В стенах обители не было нужды изображать скорбь. Однако Первый-в-Круге догадывался: вскоре он и впрямь начнет скорбеть по узурпатору. 2 – Ты, случаем, не хочешь сказать, что пора готовиться к схватке? Мраморная оправа держала зеркало крепко, на века: Верховные прошлого знали и более напряженные разговоры, а вот стоящая рядом чаша звякнула от настойчивого голоса. – Я сказал все, что знаю сам, – устало пояснил Газван. – Что Азас неспособен править: царские глашатаи кричат о том на каждой площади. Что придворные вцепятся друг другу в глотки. Ну да это ты сам понимаешь, не глуп… Просто будь начеку. Но не вздумай вооружать обитель! Только напугаешь всех: и подопечных, и простых смертных. Глава обители в далекой и по-прежнему родной Табре выглядел подавленным и испуганным. Первый понимал, что не дал ему желанных ответов. Но что поделать, их не было и у него. – Хорошо, я передам своим людям, – сухо молвил образ в зеркале. – Предупреди городские чины, – посоветовал Верховный. – Окажешь им услугу. Никогда не знаешь, чья дружба пригодится. – Так и поступлю, мудрый. Мыслями его собеседник был далеко: должно быть, обдумывал, что делать теперь, так что Газван взмахнул рукой, прерывая Зов. Каменные фигурки песчаных демонов, державшие потухший серебряный диск, смотрели в ожидании. «Кто теперь?» – словно спрашивали они. – Это последний, – сказал старый маг, то ли себе самому, то ли и вправду им. Покряхтывая, он поднялся и подошел к окну, глядя на столичные крыши. Передразнивая утреннее солнце, мрамор и побеленные стены слепили глаза. Если опустить взгляд ниже, можно было увидеть внутренние дворы обители и магов, спешащих по своим делам. Они уже слышали, что узурпатор, почитай, мертв, но спокойно направляли стопы к работе, ученикам или развлечениям, уверенные, что Первый-в-Круге знает, что делать. Газван наблюдал за снующими подопечными, провожая взглядом фигурки, пока те не скрывались с глаз за поворотом или в дверных проемах. – Так чего тебе? – наконец спросил он. – Вас хотят видеть смотрители стихийных Залов. Все это время Ханнан терпеливо ждал, то рассеянно теребя бороду, то расхаживая из стороны в сторону вне видимости зеркала. – Мне нечего им сказать. – Но они ждут, – чародей говорил вежливо, но твердо. Интересно, он и князю Тедеросу приказывал в том же тоне? Газван на мгновение пожалел покойного вельможу, который так хотел иметь в свите неучтенного колдуна. – И что ты им ответил? – Что вы посылаете Зов главам обителей и как важно всех предупредить. – Хорошо, – кивнул Верховный. Однако Ханнан продолжил: – Они согласны ждать, но им это не нравится. Вряд ли вас отсюда выпустят без ответов. – И они еще боятся новой осады! – Первый поднял взгляд к потолку. – Подождут. Должны понимать, есть дела поважнее, чем подтирать им сопли. – Что мне им сказать? – Что нет смысла толочь в ступе песок, пока я не побываю при дворе. Все слышали, что говорил глашатай? Если нет, напомни: Семеди созывает Совет Достойных, а мусолить наши дела будем после. – Да, Первый… В голосе Ханнана не слышалось убежденности, поэтому Верховный остановил его повелительным жестом. – Успеешь их осчастливить. Сядь. Чародей послушно опустился на обитую темным шелком скамью, на несколько мгновений в комнате воцарилась тишина. Газван внимательно изучал собеседника. Занятно, каким он был секретарем для Тедероса? Говорили, что неплохим – в конце концов, это его советы вознесли князя так высоко, что тот стал угрозой для Семеди. Но в этом и беда Ханнана: он неглуп, но простоват для столицы. И все же… Раз он оказался здесь, когда заварилась кутерьма… – Ты ведь вырос на улицах? – по-прежнему не сводя с него взгляда, спросил Верховный. – Было дело, даже воровал. Верно? – Наставник подобрал меня на улице, – поправил чародей. – Вырос я все-таки в обители. – Не важно. Ты был глазами и ушами в Сакаре. И у тебя неплохо вышло. Мне и сейчас не помешает лазутчик, теперь уже в столице. Понимаешь? Побродить по базарам, послушать, что говорят… скажем, вырядиться нищим. Ты лучше моего знаешь, как морочить головы. – Торговцем, – негромко произнес Ханнан. – Не нищим, а уличным торговцем. – Вот видишь! Ты все отлично знаешь. Ну так что? – Я взял на себя смелость… – Чародей нервно хрустнул пальцами. – С утра, пока вы спали. Попросил у слуг одежду, набрал в кухнях мидий, крабов и жареного миндаля… – Что там? – перебил его Верховный. – Есть, что рассказать? – Да ничего особенного… Много слухов. Все