СУКА ТУПАЯ Слова накладывались друг на друга. С виду два разных почерка, хоть она и не являлась специалистом в таких делах. Перед дверью руки в боки стояла Кэсси. Ее вид вышиб из Лайлы остатки энергии. На сегодня у нее уже не осталось сил препираться еще с кем-нибудь о том, какая она сволочь. Отчего бы этой Кэсси не сунуть свой нос еще в чью-то жизнь, оставив ее в покое? Выключив двигатель, Лайла осталась за рулем, вступив в мысленные дебаты. Можно спустить на назойливую соседку всех собак и, если повезет, покончить с незапланированными визитами раз и навсегда. Но идея просто пройти мимо, не видя ее в упор, выглядела еще лучше. Когда Кэсси повернулась и помахала, Лайла не стала махать в ответ. Но потом увидела ведро и заметила, что некоторые слова выглядят поблекшими. Рассудок отказывался воспринять увиденное и выдать разумное объяснение. Заставив ноги двигаться, Лайла выбралась и направилась к Кэсси, с каждым шагом приближаясь к реальности. Ведро мыльной воды. Щетка в руке соседки. Невскрытая банка — вроде бы с краской. Тобиас отлучился поговорить с местными адвокатами, пытаясь понять, как Джинни действует и чего ожидать от нее в ближайшем будущем. Объединил силы с одним из них на случай, если случится худшее и Джинни арестует Лайлу, не располагая ни трупом, ни уликами. Остались только Лайла и Кэсси. Здесь, рядом с источающими ненависть граффити. — Что ты делаешь? — Лайла расслышала замешательство в собственном голосе. — Мо́ю. — Почему? — Она ведь была весьма нелюбезна с Кэсси. Пропускала мимо ушей половину сказанного. Находила самые дурацкие отговорки, только бы не проводить время с ней. — Так не годится, — Кэсси указала на двери. — Тебя тревожат цены на недвижимость? — Дерьмовая реплика, но увиденное так ошарашило Лайлу, что она вызверилась. Кэсси кинула щетку в ведро, не обратив внимание на воду, плеснувшую ей на брюки и закапавшую крыльцо. Пальцы у нее покраснели — скорее всего, от холода и усердной работы щеткой. — Я знаю, ты считаешь меня пронырой. — Она выставила ладонь, словно прерывая словоизлияние Лайлы, хотя та даже рот не раскрыла. — Но я присматриваю за тобой. Прихожу незваная и гляжу в оба, потому что проходила через это. — Не поняла. — Ты подолгу гуляешь пешком в полном одиночестве, в последнее время все чаще. Проводишь выходные в одиночестве. Когда Аарон здесь, он проводит большую часть времени на улице с братом или друзьями. — Настоящий неусыпный надзор. — И это заставило Лайлу заволноваться. Она не могла допустить, чтобы Кэсси узнала ее секреты. — Мой первый муж семь лет доказывал мне, что я — бесполезное ничтожество, недостойное любви. Что я не заслуживаю друзей и не могу распоряжаться деньгами. Он отобрал у меня всё, включая самоуважение. А потом перешел к побоям. Лайлу захлестнула жгучая волна сожаления. — Кэсси, я не… — Конечно, нет. Ты его не знала. И меня ты тогда не знала, — она отвела взгляд и прикусила нижнюю губу. Выражение боли проглянуло на миг — и сразу скрылось. — Вот так они и побеждают. Уничтожают тебя в молчании, пока не начнешь бояться даже пикнуть. Нападают на тебя в твоем собственном доме, где ты должна быть в безопасности. В голове Лайлы вертелись и путались слова. Изрядную часть замужества она мысленно доказывала себе, что Аарон не злоупотребляет супружескими правами. Просто он не такой, как все, да еще и одиночка. Нуждается в самоутверждении, но не любит внимания. Ничего удивительного в свете того, сколько потерь он перенес в детстве. Лайла понимала. С ней тоже было нелегко, так что они идеально подходили друг другу. А потом она нашла видео, и он встал на дыбы. Запросто запудрил ей мозги, как будто практиковался в этом на протяжении всего супружества, и Лайла вдруг