться в путаницу улиц Старого города, чародей вдохнул запахи ставшего родным особняка. Чужой дом пах пряностями и заморскими цветами. Чародей застал воцарение Азаса Черного уже учеником. В те годы он еще не видел большого мира, и все, что знал о нем, – были страшные истории о резне магов, которая вспыхивала то здесь, то там. Каждый вечер приносил новые дурные вести. И новые страхи. Боялись все. Истории пересказывались вечерами, в полутемных гостиных, и казалось, что мир за стенами обители сошел с ума. Помнится, Аджит считал дни и гадал, сколько времени пройдет, прежде чем война ворвется сюда, разрушив главный и самый крепкий бастион Круга. – Ерунда! – отрезал Газван, услышав опасения ученика. Тогда он не был Верховным, и говорил еще резче, чем сейчас. – Разве простые смертные не ненавидят магов? – пылко переспросил Аджит. – Да все об этом говорят! Мы отличаемся от них, у нас… есть сила. Люди ненавидят всех, кто от них отличается… Юноша осекся, потому что его наставник фыркнул. – На твоем месте я бы вспомнил старую присказку: мол, слово «маг» исходит от древнего иль магар, что означает «величие» и «господство». Аджит, не раз слышавший ее из уст наставников, посмотрел на Газвана с недоумением, что только разозлило учителя. – Вот и догосподствовались, – заключил тот. – До восстания догосподствовались! Видя, что ученик не понимает, Газван снизошел до объяснения. – Да, то, что ты говоришь, тоже есть. Но толпа ненавидит не магов вовсе, а господ. А те, кто толпой руководит, – ненавидят тех, кто стоял выше них. То есть тоже господ, только уже повыше рангом. Но не магов. И, в общем, это наша вина, что для них это одно и то же. Но господа меняются, а новым тоже понадобятся маги. Хотя бы чтобы защищаться от соседей. Когда восставшие наденут на кого-нибудь золотую маску и вспомнят, что у Царства есть не только трон, но и границы. – По-вашему, магам ничего не угрожает? – Конечно угрожает, олух ты купеческий! И будет угрожать и через год, и через десять лет. Мы будем служить новому Царю Царей уже при новых порядках. Все, кто выживет, ясное дело. Вышло точно так, как и предсказывал Газван. Прошли годы, и ужасы войны остались в прошлом. Десять лет назад Аджит не мог подумать, что окажется в столичном Районе Садов – дворцовом квартале, чьи стены казались неприступными простым горожанам по ту сторону канала. Все пространство между спокойными водами Ладжан, каналом и морем было одним огромным парком, однако большую его часть занимал дворец. Сквозь частокол кипарисов виднелись лишь белые стены и блестящие на солнце купола. Чуть дальше возвышалась квадратная Башня Справедливости: единственная постройка, которую можно разглядеть из города. Аджит читал, что она выходит на главный дворцовый двор и именно там находятся рабочие покои Царя Царей. «Что он там видит, из окон своих палат?» – подумал маг и решил, что не так уж много. Видел бы больше – все в Царстве, может быть, сложилось иначе. – Господин ждет, – напомнил провожатый, поторапливая чародея. Сразу от ворот они свернули на выложенную цветастой плиткой дорожку, что виляла меж кедрами и подстриженными кустами роз. Пожалуй, главное, что отличало Район Садов – это тишина. Городской шум не проникал через толстые стены и, словно не решаясь потревожить здешний покой, слуга говорил негромко: – Лекари сделали все необходимое, подлинное исцеление вряд ли понадобится. Но достойный Мауз очень слаб и решил довериться чародеям. – Верховный говорил, советник идет на поправку. – Вот это вам нужно будет проверить, – с непонятной интонацией произнес слуга. – Что вы имеете в виду?