Моей маме Джоан Даймон, передавшей мне свою любовь к триллерам и интриге, ни разу не отказавшей мне в покупке книги и родившей меня на свет (вообще-то, наверное, начать надо было как раз с этого) Глава 1 Монстр Приметы она проглядела. Может, проигнорировала, сама того не осознавая. Зато теперь ни за что не сможет от них отделаться. Захлебываясь адреналином, Лайла разносила спальню в пух и прах. Опрокинув корзину для белья, раскидала содержимое. Пихнула кровать, саданувшись голенью о металлическую раму, прежде чем столкнуть матрас, чтобы заглянуть под него. Поползла на четвереньках по полу, не обращая внимания на боль в костях, простреливающую от ударов о твердую древесину. Заглянула даже за тяжелые гардины, на которых он настоял, потому что утренний свет вызывал у него головную боль. Гнойник омерзения, вызревавший годами и тщательно упрятанный подальше, чтобы не отравить их хлипкий покой, лопнул. Волна обжигающего жара прошила ее насквозь, поганя и без остатка стирая каждое хорошее воспоминание. Дурацкие светонепроницаемые шторы. Она не одну неделю выискивала комбинацию нужного цвета с абсолютно непрозрачной подкладкой, понукаемая его рявканьем. Кому какое дело, что она предпочитает просыпаться от света, льющегося в окно, и что этот плотный материал погружает комнату в удушающую тьму? Его правила и его нужды. Вся ее энергия — сдерживаемая ненависть — копилась и концентрировалась, пока наконец не вскипела. Недавняя вереница обид и презрительных комментариев, которые она пропускала мимо ушей. Подавляемое ощущение безысходности. Разочарование оттого, что поддалась потребности чувствовать себя нормальной и подражать окружающим. Что позволила ей привести себя сюда. К нему. Лайла тянула и дергала эти долбаные шторы всем своим весом. Рванула что есть сил под исторгшийся из груди вопль. Комната наполнилась оглушительным треском, и Лайла с трудом сохранила равновесие. Натянутый плотный материал наконец сдался: левая сторона разорвалась вдоль штанги, и напряжение, поддерживавшее ее, сразу развеялось. Она все-таки упала. Грохнулась возле изножья кровати, да так и осталась лежать, таращась на белую стену и жалея, что промахнулась с выбором. А потом в тишине раздался щелчок. Это рухнул барьер глубоко внутри нее, отгороженный стеной и пустотой, позволяющий ей игнорировать то, что ей нужно было игнорировать. Гнев и отвращение, досада и вина. Эмоции забурлили, смешиваясь, захлестывая с головой и заполняя каждую клеточку ее тела. Но, едва нахлынув, цунами палящего жара испарилось. Высохло и исчезло в промежутке между вдохами. Она ничего не чувствовала. Глава 2 Час спустя у нее получилось сесть. Но и только. Лайла примостилась на краешке кровати, заваленной грудой вещей. Чистое и грязное смешивалось как попало, пока не превратилось в один неопрятный ком. Повсюду валялись джинсы и свитера. Она расшвыривала их, спеша докопаться до дна каждого из ящиков комода, обыскать все укромные уголки. В сознании всплывали какие-то хаотические мысли, тут же отправлявшиеся в небытие. Она была не в состоянии уцепиться за идею или состряпать объяснение тому, что обнаружила. Ничего сколько-нибудь осмысленного или соответствующего его россказням. Ничегошеньки. Истина обрушилась на нее лавиной, но колесики в мозгах все равно отказывались крутиться. Всякий раз, когда Лайла пыталась сложить фрагменты воедино, расшифровать, что-то внутри нее давало осечку. Она оказалась здесь по самой банальной причине. Шмотка. Она искала футболку, которую, по его словам, якобы сунула не туда после стирки, как будто такое вообще возможно. — Лайла? Она вздрогнула, услышав свое имя. Не ждала его домой еще добрых несколько часов. Разумеется, именно сегодня