Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 2 из 20 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А они хотят, чтобы ты зашел туда и выяснил, что в этом здании такого, и принес им фотки. Только и всего. – Мне это не нравится. По-моему, это какой-то развод. – Не исключено. Вилли бросил на подельника утомленный взгляд, словно говоря: «Да тебе-то какая разница?» – По крайней мере, тут уж точно никто не вылезет из-за стола, чтобы самолично двинуть тебе в рожу, – сказал он. – И на том спасибо. Фонг отъехал назад на стуле и сложил руки на выпирающем пузе. – Ну рожай уже, Маркос! Так берешься или что? И вот теперь, подступая середь ночи к входным дверям, Родригес вдруг опять занервничал. Охрана им не нужна, видите ли! Даже обычной сигнализации нет. Что за дела? Ну как в наш век проживешь без охраны, тем более в Гонолулу? Тут на каждом углу сигналка, иначе никак. Окон на здании не было – только одна металлическая дверь. Рядом с ней вывеска: «Наниджен Майкротекнолоджиз». Под этой надписью еще одна, поменьше: «Вход только по приглашению». Мужчина сунул ключ в замок, повернул его. Щелчок – и дверь отворилась. Слишком уж просто, подумал он. После чего быстро оглядел пустынную улицу и проскользнул внутрь. За ней в тусклом свете немногочисленных дежурных ламп обнаружилась просторная приемная. Стеклянные стены, диванчики с журналами и рекламными буклетами… Родригес включил фонарик и двинулся через холл дальше. На противоположной стороне было две двери. Он вошел наугад в первую, за которой открылся длинный коридор, тоже со стеклянными стенками. По обеим сторонам явно находились лаборатории: рабочие столы уставлены какими-то непонятными приборами, в шкафчиках над ними шеренги бутылей и банок. Через каждую дюжину ярдов – гудящий холодильник из блестящей нержавейки и нечто вроде стиральной машины. Беспорядочно увешанные какими-то листочками доски объявлений, наклейки с записочками на холодильнике – на первый взгляд, вроде бы полный бардак, но у Родригеса сразу возникло чувство, что компания эта самая что ни на есть настоящая, что «Наниджен» всерьез занимается какими-то научными исследованиями. Так для чего же им роботы? А вот, кстати, и сами роботы. Только до чертиков странные: угловатые приземистые штуковины с механическими руками, колесиками и прочими придатками, вроде тех аппаратов, что отправляют на Марс. Причем самого разного вида и самых разных размеров – некоторые с обувную коробку, некоторые гораздо крупнее. И только тут Маркос заметил, что по соседству с каждым из них имеется еще и уменьшенная копия того же робота. А рядом с той – еще более миниатюрная копия. И так до самой крошечной, с ноготь размером, но, тем не менее, повторяющей самый большой образец до мельчайших деталей. На верстаках стояли увеличительные стекла на подставках, чтобы рабочие могли разглядеть этих крошечных роботов. Интересно, как такую кроху можно вообще сделать? Пройдя до конца коридора, Родригес увидел дверь с небольшой табличкой: «Ядро тензора». Толкнув ее, он ощутил прохладный ветерок. В большом помещении за нею царил полумрак. Справа Маркос заметил ряды подвешенных на крючки рюкзаков, словно бы для загородной прогулки, в остальном же там было пусто. Слышался довольно громкий трансформаторный гул, но больше ни звука. Потом мужчина обратил внимание, что весь пол изрезан глубокими канавками, образующими правильные шестиугольники, похожие на пчелиные соты. Или это плитка такая шестиугольная? При таком свете не разобрать. И тут… А ведь под полом тоже что-то есть, неожиданно понял Маркос. Вниз уходила огромная замысловатая конструкция из шестиугольных труб и медных проводов, едва различимая в полумраке. Пол был из прозрачного пластика, который и открывал взгляду упрятанную под землей сложную электронную начинку. Родригес присел на корточки, чтобы разглядеть ее получше, и, всматриваясь сквозь один из шестиугольников, вдруг увидел, как на прозрачный пластик шлепнулась капелька крови. А потом еще одна. Маркос с любопытством огляделся, пока не сообразил