— Ни разу. — Погоди. — Райан дернулся, будто от пощечины. — Ни разу? «Только не это. Только не сейчас». — Это в наши планы не входило. Ты это знаешь. Мы же договорились: никаких обоюдных обязательств. Он отодвинулся, увеличив разделяющую их дистанцию еще на пару дюймов. — Семь месяцев, Лайла. За столь долгий срок, полный секса, совместных трапез и встреч, нельзя не проникнуться тягой к чему-то большему. Только не ей. Никогда. — Прекрати. С ним — поначалу, с этими изумительно яркими вспышками — она надеялась на нечто особенное. Лучшее. Что у нее получится быть нормальной. Получится стремиться к тому же, к чему стремятся другие. Секс был захватывающим, а не просто набором движений, выработанным годами. А затем их различия, поначалу отошедшие на задний план, ожили. Ему нравились люди и прогулки. Он покупал билеты на мероприятия и таскал ее слушать живую музыку. Пребывание в западне раскачивающихся стен, в помещениях, смердящих перегаром и истекающей по́том аудитории растравляло тревогу Лайлы. Даже не будь она замужем, не сходи с ума от страха попасться, его неутолимая жажда упиваться людскими сборищами иссушила бы ее. С Аароном она хотя бы располагала пешими походами и обоюдным уважением к тишине. Райан же пытался выманить ее «из скорлупы». Она была замужем, крутила интрижку. Боялась и того и другого. Настоящий кошмар. Рука Райана упала на скамью. Пропасть расширилась без единого признака движения. — Ты неподражаема. До него что, в самом деле не доходит? Сейчас не время вести речи о том, чтобы чаще видеться, или о более глубоких чувствах. — Я пытаюсь спасти нас обоих. Он встал. — Уж постарайся. Глава 27 Полнейшее пренебрежение взбесило Джинни. Она пыталась дозвониться до Лайлы, но та не ответила. Поэтому, оставив команду дожидаться в соседнем квартале, с группой криминалистов наготове она стояла на переднем крыльце Лайлы, ведя словесную перепалку с ее поверенным и другом. Вероятно, единственным другом. — Где она? — Тон Джинни ясно давал понять, что сейчас не время для игр. Закрыв за собой дверь, Тобиас вышел на холодное крыльцо. Он был в черных брюках и свитере, но без обуви. — Уехала по делам. — Ее машина здесь, — Джинни мотнула подбородком в сторону подъездной дороги. — Она взяла мою. У этого типа имелся ответ на все. Он был спокоен, но Лайла скрывает постоянный внутренний расчет лучше него. — Значит, позаботилась, чтобы полиция не отследила ее машину… Напрашивается вывод, что ей есть что скрывать. — Джинни сделала мысленную пометку поднять больше записей. — Или что ей хотелось минутки покоя. — У вас прокатное авто. Мы отследим его GPS. Они выяснят, куда она намылилась. Проверят камеры. Поглядят, не было ли у нее подозрительного рандеву с предполагаемым «нелюбовником». Скрестив руки на груди, Тобиас привалился спиной к входной двери. — Похоже, вы убеждены, что Лайла сделала что-то предосудительное. — Открытой книгой ее не назовешь. — Но и понять ее не так уж трудно. Насколько Джинни могла судить, это мнение в городе не поддерживает ровным счетом никто. В самом прямом смысле. Все называют Лайлу красивой, но отмечают, что она вроде бы совсем не поддерживала карьеру Аарона. В глазах многих это серьезный грех. — Кроме вас, никто так не считает. — Когда мы держали общую практику и вели дела о тяжких преступлениях наподобие наркоторговли, убийства или чего-нибудь в том же роде, Лайла выдавала такую речь. Беседуя с клиентами, их родственниками, а порой и их друзьями, говорила, что совершенно не обязана докладывать блюстителям закона, где искать улики, но если кто-то возьмет вещдок и передаст ей, чтобы полиция его не нашла, тогда возникнет проблема. — Типичный способ подвести под закон рациональную базу. — В устах Джинни это прозвучало отнюдь не комплиментом. — Я бы сказала, что на ней лежит моральная ответственность поступать правильно в любом случае… ну да ладно. — Однажды пришел человек с пистолетом. Не наш клиент. Брат нашего клиента. Он слышал речь, но полиция уже подбиралась к нему. Он больше не мог прятать оружие, с помощью которого его брат убил жену, так как боялся разоблачения. — Просто очаровательно. — Не всегда дано выбирать, кого защищаешь, — Тобиас сверкнул улыбкой. Джинни отнюдь не считала, что это справедливо в отношении частной конторы, но пусть себе треплется. — Итак, он принес его вам… и? — Лайла вышла из комнаты и позвонила в полицию. — Он улыбнулся. — Наше дело прогорело. Клиент и его брат подали ходатайство. Пытались выдвинуть иск против нас, но Лайла следовала правилам. Тобиас держался так, будто преподнес урок высокой нравственности. — Что-то я не улавливаю, в чем мораль этой байки. — Множество других поверенных напомнили бы субъекту прежнюю речь и устроили бы целое представление — дескать, срочно надо в туалет или сделать звонок, чтобы дать ему шанс подчистить за собой. «Дровокаты». — Понятия не имею, как вы делаете то, что делаете. — Уголовная защита куда интереснее наследственного права. Уж поверьте, — Тобиас взмахнул ладонью, словно отгоняя нотки веселья в голосе. — Но я веду к тому, что вы имеете дело с той же самой Лайлой. Она следует правилам. Непоколебимо. В последнем они сходятся… пока. Но Джинни не сомневалась, что у каждого своя точка зрения. — Так это и есть мораль вашей истории? — По-вашему, она говорит о Лайле что-то еще? — Может, она не любит правонарушителей. А может, предпочитает держать все под контролем. Или, как я, ненавидит, когда ее не слушают. — Джинни понимала каждое из этих чувств. И считала их очень подходящими Лайле — либо из-за отца, либо вопреки ему. — Я же сказал, она непоколебима. А вот и она сама, — Тобиас кивнул в сторону улицы. Лайла свернула на подъездную дорогу на большом прокатном внедорожнике, не выказав ни удивления, ни испуга. Да и тревоги о судьбе мужа, если на то пошло. Ее неподвижное лицо не выражало вообще ничего. — Где вы были? — спросила Джинни, не успела Лайла дойти до крыльца. — А вы теперь моя нянька? — Лайла, — в голосе Тобиаса прозвучало отчетливое предупреждение. — Отлично, — она закатила глаза. — Мне надо было проветрить мозги. — От чего? — Ее муж пропал без вести, — сухим тоном произнес Тобиас. — Точно. Спасибо, что напомнили. — Сунув руку во внутренний карман жакета, Джинни извлекла официальный документ. — Это ордер на обыск. Через минуту в ваш дом ворвется целая орава криминалистов, чтобы обшарить его сверху донизу. Ничего не хотите сказать заранее? Адвокат чертыхнулся себе под нос. — Любопытно, как вы приберегали эту информацию, чтобы обрушить ее сейчас, ни словом не обмолвившись мне, пока мы дожидались возвращения хозяйки дома. Джинни не удержалась от улыбки. — Я тоже непоколебима.