ему вздумалось улизнуть пораньше, чтобы устроить ей сюрприз… «Чего тебе еще нужно?» — Где ты? — Топающие шаги приближались. Мышцы отказывались двигаться. Лайла впала в ступор. Перед глазами плавал туман. В голове мутилось. Проклятые видео. Она подвергла себя пытке, посмотрев первое. А потом — второе. И всё. Дальше смотреть не смогла. Выдохлась. Она таращилась на экран мобильника, впившись пальцами в телефон, которого прежде не видела ни разу. Аарон прятал его в комоде, к которому не подпускал ее на пушечный выстрел под тем предлогом, что она складывает белье не так, как ему хочется. За стопками застиранных, полинявших футболок, которые обещал перебрать и выбросить. Уйма обещаний… пустых. Не надо быть гением, чтобы понять причину столь ревностной защиты от посягательств. Его тайник. Телефон явно для него чем-то ценен. Ненужные вещи не прячут. Экран — совсем темный с тех пор, как батарея сдохла — выкинул ее из реальности. Минуты через две-три выслушивания девичьих голосов, отдающихся в голове подобно эху, мозг отрубился. Все эти годы она заталкивала тьму как можно глубже. Отрицала и притворялась, будто вычеркнула подобные ужасы из своей жизни. Бултыхалась в чувстве вины, пока оно не начинало грозить увлечь ее на самое дно. Воспоминания. Теперь-то они захлестнули ее. Обрушились на нее всем своим весом. Брань и оскорбления. Вопросы. Уйма вопросов. Больше она этого не допустит. — Лайла! Где ты, черт тебя дери?! Дом большой, но не настолько. Скоро он отыщет ее в обширной спальне в дальнем конце коридора, в окружении его драгоценных шмоток. — Эй… — он осекся, наступив в самую середку растерзанных остатков комода. — Что это за хрень здесь такая? Зачем ты трогала мои вещи? Его вещи. Он считает своей собственностью все, даже ее. Несколько секунд Лайла просто смотрела на мужа, гадая, с какой стати вообще согласилась на свидание. Ну да, он был очарователен. Этакий добропорядочный парень со светло-каштановыми волосами и ярко-голубыми глазами. Высокий, но не слишком. Привлекательно уверенный в себе. Завоевавший ее своей улыбкой. Казавшийся таким… безобидным. Такого-то она и вожделела. Кроткого. А теперь хотела врезать по этому рту и дубасить, пока не воцарится молчание. — Чего ты там расселась? Какого хрена? — вопрошал он, медленно поворачиваясь кругом, чтобы оценить масштаб погрома. — Я искала твою майку. — К ее огромному удивлению, голос не дрогнул. — Ту, что ты же и потеряла, — это звучало как непререкаемый факт. — Ценю твои старания, но тебе следовало спросить, прежде чем рыться в моих вещах. — Я тоже здесь живу. — Ладно, но ты должна признать, что это выглядит… — Как? — Лайле было даже любопытно, как он выкрутится на сей раз. — Неуравновешенно. А, ну конечно. Что же еще он мог сказать? Взвалить всю вину на нее. На этот раз — только на этот — он не ошибся. Лайла чувствовала себя вымотанной. Держалась исключительно на силе воли. — Я нашла вот это, — она продемонстрировала телефон. Аарон даже бровью не повел. — Что это? Как будто сам не знает. Завравшийся сукин сын. — Только не лги мне! Он твой, и мы оба это знаем. Аарон испустил долгий вздох — словно был вынужден терпеть ее слишком долго. — Только не надо истерик. Она уловила в его голосе фальшивые утешительные нотки. В каждом слоге. «Промывка мозгов». — Я даже не шелохнулась. — Лайла заставила свой голос звучать ровно. Без единой эмоции, чтобы муж не мог обрушить их обратно на нее. Он бросил взгляд на телефон и снова на ее лицо. — Зато навоображала себе невесть чего. Знаю я тебя. Ничего он не знает. Но пусть ищет способ выставить себя несправедливо охаянным. — Неправда. — Сама полюбуйся на этот бардак, — он махнул рукой на выпотрошенные ящики комода.