поняла, что это действительно так. Сплошное вранье. Оглядываясь назад, она гадала, какую часть его поведения прощала и оправдывала. Рассматривала их брак сквозь затуманенную призму и не видела жестокого обращения. Но начинала сомневаться: было ли реальным то, что она видела и принимала за правду? Когда она стала угрозой для него, он первым делом инстинктивно схватил ее за горло. Ногти, впившиеся ей в кожу так свирепо и дико, полоснули по ее чувствам к нему, отправив их клочья в забвение. Уместное слово не находилось, но «надругательство» может быть не настолько далеко от истины, как она раньше думала. Он надругался над теми девочками. Растлил их. И как только она узнала об этом, все поменялось. Что-то внутри нее надломилось. — Послушай, ты не обязана рассказывать, на что похожа твоя жизнь. — Кэсси закуталась поплотнее. — Я просто говорю, что видела, как он порой на тебя смотрел, как относился к тебе. От него так и разило превосходством, хоть ты и адвокат и явно умнее его. Кэсси видела его насквозь. Большинство знакомых превозносили Аарона, но Кэсси похвалила ее. От такой безоговорочной поддержки у Лайлы подкосились колени. — Не знаю, что и сказать… — Он вытворял это, разыгрывая свою роль героя в школе и по всему городу, — Кэсси поджала губы. Глаза ее наполнились слезами. Ей пришлось пару раз сглотнуть, прежде чем она смогла продолжить. — Все это было слишком знакомо. Взгляд Лайлы вернулся к двери гаража. Эти слова… не совсем несправедливы. В ее случае. Она заслужила издевательства и насмешки. Она убила мужа… во всяком случае, пыталась. И не раскаивалась. Если бы пришлось сделать это снова, единственное, что она сделала бы иначе, так это убедилась бы, что ублюдок действительно мертв. Кэсси проследила за ее взглядом. — Так что нет. Ты не заслужила, чтобы тебя клали под микроскоп и препарировали. Ты не вошь. А он был. Прошедшее время. Потому что она знает. Хотелось спросить, как Кэсси удалось вырваться и что довелось пережить. Других женщин Лайла никогда как выживших не рассматривала. У Кэсси тихий муж, очевидно, второй. Вроде бы довольно милый и не лезущий в чужие дела. В свете новой информации этот союз становится более осмысленным. Лайла считала мужа Кэсси простаком, но теперь ей пришло в голову, что он безопасный и надежный. Доброта и безобидность. То, что должно проявляться в супруге автоматически. — И если то, что люди говорят и думают о тебе, правда, это твое дело. — Кэсси снова взялась за щетку. — Ничего другого от меня следователь не услышит. Карт-бланш на убийство. Боже! Лайла все время считала, что она одинока, но, вероятно, это не совсем так. — Кэсси… — Когда я немного ототру это, тебе понадобится еще один слой краски, чтобы тон был ровный, — Кэсси кивнула в сторону банки. — Я отнесла чешуйку краски в строительный магазин, и там подобрали колер. — Кэсси, — на сей раз Лайла коснулась плеча собеседницы. — Да? Кэсси не требовала подробностей и не нуждалась в том, чтобы ее убеждали. У Лайлы имелся круг поддержки, но очень маленький и тесный, и она не делилась с ними правдой. Не поделится и с Кэсси, но сейчас — впервые — ощутила, что если б и поделилась, Кэсси смогла бы понять. Не зная, что сказать, Лайла ляпнула первое, что пришло в голову: — Заходи на чай. Глава 32 Пять недель назад Теперь, когда план сложился, требовалось заполнить его деталями. Сделать это по-нормальному было невозможно. Каждая минута поисков заставляла Лайлу вздрагивать. В первый день она давилась позывами к рвоте, ругалась и разбила две чашки, прежде чем чуточку взяла себя в руки. В общем и целом на поиски девушек, запечатленных в видеороликах, школьных альбомах и соцсетях, ушло четыре дня. И это только девушки, которых она видела… а