гадают, что происходит. Я обошел четыре базара и горсть харчевен, но нигде не знают, что вчера стряслось. Один выпивоха рассказывал, что сам видел пожар в Круге, а еще колдовской бой у главного входа – да так убедительно, я едва не поверил. Верховный хмыкнул. – Кто с кем дрался? – Понятия не имею, – серьезно ответил Ханнан. – Еще там повсюду Черные Братья. На каждом углу. Повезло, что я подумал о личине… Не знаю, что бы было, надень я ковву. – Все так плохо? Нас хотят четвертовать? – Не знаю, – откровенно признался чародей. – Колдуны разрушили несколько кварталов в разных частях города – во всяком случае, так говорят. Никто не спрашивает, зачем это нам и чего мы хотели. В конце концов мы колдуны, мы всегда жаждем крови. Люди связывают кончину узурпатора и беспорядки и судачат, что колдуны хотят устроить переворот, – горько закончил он. – Ну, они и вправду связаны, – кивнул Газван. – Молодец. Отправиться послушать сплетни… это была хорошая мысль. – Которая ничего не дала. – Может быть. Но не знай мы, что происходит, было бы еще хуже! В Круге мало кто сам соображает… Пока ты здесь, будешь и дальше моим лазутчиком. Договорились? Чародей неуверенно кивнул. Газван сплел пальцы, устремив взгляд в пустоту. В историях базарных рассказчиков Верховный маг затаился бы и нашел врага при помощи чар – но то в историях. На деле он не мог даже остановиться и как следует подумать, что уж говорить о чарах. Вместо этого его ждет Совет Достойных, а значит, он вновь отправится в змеиное гнездо. Как и вчера, Газван горько сожалел, что боги и сказители выдумывают такие разные сюжеты. – Я одного не могу понять, – проворчал старый маг, – зачем нападать под стенами дворца? – Только одного? – Ханнан добродушно прищурился. – По-моему, это как раз ясно: попробуй подстереги Верховного, когда он в Круге! А выманить вас так, чтобы вы не проигнорировали приглашение, можно только во дворец. Может, Семеди и не хотел переполоха. В Районе Садов можно провернуть дело тише и проще, но вас украл советник. А может, ему, наоборот, нужен переполох. – Хочешь сказать, это были не маги Круга? – Думаю, нет. Я уже уяснил, что «чары» вовсе не значит «Круг», но вам еще предстоит привыкнуть. Это могут быть шахва. Газван улыбнулся краешком губ. Его давно никто не поучал. – Азас приказал уничтожить Искалеченных, сколько их ни есть. Как раз после твоей переделки в Сакаре. – Мало ли кто это может быть? – пожал плечами Ханнан. – Я полагаю, Мауз лучше знает… – Тебе тоже стоит ко многому привыкнуть, знаешь ли, – ворчливо перебил его Верховный. – Во-первых, это не обязательно Семеди. Мауз так же опасен, сколько ни душится розовой водой… И я вчера ему отказал. Еще у нас есть Наджад, смотритель Зала Камня, который ждет за дверью и думает, что я буду отчитываться ему, как мальчишка. Газван поскреб щетину на подбородке. – В общем, это могли быть наши маги. Наджад грезит, как станет Верховным, и давно пляшет перед узурпатором. Случись что со мной, его назовут Первым раньше, чем твой плевок успеет высохнуть. Но и начать расследование в Круге я не могу. Я только заикнусь, а гвалт в обители услышат жрецы по ту сторону канала. Старый маг встал. – А сейчас помоги мне одеться. Или кликни эту толстушку, Асму. – Вы в самом деле хотите ехать? – А у меня есть выбор? – огрызнулся Газван. Видя, что Ханнан готов возразить, он поднял руку. – Не сегодня. Сегодня опасаться нечего. В присутствии дворян власть получат те, кто ее так ждал. Все будет чинно и пристойно… как в борделе при проверке. Запахнув поверх галабии черную ковву, он принял из рук Ханнана расшитый бисером кушак. – У тебя много работы, мальчик, – Газван поймал себя на том, что обращается к главе обители, как к ученику. – Предупреди своих людей в Сакаре, если еще этого не сделал. Выясни, где были самые сильные маги столицы. И что делали. Но, Бездна, будь осторожен! И успокой смотрителей Залов. Если нужно, поговори с каждым. Мне не хватает только их соплей… За кушаком последовали черные бархатные перчатки и браслеты. Ханнан помог Первому застегнуть на спине инкрустированное ониксом оплечье. – А вы? – Я буду мозолить глаза тем, кто желает мне смерти, – Газван криво ухмыльнулся. – Ну иди, иди… Я не смогу выйти, пока ты не спровадишь болтунов с порога. Старый маг закрыл за Ханнаном двери и прислонился лбом к прохладному дереву. Постояв так с минуту, он решительно направился вглубь покоев: туда, где хранились резервуары силы и предметы ремесла.