потрогать себя за лоб. Кровь шла у него, откуда-то над правой бровью. Что за?.. Как он ухитрился порезаться? Ведь совсем ничего не почувствовал! Но на резиновой перчатке явно осталась кровь, которая продолжала капать у него со лба. Мужчина вскочил. Кровь теперь стекала по его щеке и подбородку, капала на униформу охранника. Прижимая руку ко лбу, он метнулся к ближайшей лаборатории – может, там найдутся бумажные платки или салфетки. Отыскал коробку «Клинекса», подступил к умывальнику с зеркалом. Промокнул лицо салфеткой. Кровь вроде начала останавливаться: порез был крошечный, но довольно глубокий, с идеально ровными и острыми краями. Маркос по-прежнему не понимал, как это могло случиться, но примерно так можно порезаться краем бумажного листа или бритвенным лезвием. Родригес взглянул на часы. Двадцать минут первого. Пора браться за дело. И в ту же секунду он заметил, что и на тыльной стороне его руки с часами тоже откуда-то возникла тонкая красная линия. Натянувшаяся кожа между запястьем и костяшками раздалась, и из нового пореза бодро потекла кровь. Мужчина испуганно вскрикнул. Схватил еще несколько салфеток, а потом и полотенце, висящее рядом с раковиной. Оторвал лоскут, обмотал руку. А потом вдруг почувствовал боль в ноге и, опустив взгляд, заметил, что его брюки на середине бедра разрезаны и оттуда тоже течет кровь. Родригес больше не раздумывал. Развернулся и побежал. Прихрамывая и подволакивая порезанную ногу, Маркос пересек приемную и устремился к выходу. Он понимал, что оставил достаточно улик, по которым его потом легко вычислить, но плевать – главное, поскорее убраться отсюда! Вскоре после часа ночи Родригес затормозил возле конторы Фонга. Свет на втором этаже еще горел. Спотыкаясь, Маркос бросился к лестнице черного хода. Несмотря на слабость от потери крови, на ногах он держался еще более или менее уверенно. Вскоре он без стука распахнул дверь конторы. Вилли Фонг был не один – в кабинете сидел еще один тип, которого Родригес раньше не видел. Китаец лет двадцати пяти, в черном костюме, с сигаретой в руке. Фонг обернулся. – Что стряслось? Ну и видок у тебя! Поднявшись, Вилли запер дверь и вернулся в кресло. – Подрался, что ли? Родригес тяжело оперся на письменный стол. С него по-прежнему капала кровь. Китаеза в черном слегка отпрянул, но ничего не сказал. – Нет, не подрался, – ответил Маркос. – Тогда что же, черт возьми?
– Не знаю! Как-то само собой получилось. – Это ты о чем? – сердито фыркнул Фонг. – Мужик, ты несешь какую-то хрень. Так в чем все-таки дело? Молодой китаец закашлялся. Родригес поднял взгляд и увидел у него под подбородком алую дугу. Кровь ручьем хлынула на его белую рубашку. Сам этот парень явно ничего не понимал. Он вцепился рукой себе в горло. Кровь густо выступила у него между пальцами, и он завалился на спину. – Ни хрена себе! – Вскочив из-за стола, Вилли Фонг вытаращился на упавшего парня. Каблуки китайца колотились об пол, он бился в конвульсиях. – Твоя работа? – Нет, – отозвался Маркос. – Вот про это я тебе и толкую! – Херня какая-то, – пробурчал Фонг. – Чего это ты с собой притащил? Головой-то подумал? Да это за неделю не отмо… И тут всю его левую щеку тоже забрызгала кровь, толчками выбрасывавшаяся из порезанной шейной артерии. Вилли попытался зажать рану рукой, но кровь фонтанчиками била между пальцами. – О господи! – прохрипел он, сползая обратно в кресло. Уставился на Родригеса. – Как?! – Да понятия не имею! – выкрикнул Маркос. Он прекрасно понимал, что сейчас будет. Оставалось только ждать. Когда что-то резануло его по затылку, он едва это почувствовал. Но почти сразу у него сильно закружилась голова, и ноги подкосились. Родригес свалился на бок в липкую лужу собственной крови, вперив неподвижный взгляд в стол Фонга. Из-под стола торчали ботинки адвоката. «Этот говнюк теперь мне никогда не заплатит», – мелькнуло у Маркоса в голове напоследок. И вокруг него окончательно сомкнулась тьма. «ДИКОЕ ТРОЙНОЕ САМОУБИЙСТВО» – кричал заголовок во всю первую полосу «Гонолулу Стар-Эдветайзер». Сидя за