их наверняка больше. Лайла подозревала, что это началось еще в Северной Каролине, а то и раньше. Одна из них до сих пор не закончила школу. Выпускной класс, в котором Аарон даже не преподает. Бросила хоккей на траве, и Лайла опасалась, что как раз из-за Аарона. Две другие выпустились в прошлом году. Одна поступила в колледж за пределами штата. Свои фото периода нахождения в команде и классе Аарона держит в открытом доступе. Фото с улыбками, с виду вполне невинные. Время, похищенное у нее Аароном, вроде бы не в тягость, потому что она даже упоминает его в комментах. Сплошь позитив с задорными маленькими эмодзи. Третья поступила в местный муниципальный колледж. Восемнадцать лет. Значит, в момент съемки видео ей было семнадцать, а то и меньше. Лайла вспомнила себя в том возрасте — она была не так искушена и умна, как ей казалось. Эта девушка выкладывала в Интернет каждое мгновение своей жизни. До прошлого месяца демонстрировала купленные продукты и щеголяла в новых вещах. Разместила большие групповые фотографии и ряд отдельных снимков — с собой и некоторыми друзьями. Ни одной старой школьной фотографии или какой-либо информации, связывающей ее с хоккейной командой. Ни единого упоминания Аарона и ни одного фото с ним. Некоторые фотографии сопровождают комментарии о свидании с «тайным» парнем. Вероятно, тогда она училась в выпускном классе. Последний год. Для нее это было, пожалуй, все равно что десятки лет назад. За последние пару недель темы фото изменились: она стала выкладывать вдохновляющие цитаты, интерьер своей комнаты в колледже и сетования на дороговизну учебников. Но, независимо от даты постинга, на каждом фото ее прямые светлые волосы распущены и ниспадают на плечи. Осознав это, Лайла поморщилась, услышав голос Аарона, вещающий, что волосы у женщин должны быть длинными, а не короткими. Они должны их отращивать… словно их волосы предназначены исключительно для его удовольствия. Лайла старалась не обращать на это внимания, сидя на водительском сиденье своей машины с волосами, собранными в пучок. Колледж располагал несколькими парковочными местами для посетителей рядом со зданием приемной комиссии, и Лайла припарковалась на одном из них. Отличный наблюдательный пункт. Из постов девушки Лайла знала, что она частенько приходит посидеть у этого дерева. Сегодня наблюдение принесло плоды. Подробно разглядеть с такого расстояния ее лицо Лайла не могла. Тем более что девушка смотрела вниз — то ли читая, то ли занимаясь, но явно не обращая внимания на двух парней позади, то и дело зыркавших в ее сторону. Но это именно она. Блондинка, очень красивая. Большие карие глаза и круглое лицо, которое улыбка прямо озаряет светом. Живая версия казалась более серьезной, более вовлеченной в учебу. Лайла приезжала следить за ней уже во второй раз, и оба раза девушка сидела одна. С шумными толпами и школьными тусовками было покончено. Лайла гадала, не подойти ли к ней. Подойти, представиться и донести, что случившееся — не ее вина. Потому что проблема была не в супружеской измене и не в том, чтобы раскрутить Аарона на алименты. А в том, чтобы он взял на себя ответственность за ущерб, причиненный этой девушке, за то, что играл ее чувствами и злоупотребил ее доверием. А еще в глубине души Лайле требовалось убедиться, что у девушки всё в порядке. Что она не слишком поздно заметила происходящую в собственном доме жуть, как было много лет назад с ее отцом и Амелией. Она открыла дверцу машины, но сразу ее захлопнула. А что, если девушка рассердится или, что хуже, посчитает, будто по-настоящему влюблена в Аарона… или наоборот? Если не захочет ни помощи, ни отмщения? Слишком много «если», тревог и вещей, которые могут пойти не так.