Нортингер отпустил парнишку, примирительно пригладив ворот его форменной одежды. — Так-то лучше. И не трогайте больше моих слуг, вам ясно? Что вас привело в мой дом? — Не личный интерес леди Элинор! Вы ясно дали понять, кто я такой в ваших глазах. Ко мне прибежал посыльный с письмом от вашего отца. В нем он просит незамедлительно сопроводить вас в Элторп. — Что случилось? — У жены вашего брата начинаются роды. Врач уже в пути. — Но чем же я могу помочь? — Леди Анна просила привезти вас. И лорд Спенсер настаивал лично на вашем присутствии. — Ясно. Я вас поняла лорд Нортингер. Но в вашем сопровождении я не нуждаюсь. Мы уже путешествовали сюда с Мэйбл, в дороге не возникло трудностей. Всего лишь несколько часов, если подстегнуть лошадей, и мы будем на месте. — Элинор взяла со стола стопку документов, за которыми она сидела часом ранее, и обратилась к экономке. — Собери только самое необходимо, что может понадобиться в дороге Мэй. — Так не пойдет. Какой идиот разрешил вам такое безрассудство, как дорога в Лондон без сопровождения мужчины? — С нами был кучер. Мистер Бромли весьма надежен! Да и у кого я должна спрашивать разрешения? Я уже не девица на выданье. Я замужем. С гордо поднятой головой Элинор вышла в холл, Нортингер последовал за ней, не отставая ни на шаг. — И где же ваш муж, скажите на милость? — мужчина замер на секунду, замечая, как вмиг побледнело лицо прекрасной молодой женщины. — Повторите. — Сухо потребовала она, без единого намека на вопрос. — Где ваш муж Элинор? И как он может позаботиться о вас, находясь или в братской могиле, или в песках пустыни? — Пошли вон из моего дома. — Зло процедила Элин, сжав до боли руки в кулаки и чувствуя, как ноготки впиваются в кожу. — Я не собираюсь никуда идти без вас! Можете ругать меня, сколько душе вашей угодно, но отпустить вас в ночь одну, на растерзание ворам и насильникам я не намерен! Жду вас в экипаже. И быстрым шагом вышел через парадную дверь. — Нортингер, наглость и подлость — словно одно единое целое! — негодовала Элинор, заворачиваясь в теплую накидку, и подгоняя Мэйбл. — Леди… возможно он прав. — Что ты несешь, глупая??? — Погодите! Погодите! — примирительно подняла руки ладонями вверх Мэй. — Он ужасен, он груб и отзывается о хозяине … неподобающим образом. Но! Он прав по поводу разбоя на дорогах, ведущих из Лондона. Поверьте, леди… С этими падшими людьми лучше не встречаться! — Поверь мне Мэй, я с огромным удовольствием не встречалась бы с лордом Нортингером! Никогда в своей жизни! Воры не кажутся мне такими уж плохими, по сравнению с ним! Разговор между девушками не затянулся, так как нужно было спешить. Выйдя под проливной ледяной дождь, леди Иден и ее экономка обнаружили, что экипаж дожидается их лишь один. Черный, лакированный, с именным гербом дома Нортингер. Глава 51 Колеса мерно стучали по брусчатке, затем по мелкому гравию, и в итоге по грунтовой дороге, оставляя Лондон далеко позади. Мэй долго боролась со сном, с опаской поглядывая то на лорда Генри, сидящего напротив, то на свою молодую хозяйку слева, но в итоге она сдалась. Элинор задумчиво смотрела на Мэйбл, откинувшуюся на мягкое сиденье, но мысли ее были далеко от этого экипажа, и от ее попутчиков. Она переживала за Анну, за еще не родившегося ребенка, за брата, вероятно не находящего себе месте в этот самый момент во всем огромном поместье Элторп. Представляла себя, с собственным младенцем на руках, и Артура рядом. Когда мысли стали практически осязаемы, и плечи загорелись от ощущения теплых рук мужа и его размеренного дыхания, из мира грез ее вырвал резкий голос. — Я прошу прощения. Голова девушки была тяжелой, веки наливались свинцом, и норовили сомкнуться, пряча Элинор за пологом сна. — Что вы