столом, лейтенант полиции Дэн Ватанабэ отшвырнул газету подальше. Поднял взгляд на своего начальника, Марти Каламу. – Мне уже весь телефон оборвали, – хмуро сказал Калама. Он носил очочки в тонкой металлической оправе, постоянно моргал и вообще больше походил на учителя, чем на полицейского. Но подобное впечатление было обманчивым. На Гавайях таких людей называют «акамаи» – голова у него соображала побыстрей любого компьютера. – По-моему, у нас проблемы, – продолжал Марти. – Из-за этого самоубийства? Это уж точно, – кивнул Ватанабэ. – По-моему, так полный бред. – Тогда откуда газеты это взяли? – Откуда обычно, – отозвался Дэн. – Из собственной башки. – Давай-ка поподробней, – распорядился Калама. Ватанабэ не пришлось сверяться с записями: даже через несколько дней увиденная сцена стояла у него перед глазами, как живая. – У Вилли Фонга контора на втором этаже, в одном из тех маленьких домиков на Пууи-авеню: сворачиваешь вправо с автострады на Лиллихи-стрит – и ты почти на месте. Здание деревянное, довольно задрипанное, всего в нем четыре офиса. Вилли шестьдесят лет, наверняка вы про него слышали, адвокат, работает с местными – ну, кого за пьяную езду прихватят или еще за какую-нибудь мелочовку. Сам всегда был чист. Кто-то в здании пожаловался на запах из его конторы. Ну, мы приехали и обнаружили троих мертвых мужчин. Медэксперт говорит, два-три дня пролежали, точнее не сказать. Кондиционер был выключен, так что все там изрядно провоняло. У всех троих ножевые. У Вилли перерезана сонная артерия, истек кровью, так в кресле и остался. На другой стороне комнаты какой-то молодой китаец, документов нет, ищем. Непонятно, наш или приезжий. У этого рассечены обе яремные вены, быстрая кровопотеря. Третий – тот самый португалец с фотоаппаратом, Родригес. – Тот, что охотится за парнями, которые трахают своих секретарш? – Он самый. И постоянно получает за это по мордасам. Получал, вернее. В общем, он тоже был там, и порезы у него чуть ли не по всему телу – на лице, на лбу, на руках-ногах, на затылке. В жизни ничего подобного не видел. – На пробные порезы не похоже? Самоубийцы, они… Ватанабэ помотал головой. – Нет. Медэксперт тоже сказал, что нет. Его кто-то резал, причем начал задолго до этого – где-то за час. Мы нашли его кровь на черной лестнице, отпечатки ног на ступеньках тоже кровавые. И машина возле подъезда вся кровью уделана. Короче, лило с него еще тогда, когда он подошел к дверям. – Так что, по-твоему, там произошло? – Не возьмусь сказать. Если это и самоубийство, то на троих у нас ни одной предсмертной записки – слыханное ли дело? Плюс ножа тоже нет, а мы там все вверх ногами перевернули, должен заметить. Плюс дверь была заперта изнутри, так что выйти оттуда никто не мог. Окна тоже закрыты и заперты. Окна мы по-любому проверили на отпечатки – мало ли кто через окно залез и вылез. Но на окнах и подоконниках ни одного свежего отпечатка, одна пыль. – Может, кто-то из них спустил лезвие в унитаз? – предположил Калама. – Исключено, – ответил Ватанабэ. – В туалете ни пятнышка. Значит, после того как началась вся эта резня, никто туда не заходил. У нас просто три зарезанных мужика в запертой комнате. И ни мотива, ни орудия убийства – ни черта. – И что ты думаешь делать? – Этот детектив-португалец откуда-то приехал. Причем уже порезанный. Попробую выяснить, где это произошло. Где началось. Он пожал плечами. – У него был чек с бензоколонки в Калепе. В десять вечера он залил полный бак. Мы знаем, сколько бензина он потом израсходовал, так что можно прикинуть примерный радиус, куда он мог доехать после заправки перед тем, как вернуться к Вилли. – Великоватый получится радиус. Чуть ли не во весь остров. – Попробуем методом исключения. Кроме того, у него в шинах застрял свежий щебень. Дробленый известняк. Большая вероятность того, что он заезжал на какую-нибудь стройку или еще куда. В общем, будем проверять. Не сразу, конечно, но это место мы по-любому отыщем. Ватанабэ двинул газету по столу.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!