сказали? — Элли несколько раз провела руками по лицу, и повернулась Нортингеру. — Я прошу у вас прощения, Элинор. — За что именно, лорд Генри? И есть ли в этом хоть капля смысла? Мужчина поставил локти на своих коленях, наклоняясь вперед, и подпер подбородок сцепленными ладонями. — Для меня, имеет большой смысл. — Вам жаль? — Я не могу сказать, что мне жаль. Я не уверен, что не поступил бы точно также, будь на то у меня возможность. Я все равно продолжал бы добиваться вас. Я не смог бы просто наблюдать, как этот юнец Иден, завладевает вашим сердцем и разумом. Я точно также бросился бы за вами в воду. Меня до сих пор преследуют кошмары. Ваше бледное тело в черной воде. Он замолчал на секунду, давая самому себе передышку. — И я поцеловал бы вас снова. — За что тогда вы просите прощения? Элинор вжалась в спинку сидения, развернув плечи и выпрямив спину. Она старалась отвоевать каждый дюйм, способный отдалить ее от сидящего напротив мужчины. Нортингер пугал ее сейчас. — За все это. За все, что причиняло вам боль. Меньше всего я хотел этого. Кабину экипажа подкинуло вверх на кочке. Волосы Элинор и руки взметнулись вверх, она испуганно вскрикнула и осела вниз, хватаясь за мягкую кожу кресла. Генри впивался в нее стальным взглядом, а его жилистые руки сомкнулись на ее коленях. — Все хорошо Элинор. Незачем бояться. Но девушка не могла никак разобрать, не стоит ли ей бояться ухабов на дороге, или не стоит бояться лорда Нортингера? Кабина подпрыгнула еще раз. В этот раз Элли смогла удержать вскрик, и лишь с шумом втянула воздух в легкие. Мощные руки продолжали прижимать ее ноги к деревянному полу экипажа. За окном была лишь смазанная темнота ночи. С трудом можно было разобрать где луг перетекал в рощи. По стеклам яростно били капли дождя, смешанного со снегом. Скорость разгонялась все сильнее и сильнее. Генри отпустил одно колено Элин, взялся за трость, лежавшую с ним рядом, и несколько раз стукнул по крыше, привлекая внимание кучера. — Пит, помедленнее! — проревел он, но скорость экипажа не убавлялась. Мужчина постучал снова, громче. Мэйбл испуганно захлопала глазами, избавляясь ото сна. — Пит! Ну ка придержи лошадей, паршивец! Я кому сказал! Ответа не последовало, вместо этого по обеим сторонам экипажа показались крепкие бока скачущих рядом всадников. — Сядьте на пол дамы. — Невозмутимо бросил Генри и отворил окно, высовывая из него голову и заведенный револьвер. Мэйбл и не думала спорить, но вот ее госпожа… Элинор судорожно начала шарить по своей дорожной маленькой сумочке, затем в полах теплого плаща, пока не нащупала холодную сталь. — Элинор, сядь! Девушка ничего не ответила, и Генри обернулся только от синхронного звука выстрела. Ровно тот же самый момент, когда он выпустил пулю в разбойника, пытающегося оседлать одну из его четверки лошадей, Элинор выпустила пулю во второго бандита. Щелкнул затвор, а затем прогремел еще один выстрел. Она промахнулась. — Глупая женщина! Экипаж накренился, и начал заваливаться на бок. Генри ринулся в сторону девушки и ее притихшей служанке, дернул ее за плечо, и накрыл собственным телом. Стоило им остановиться, как мужчина приподнял Элин за подбородок и заглянул в глаза: — Сиди здесь! Ты не умеешь стрелять! Он незамедлительно вышел. Следом выскочила Элинор, вырывая клок платья из рук Мэйбл, и перезаряжая револьвер Артура. Четверо людей, одетых в изорванное тряпье, стаскивали обмякшего в козлах кучера. Одного из них уже убил лорд Генри. Еще пара выстрелов, и еще двое упавших навзничь человека. Элинор обошла кабину, заходя с другой стороны, вытянула руку и выстрелила. Пуля черканула по щеке бандита, тот обернулся. Их осталось всего двое. Один направился к Нортингеру, второй, грязно ухмыляясь, к девушке.